'Странно, почему я на экзамене?' — подумал Игорь. И сообразил, что просто спит. Он открыл глаза и снова увидел пустынную дорогу, но впереди уже где-то маячила темная голова нового строя.
— Я не знаю, что теперь делать, — буркнул «Рубака». — Тут слишком много войск.
— Брр! — Игорь потряс головой и потер виски. — Надо сделать крюк и выбираться к реке. Они не ожидают, что мы вернемся.
— Думаешь, не нашли лодки? — спросил Артем.
— Не должны были, — ответил Игорь. — И во всяком случае — это самый лучший выход.
Обоз переползал реку медленно и тяжело. Слева и справа от крытых кожей телег гарцевали всадники, разбрызгивали воду. На облучках сидели возницы.
— Полсотни охраны, — Борька передвинул ногу удобнее.
— Нападем, — решил Рубан, снимая с предохранителя оружие. — Лодки близко, потом сразу погрузимся и погребем.
По залегшей над берегом цепочке пионеров прошло легкое движение. Ехавший вперед офицер без головного убора поднял голову — и Ян выстрелил, словно давая сигнал к началу атаки.
Игорь, встав на колено, стрелял почти без перерывов, потом свистнул, поднялся на ноги. Мальчишки, на ходу стреляя, рванулись вниз, к воде, растерянная охрана попыталась начать отбиваться, но потом побежала — впрочем, убежать-то никто не успел. Несколько человек почти бегом бросились вдоль возов с меланхолично остановившимися тягловыми животными, на ходу полосуя полевками ремни — туго натянутые покрышки отлетали, как резиновые.
— Порох!.. Гранаты!.. Порох!.. Порох!.. Пули!.. — раздавались голоса. В одной повозке оказались сухари и копченое мясо, которыми тут же запаслись.
— Военный обоз, — задумчиво сказал Игорь, сооружая себе бутерброд (мясо было 'с душком', армейская заготовка, небрежно-поспешная). — Всерьез собираются воевать…
— Сожжем, — предложил Пааво. — Отплывем — и гранатами…
— Пошли… оторвитесь от повозки, все не унесешь! — рявкнул «Рубака». — Скорее, ну?!. — и на ходу поменял магазин.
Игорь немного задержался, осматривая плавающие на отмели трупы. Перевел взгляд на возы…
И увидел нацеленный ему в грудь — от заднего колеса — арбалет. И глаза вабиска.
Щелкнула тетива.
Игорь выстрелил.
Человек, бросившийся наперерез, коротко охнул и повалился на спину к ногам Игоря — в глухо плеснувшую воду.
Толька Жильцов умер уже в лодке, через два часа, так и не придя в сознание. Арбалетный болт, пущенный в горло Игорю, попал ему в грудину и что-то повредил внутри, потому что мальчишка при каждом выдохе коротко булькал кровью изо рта. Игорь ощущал, что у парня внутреннее кровотечение — и ничем не мог помочь.
Ничем.
А лодки летели, подгоняемые ударами вёсел. Но никуда не могли успеть. Слишком далеко было до мест, где могли спасти умирающего в одной из них мальчишку с белым и очень спокойным лицом, на котором кровь казалась черной. Игорь мог только снова и снова вытирать ее. И еще — сделать так, чтобы там, в беспамятстве, Толька не ощущал боли.
Вечером, когда отсветы заката зажгли темно-зеленым и алым верхушки деревьев на берегу, Толька умер.
Его похоронили во время короткой остановки у подножья тройного дуба, похожего на старинный венец.
Глава 5
Разве этого мало?
И я улыбнусь.
И почувствую сердцем: я дома.
1.
Местность вне границ Иррузая почти так же кишела войсками, как и сам Иррузай. Обратное путешествие превратилось почти в сплошные прятки. Возрастало и беспокойство — вабиска казалась слишком сильными и решительными.
К полудню пятых суток отряд остановился в тростниках на берегу протоки, которая выводила в большую долину, похожую на фляжку — горлышко входа, крутые откосы, островка рощиц, овраги, прорезающие склоны и заросшие кустарником. Отсюда до границ колонии, до Дальней, оставалось не так уж много…
…Рютти Ориккайннен двумя ударами тесака подрубил переплетенные ветви кустарника и прислушался. По ту сторону оврага перекликались ребята — Рютти видел Тойво, который с ГАПом в руках стоял за кустами и настороженно озирался. Рютти помахал брату рукой — и пролез над подрубленным кустом…
…Два человека были привязаны к вбитым в землю столбам. Молодые мужчины: один — в форме Алых Драгун, другой — в германском. Запрокинутые лица посинели от удушья. Открыв рот, Рютти всматривался и понял, как погибли эти люди — им плотно завязали на горле размоченные кожаные ремни. Ссыхаясь на солнце, кожа стягивалась… Не меньше десятка селян стояли на коленях вокруг сбившихся в кучу женщин и детей. Над ними возвышались солдаты, удивленно смотревшие на появившегося мальчишку.
— Вабиска! — крикнул Рютти, разряжая подетвольник. Прыгнул в сторону, пригибаясь — свистнули пули, где-то справа грохнула граната, выпущенная из ручной мортиры, осколки уныло запели, срезая листву и веточки. — Вабиска, ребята!
Он повернулся и побежал вниз по склону вдоль оврага. — Сюда! Сюда! — закричал Тойво. До старшего брата было совсем недалеко — два десятка метров, но овраг не перепрыгнешь… — Вниз прыгай, я веревку кину… ч-черт! — и он, упав на колено, со второго ударил очередью по деревьям и кустам; потом —
