что стража давно разбежалась.
Узникам дым особых хлопот не причинял. Через час доски люка задымились, а еще через час узники легко выбили полусгоревшие доски. Лестница вниз была каменная и не пострадала. Спускаясь, они сбили замки сначала на камере пятого этажа, а затем на камере третьего этажа. Из первой камеры вышла бледная, как привидение, женщина с распущенными светлыми волосами. Она посмотрела на своих освободителей невидящими прозрачными льдисто-голубыми глазами, качнулась и медленно побрела по ступеням вниз.
А вот когда распахнулась камера третьего этажа, удивлению наших героев не было предела. Согнувшись, чтобы не разбить лоб, из-под каменной арки вышел капитан Олан Корц. С веселым изумлением смотрел он на сержанта и его парней. Те, в свою очередь, обалдело уставились на него. Корц первый пришел в себя.
— Спасибо, сержант, — сказал он со спокойной улыбкой, — а теперь скажите: что я могу сделать для вас?
— Можете, — сказал сержант.
— Что именно?
— Отдайте мне на месяц ваш шлюп. Вашу «Фортуну».
— Берите! — равнодушно пожал плечами Олан Корц.
— А вы? — спросил сержант.
— У меня другие планы.
— А именно?
— Я давно мечтал засесть за мемуары.
— Желаю успеха!
— И вам того же!
Уже через три дня, погрузив на шлюп все необходимое, команда сержанта отправилась с попутным ветром на запад, в море Ста Земель. Олан Корц не только отдал корабль, он еще снабдил путешественников деньгами.
— Вы давеча спросили меня, сержант, почему я не положил в пустой сундук полтинник или сотню. Вот держите. — И Корц швырнул увесистый мешочек. Сержант ловко поймал его и без зазрения совести сунул в бездонный карман.
— А говорили, что небогатый человек.
— Говорил. Но сейчас не говорю.
— Видите как? — весело сказал сержант. — И у вас прибыль. И нам лучше.
— Там сто сорок четыре монеты, — сказал Корц.
— Да? — искренне удивился сержант. — Щедро! А почему такая сумма?
— Цифра серьезная. Вообще-то это двенадцать на двенадцать, мера человеческая и мера Ангела, как называет это число святой Иоанн в своем знаменитом Откровении. А времена-то у нас сейчас какие? Апокалиптические, верно ведь? Но в данном случае я продолжаю свои незатейливые числовые шутки. Добавьте те пятнадцать, из сундука на острове, и получится...
— Сто пятьдесят девять, — пробормотал сержант и недоуменно тряхнул головой.
— Именно, — подтвердил Олан Корц и хитро подмигнул.
— Но вы же не знаете, что означает это число?
— Не знаю и знать не хочу. Меня это больше не интересует. А вам, сержант, глядишь, и поможет.
— Будем надеяться, — пробормотал сержант.
Полученные деньги облегчили задачу. Удалось нанять несколько матросов, закупить провиант. Встал вопрос о капитане. Но неожиданно встала Сэнди и сказала:
— Вместе с вами, сержант, мы справимся сами. Вы будете командовать с мостика, голос у вас зычный, а я — вычислять маршрут. А ребята наши... Они ведь и парус поднимут, и якорь опустят, и секстантом пользоваться умеют.
— И морские узлы вязать, — добавил Валик.
Сержант смотрел на девушку, словно взвешивал.
— Твоя правда, Сэнди, — сказал он наконец. — Чужой капитан нам был бы помехой. Да и зачем он нам, когда свой есть? Точнее, своя! — И он с отеческой улыбкой слегка потрепал девушку по плечу.
Сэнди залилась краской.
Миновав Форбосский пролив, они вышли в Эллеспонт, а затем в теплое море Ста Земель.
— Почему оно так называется? — спросил Валик.
— Это огромное море, протянувшееся больше чем на тысячу миль. — Сэнди подняла глаза от карты, на которой что-то измеряла. — Далеко на западе узкий пролив выходит в океан. Но нам так далеко не надо, достаточно проплыть примерно половину. По берегам этого моря жили и живут сейчас множество народов во многих землях и странах. Отсюда и название — море Ста Земель или, проще, Стоземельное море.
Высоко на рее сидела мартышка Базз и корчила Валику рожи. Валик добродушно погрозил ей кулаком.
Вечером все, кроме вахтенных, собрались в кают-компании.
— Сэнди, — сказал Арик. — Ты обещала нам когда-то рассказать историю твой обезьянки.
— Неужели? — удивилась Сэнди. — А вам разве интересно?
— Сэнди, у тебя совесть есть? — сказал Галик.
— Ну хорошо. Не обижайтесь, пожалуйста. Это было довольно давно. Я жила тогда в Блиссе. На взморье. В полузатопленной барже. Иногда я гуляла по берегу вдоль морской кромки и уходила далеко- далеко. А где-то там, за поросшими виноградом холмами, за платановой рощей, располагался обезьяний питомник.
— О, я там бывал, — воскликнул сержант. — Честное слово, бывал, когда во флоте пару лет служил. Давненько это было. Любопытное заведение. Шимпанзе, мартышки, орангутаны — кого там только не было. Веселое место, ну, что твой цирк! Гориллы ой какие! Надо знать обезьян, их беспокойный норов. А проворные до чего, черти. Эти... которые мартышки. Ух какие быстрые. А дразнятся как! Жуть. И смешно, конечно. Опыты там с ними проводят.
— Да, — сказала Сэнди. — Там проводили опыты. Скрещивали шимпанзе с орангутаном, гориллу с павианом, макаку-резус с мартышкой. Что-то резали, что-то вставляли, что-то выращивали в пробирке. Мучили обезьяну по-страшному. Заспиртовывали обезьяний мозг. Зачем? Не знаю. Но эти ученые, эти врачи мне глубоко не симпатичны. Однажды сторож на моих глазах вынес тощую болезненную мартышку и хотел швырнуть ее прямо в огромный мусорный бак, где копошились какие-то умирающие существа. «Как вы можете?» — спросила я. А он только удивился. Я взяла у него бедную больную обезьянку и унесла к себе на баржу. Мне тогда и самой есть было нечего, но обезьянку я выходила. Она оказалась необыкновенно умной. Надеюсь, вы это заметили?
Валик во все глаза глядел на Сэнди и получил в этот момент удар орехом по голове.
Искомый таинственный остров, крохотной стрелкой протянувшийся с востока на запад, они обнаружили южнее Силиции и несколько восточнее Бальты. 35,7 градуса северной широты, 15,9 градуса восточной долготы. Само провидение подняло из пучины вулканическую землю точно на пересечении этой параллели и этого меридиана! Путешественники увидели скалистый берег, несмотря на густой сизый туман и загадочную игру с трудом пробивавшихся сквозь белесые клочья солнечных лучей.
— Вы только посмотрите на этот голубой и розовый свет! — воскликнул Арик. — Как будто мы плывем в сказку!
— Странно, — пробормотал сержант, — откуда туман в такую погоду?
— Место такое, — откликнулся Якоби. — Похоже, здесь всегда туман.
— Почему? — удивился сержант.
— Не почему, а зачем, — поправил его Якоби. — Чтобы не увидели остров те, кому не надо.
— Шутите? — хмыкнул сержант.
