В тот вечер они поняли, что пока ничего больше узнать не смогут. Придется дождаться завтрашнего вечера, когда Мартин вернется из похода. Надо расспросить его обо всем — наверное, он все толком объяснит.
Один Флемминг был настроен мрачно.
— А что мы, в сущности, знаем об этом мальчишке? — сказал он. — Может, он уже малолетний преступник и вообще… Видал кто-нибудь? Может, он курит?
Флемминг обвел взглядом всю компанию.
— Понятия не имею, — ответил Курт. — Вот ты сам, к примеру, завзятый курильщик. Так, значит, ты и себя считаешь преступником?
— А разве я говорил, что всякий курильщик — преступник? Будто я не готов мальчишке помочь!
Они хотели помочь Мартину, но с каждой минутой все ясней сознавали, что никакого представления не имеют, в чем и как надо ему помочь.
Грета не хотела верить, что мальчик испорчен.
— Уверена — он сам все объяснит нам наилучшим образом, — сказала она.
Вот только не ясно, верила ли она в это сама.
Долго-долго тянулся вечер, долго-долго тянулся следующий день. Всем обитателям дома казалось, что каждый час тянется целую неделю, но наконец все же пробило пять. Курт сел в свою машину и поехал за Мартином.
На обратном пути Мартин весело болтал с Куртом, рассказывал обо всем, что было в походе. Оказывается, ребята побывали в крестьянской усадьбе и пекли там гренки. А ночью они расшалились, притащили воды — и давай брызгать в спящих девчонок!
Курт из всех сил старался вести себя непринужденно.
— Проголодался? — спросил он.
Мартин энергично закивал.
— Отлично! Дома есть вареная колбаса, думаю, ужин уже ждет нас.
Они свернули в ворота, остановились у подъезда.
Кое-кто уже сидел за ужином, когда в кухню вошли Мартин с Куртом, остальные понемногу потянулись туда же. Скоро все уже собрались за столом.
Когда с ужином было покончено, Оле спросил:
— Слушай, Мартин, где ты взял вот эту штуку?
И положил на стол мешочек с пистолетом.
Мартин ответил не задумываясь:
— А я стащил ее у того дяденьки, что теперь к моей маме пристроился… Хочешь — возьми ее себе!
Оле немного растерялся. Он ждал, что мальчик начнет юлить, и мысленно уже подготовил длинную речь о том, что в отношениях между друзьями необходимы доверие и честность. А тут вот…
— А что ты хотел с ним делать? — спросил он Мартина.
Мальчик пожал плечами:
— Не знаю. Я просто стянул его, и все тут. Может, стоит заявить об этом в полицию, тогда дядьку посадят в кутузку, а я смогу вернуться к маме…
— А как ты докажешь, что пистолет принадлежит ему?
— Там же должны быть отпечатки его пальцев, не так ли?
Оле схватился за голову.
— Их уже нет… — тихо проговорил он.
Мартин смотрел на него, не отводя глаз.
— А теперь вы меня выгоните?
— Нет! — дружно закричали все обитатели дома. Каждый боялся: вдруг кто-то из остальных замешкается с ответом.
Когда все успокоились, Флемминг сказал:
— Мы должны принять меры, чтобы мальчик снова обрел семью. Если ее жизнь хоть как-то наладится, может, тогда он сможет вернуться к матери. А сестра твоя где, Мартин?
— Не знаю!
— Ты уверен, что сказал правду?
— Нууу…
— Ладно, давай по-другому вопрос поставим. Скажем так: если ты ее повстречаешь — само собой, в силу чистой случайности, — спроси ее, не хочет ли она тебя навестить. Обещаю тебе: никто из нас не спросит ее, откуда она пришла, и точно так же никто не спросит, куда она от нас пойдет. Так как, договорились?
Мартин кивнул:
— Идет! Если, конечно, я где-нибудь с ней повстречаюсь… — Он перевел взгляд на Оле. — А что ты думаешь делать с этим револьвером?
Оле вздрогнул.
— Да не знаю пока, что с ним делать. Для начала мы запрем его в шкаф. А вообще-то, может, ты неплохо придумал насчет того, чтобы в полицию сообщить. Только сначала надо это хорошенько обдумать.
На том пока и порешили. И больше никто за весь вечер не заговаривал об этой истории с револьвером. А Курт с Флеммингом договорились, что в ближайшие дни постараются разыскать мать Мартина. Но сначала им надо получить документ — разрешение на то, чтобы воспитывать Мартина, вот тогда можно будет действовать уверенно.
Все дружно потащили Мартина наверх, чтобы он поскорее взглянул на свою комнату. Стены выкрасили в яркий солнечно-желтый цвет и на двух стенках повесили картинки. Мартин пришел в полный восторг, особенно понравилась ему одна из картинок.
Лиза объяснила ему, что картинка эта из Китая. На ней были нарисованы дети, сидящие кружком и разговаривающие друг с другом. Лица у всех были веселые, и Мартин подумал, что, уж верно, они рассказывают друг другу какие-то смешные истории.
В комнату вошел Флемминг:
— Мартин! На переднем колесе велосипеда спустила шина. Поправим?
— Ага. Спасибо, Флемминг!
Вдвоем они спустились в подвал и там отыскали нужные инструменты.
— Знаешь, — сказал Флемминг, — ты бери здесь все, что хочешь. Одно условие: надо вешать инструмент на прежнее место. А не то ведь понадобится остальным, они его и не найдут.
Мартин выкатил свой велосипед из сарая, вдвоем они быстро привели его в порядок, и вскоре Мартин уже мчался на нем по улице.
«Седло надо поднять, — подумал он. — Интересно, неужто я так вырос за последнее время?»
Мартин вспомнил и про другие вещи, которые покупали ему родители: теперь они, наверно, тоже хранятся в том самом подвале. Может, стоит завтра сбегать туда, поглядеть. Никто ведь не знает, что у него есть ключ от погреба. Жаль, от квартиры нет ключа, там ведь и другие его вещи могут найтись.
Мартин медленно ехал вдоль тротуара. Было слышно, как Оле с Куртом чем-то громыхают в гараже. Просто удивительно, как они туда забрались, — столько там хлама и такая теснота!
— Ура, нашел! — закричал Оле.
Он высунул наружу голову, очки у него сползли набок. Увидев Мартина, он ухмыльнулся:
— Эй, Мартин, спроси-ка всех по очереди, не хотят ли они поиграть в крокет!
Оле попытался выбраться из гаража, но только опрокинул лохань, доверху набитую книгами.
— А Курт как же туда протиснулся? — спросил Мартин.
— Так он еще малым ребенком туда заполз и с тех пор там сидит…
Мартин покачал головой и пошел в сад: спросить всех членов компании, не хотят ли они сыграть в крокет.
Немного погодя они все вместе принялись расставлять дужки. Никто из всей компании толком не знал правил игры, но они придумали свои собственные правила, и все пошло как по маслу.
Мартин и оглянуться не успел, как пролетел вечер.
А после он долго лежал в кровати и размышлял, как лучше провести завтрашний день. Само собой, ему хотелось сбегать домой и взять из погреба свои вещи. Весь вопрос в том, как это сделать.
Не очень-то ему хотелось вновь столкнуться с тем вонючим типом, особенно если тот уже обнаружил, что Мартин стащил пистолет.
Мартин рассмеялся.
Интересно, что может предпринять этот гад? Заявиться сюда, в дом на улице Теннесвай, и сказать его обитателям:
«Здравствуйте, я случайно узнал, что у вас тут живет паршивый мальчишка, который украл мой револьвер. А я, понимаете, как раз собрался кое-кого пришить, так что мне очень важно получить назад эту игрушку…»
Как знать, может, он уже употребил этот револьвер на какое-нибудь грязное дело? Коли так, плохи дела у этого подлеца. Боров поганый.
А вот почему мама ничего о себе знать не дает? Может, ей этот тип запретил?..
Много, много накопилось вопросов…
Мартин всей душой уверовал в Курта, Оле, Флемминга и всех остальных обитателей дома. Сейчас ему казалось, что им под силу одолеть любую трудность. Само собой, он понимал, что это невозможно, что он преувеличивает могущество своих друзей, но все же не сомневался, что они могут сделать очень многое.
Все тяжелей и тяжелей становились веки. Мартин повернулся в кровати на другой бок, стараясь улечься поудобней.
«Хотел бы я знать, сколько еще детей на земле оказалось без дома, как я, — подумал он. — И много ли таких мальчишек, которые, как Ли, бродят и бродят по свету, ни от кого не видя помощи?»
