в чистом поле, а умер от почечной колики. В собственной постели. Обыкновенное дело. Лекаря суетились, кровь пускали, пиявок ставили. Но ничего не помогло. Кто у него там в поварах? И сколько их?
— У него один-единственный повар.
— Как один? Не может быть! — удивился король, у которого было восемь старших поваров и сорок шесть младших.
— Да, старый солдат, который варил ему кашу, когда Рас был еще ребенком. Он и сейчас варит кашу, потому что ничего другого готовить не умеет.
— Хорошо, а кто у генерала заведует винным погребом?
— У него нет никакого погреба.
— Как? А откуда же ему поставляют вина?
— Ниоткуда. Генерал пьет только чистую воду да изредка чай, который заваривает ему все тот же солдат.
— Удивительные вещи вы рассказываете. — Король готов был задуматься над подобными чудесами, но его мысль тут же перескочила на более важную тему, а именно на то, что пора бы пообедать. Цесарка в винном соусе так и встала перед глазами.
— Кстати, а что его адъютант, его верный помощник? — спросил вице-король Четвертой провинции.
— Малый не очень далекий, но, боюсь, его не подкупить. — Министр почты нахмурился.
— Ой ли? А если дать много?
— Во всяком случае, пробовать надо. Под лежачий камень, знаете ли...
— Вся операция потребует денег, — сказал министр финансов, бывший военный казначей. — Кто их даст?
— Вы и дадите.
— Но в казне нет денег. Война разорила страну.
— А кто вам говорит про казну? Дадите из своего кошелька. Небось не обеднеете.
— Ну! — Министр финансов возмущенно запыхтел. — Из своих! Нет уж, пусть все дают! Вскладчину, по-честному.
— Надо бы и наших скоробогачей тряхнуть, — сказал граф Жове-Бери, — наворовали на военных поставках да на торговле лесом и дегтем, а делиться не хотят. Пора им намекнуть, что пришло время делиться. А кто намека не поймет, того за решетку. В холодный подвал.
— А за что посадим?
— Как за что? За воровство. За недоимки. Что, разве наш бескрайний лес ему принадлежит? Это ж народное достояние! Пусть посидит подумает.
— А они воруют? — Седовласый сановник вскинул брови в притворном ужасе.
— Воруют все, — сурово отрезал министр тайной полиции. — И вы, князь, знаете это не хуже остальных.
Сановник успокаивающе замахал на него пухлыми руками.
— Первого кандидата на холодный подвал я уже знаю, — оживился король.
— Кто же это, ваше величество? — осторожно поинтересовался министр внутренних дел.
— Вы его все знаете. Богат без меры и при этом еще наглец. На приемы во дворец приходит в партикулярном платье.
— А-а! — со значением произнес граф Жове-Бери и кивнул, выражая согласие.
— Недоимки с него собрать! — грозно заявил министр внутренних дел. — А самого в кутузку!
— Вот это правильно. — Министр финансов, до сего момента бледный и скучный, заметно ожил и даже зарумянился. — Вот это действительно по-честному.
— Приятно услышать слова честного человека. Как славно, что государственные денежки в таких чистых руках! — сказал вице-король Третьей провинции, которого все не любили за то, что он сочинял стихи. Мало того что он их писал, он, мерзавец, имел наглость их еще и печатать. На веленевой бумаге и с обложкой из кожи козленка. Да с серебряными застежками. Тоже небось за народные денежки! А прикидывается-то честнягой, ой-ёй!
По другую сторону высоких плотно закрытых дверей сидели офицеры охраны.
— Я слышал, Винк вернулся, — сказал один. — Из экспедиции. Обветрился, загорел.
— Да пошел он! — отозвался второй.
— Ты чего так?
— Слишком хорошо знаю красавчика. Протяни этому подполковнику палец — он руку оттяпает. В президенты вольного королевства пролезет.
— Чем плохо? Он и нам с тобой теплое местечко подыщет.
— Ты что, с ним учился?
— Учиться не учился, а в одном полку служил.
— Не верю я этому типу!
— Постой, как это — в президенты королевства? Разве в королевстве бывает президент? Где ты этакое видел? Тут у нас, — первый офицер так припечатал каблуком, что звякнула шпора, — должен быть король, помазанник Божий. Потому и называется — королевство. А в короли Винк по рождению не пройдет. Он не инфант, не граф и даже не барон.
— Ну, обзовет республикой, ему не все равно? Лишь бы за власть уцепиться.
— Каким образом?
— Разные есть способы. Например, он подозрительно дружен с нашей красоткой Татиндой. — Офицер презрительно скривил губы.
— Дочкой?
— Именно. Вообрази, он женится на ней. Он известный ловкач и женский угодник. А она — наследница короны.
— И он оказывается регентом?
— Как минимум.
— Но такой брак не признают законным.
— Кто? Судьи?
— Ну!
— Не знаешь наших судей? Один за мешок золота признает все, чего у него попросят. Другому придется пощекотать кончиком шпаги горло. И все дела.
— Думаешь, Винк готовит заговор?
— Едва ли. Сам-то он трусоват. Но если трон зашатается, он дремать не станет!
— А трон может зашататься? — Первый офицер трагически понизил голос.
— Запросто.
— Слушай, — совсем тихо прошептал первый, — а чего эти собрались? — Он кивнул на двери. — Опасаются, наверно?
— Власть делят. Король-то сдал, песок сыплется. Ждут, не назначит ли он преемника. Но они еще за него подержатся. Еще бы! Ведь каждый из этих вице сам надеется выскочить в короли, тогда уж он и покуражится...
— Удобно устроились. Ведь наверху ответственных никогда не бывает. Если что не так, то король тут же кивнет на нерадивых министров да на своих вице... Вице-короли спихнут ответственность на губернаторов, те — на помощников да на магистраты... И пойдет спихивать губерния!
— Они ведь как? Мы, ребята, не за короля вовсе, а за многострадальную родину! А разве нет? За нашу правду, за батюшку-короля и за родную землю! Лгуны, каких свет не видал.
Глава 51
Пренебреженье к этикету
