по швам или за спиной... Поднимать их нельзя, махать тем более. Отвечать коротко и просто... Умных слов не употреблять... Поняли? Левую ногу нужно чуть вперед, а правую отставить вот так, с достоинством, как и подобает приветствовать великих людей мира сего. — Министр легко подпрыгнул, словно пританцовывая. — Поняли? Чуть что — смотреть на меня. Подам знак.
— Зачем?
— Если непредвиденный случай... Мало ли что... Охрана стреляет без предупреждения... Если выстрелит, падать тоже нельзя... Нужно будет упасть на колено — я дам команду. Сигнал. Вот этим глазом. — Он дико заморгал левым испуганным глазом. — И еще смотреть на эту вот руку... — Зеленым огнем сверкнул перстень на холеной правой руке. — По сигналу встать в струнку. Может, и пронесет...
Их ввели в большой зал — белые стены, золото украшений, множество свечей, люстры, свисающие на цепях с высоченных потолков. В зале было довольно много народу, стоял легкий гул. И вдруг наступила мертвая тишина. Большие двустворчатые двери в торце зала распахнулись. Послышались легкие неторопливые шаги.
В зал вошел невысокий щуплый человек в белом кителе и синих армейских штанах с красным кантом. Внимательным взором он оглядел притихшую толпу.
«Подойди хотя бы на два шага ближе, — подумал Валик, — я тебя одним щелчком прибью!» Но Валик хорохорился. На самом деле от этого щуплого человека исходила какая-то непонятная сила, неприятная и страшная. Невольные гости, впрочем, как и все остальные, вели себя как частично парализованные. Удав и кролики — лучшего сравнения не придумаешь. Удав — мозгляк, кролики — здоровяки-гренадеры, а поди ж ты... Что значит сила духа, хотя и черного духа, вредоносного духа, страшного духа! Как же от него спастись? И есть ли спасение? Похожие мысли пронеслись и в голове Галика, и под покатым лбом Якоба Якоби, доктора волшебных наук.
Откуда-то доносилось заунывное бормотание. Галик, обладавший острым слухом, прислушался. «И перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади... И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей...» На самом деле в соседнем зале, небольшом, овальном и пустынном, сидел человек в колпаке звездочета и нараспев читал Священное Писание.
Но в большом зале никто этого не слышал.
За одной из портьер прятался, закутавшись в балахон, высокий человек с изможденным лицом.
«Где они? — вопрошал безмолвный взгляд Правителя. — Где эта пресловутая троица, которую я должен испепелить одним взглядом?»
Охрана первого лица империи — шесть с иголочки одетых гвардейцев — почтительно застыла в шаге за его спиной. Внезапно человек в белом кителе подошел к человеку в мичманской куртке.
— Здравствуйте, — сказал Правитель. Было заметно, что левой рукой он судорожно сжал полу кителя, а в правом кулаке зажал какой-то предмет.
— Приветствую вас, — мягко сказал удивленный Якоб Якоби.
— Как прошло путешествие в наши края?
— Благодарю вас. Не без трудностей. Но в целом довольно гладко.
— Гладко? А мне доложили об извержении вулкана, который чуть было не засыпал вас камнями и пеплом. — Правитель успокоился и глядел весело.
— Природные катаклизмы, увы, не в нашей власти. Но у нас нашлось достаточно душевных сил не придавать им того значения, которое они не заслужили.
— Как вы сказали? — Правитель расширил глаза. — Катаклизмы?
— Планета наша пока еще не слишком спокойна, — отвечал Якоби, — но я бы затруднился с оценкой, что опаснее — грозные силы природы или варварские действия воюющих людей.
Галик и Валик, стоящие в шаге от Якоби, молча внимали этому странному разговору. Правитель был откровенно удивлен изысканной речью. С недоумением он оглянулся на свою свиту.
— Что-то не очень он похож на неграмотного крестьянского сына, — заметил Правитель.
— Я окончил два университета, — оскорбленно заявил Якоби, — и ординатуру по белой магии. Я доктор наук!
Правитель вновь оглянулся на одного из своих офицеров. Тот развел руками.
— Сам не понимаю, мой Правитель. Тут какая-то путаница.
— У вас всегда путаница! — Правитель перевел взор на Валика. — Это, я надеюсь, солдат? Крестьянский парень?
Валик молчал.
— Крепкий хлопец, — сказал Правитель. — Такого в гренадеры можно. — Правитель дернул правой рукой. Те, кто стоял ближе, могли разглядеть в его кулаке небольшой темный пузырек.
— Это точно, мой Правитель, — пробасил офицер. — Очень метко сказано. Добрый бы вышел солдат.
— А вот другой, вижу, поменьше. Да и душою, видать, потоньше. В музыкальную роту? Или сразу на гауптвахту?
— Гы! — осклабился офицер.
Подошел распорядитель приема в красном фраке и белых панталонах и что-то шепнул Правителю.
— Вносите, — сказал тот.
Два гренадера внесли высокий резной табурет из черного дерева и поставили его в двух шагах от Правителя. Еще двое осторожно внесли корзину и водрузили ее на табурет. Человечек в белом кителе задумчиво прохаживался и посматривал на торчащий из корзины хрустальный шар.
— Значит, это она! — сказал он тихо и остановился.
Ответом была тишина.
— Как ею пользоваться? — Правитель, сузив глаза, глядел на Якоби.
Тот пожал плечами.
— Вы же доктор наук! — Правитель презрительно оттопырил губу.
— Это правда, — осторожно сказал Якоби.
— Должны знать.
— Это не моя область.
— Смотрите! А то отнимем ученую степень. Вместе с головой.
— Голову можно. А степень уже нет. Это процесс необратимый. Вы что-нибудь слыхали о необратимых процессах?
— Вот с отнятием головы — как раз необратимый. — Ироническая улыбка осветила лицо Правителя. — Или я не прав?
— Да, это где-то так, — согласился Якоби.
— Ладно, шучу.
Правитель оглянулся на рядом стоящих офицеров, словно артист, ищущий поддержки у зрителей. Военные дисциплинированно хохотнули.
— Ученые — народ нахальный, народ несносный, — сказал Правитель. — Но я к этому разгильдяйству в ихней Академии привык. Но ведь какой-то прок должен от них быть? Если казна на них раскошеливается, то извольте-ка пошевелиться, господа! Нуда ладно... Не будем сегодня о грустном. В такой день. Ведь это, — он указал кулаком, в котором был спрятан пузырек, на корзину с шаром, — один из символов нашей блистательной победы. Сфера! Всерьез и основательно изучать эту милую вещицу будем позже. Лучшие научные силы страны подтягиваются в столицу. Я уже отдал распоряжение. Создадим специальной комитет, откроем финансирование... А сейчас... Какой-нибудь простенький эффект, а? Что-нибудь животрепещущее... на потеху дамам. Таракана в мышь. Или мышь в таракана?
— Мы не готовы, — сказал Якоб Якоби. — Даже к простенькому.
— Мой Правитель, — осмелился вступить министр двора, — во всем дворце вы не найдете ни одной мыши. У нас с этим строго.
— И таракана не найду?
— Таракана?.. — Несчастный министр шумно задышал.
