повернулся к стоящим на палубе людям, среди которых оказались и сержант, и трое его подопечных, и даже девушка Сэнди с любимой мартышкой на плече.
— Странно, — сказал капитан. — Очень странно.
Палуба молчала. Кое-кто смотрел на удаляющийся парусник.
— А в чем странность, капитан? — нарушил молчание сержант.
— А в том, что я, как мне думается, знаю этот корабль. Его абрис, такелаж, деревянная нимфа на носу. Я не смог прочитать название, но полагаю, что не ошибаюсь. Скорее всего это «Летучий кот», корвет из флота адмирала Чака.
— Корабль Семи Королевств? — удивился сержант. — Наш корабль?
— Не думаю, что я ошибся, — повторил капитан. — Но если это он, то им командует капитан Кронин, который отлично знает и меня, и мой корабль, и, уж конечно, мой флаг.
— Так какого дьявола он в нас пулял? — багровея, крикнул сержант.
— Не знаю, дорогой мой господин Подорога, — хладнокровно ответил капитан.
— Мы за ним не погонимся? — повторил сержант вопрос шкипера.
— Бесполезно, — сказал капитан. — У него более быстрый ход.
— Почему он стрелял? — продолжал размышлять сержант. — Чего хотел?
— А может, его захватили пираты? — пылко воскликнул Валик.
Никто не обратил внимания на наивное предположение молодого матроса, почти что юнги. И только лишь шкипер Адольо одарил Валика долгим задумчивым взглядом.
Долго еще команда корабля обсуждала странное поведение корвета. Но постепенно матросы, привыкшие и к опасности, и к неожиданностям, занялись обычными повседневными делами. Подорога собрал в своей каюте всю троицу и стал вполголоса обсуждать с ними ближайшие планы.
— Стало быть, так, други мои. Через день, другой мы окажемся на Комунго. Я вот все думал, с Большого острова начать или с Малого?
— Крестиком отмечен Малый Комунго, господин сержант, — сказал Галик. — Стоит ли терять время на Большой?
— Ты прав, малыш. Я так и решил, тем более, что он у нас первый по курсу. Корабль, аккуратно минуя рифы, а их здесь чертова туча, остановится в какой-нибудь удобной бухте Малого острова и будет нас ждать столько, сколько потребуется. Об этом у меня есть договоренность с капитаном. Я сказал ему, что намерен потаскать вас по острову, задать вам, так сказать, жару. Вы должны научиться ориентироваться на местности, быстро преодолевать холмы, горы, ручьи, густые заросли и все такое прочее. Вас не должны смущать дикие звери, лихие люди, кровожадные пираты и тому подобный сброд. Короче, я должен воспитать из вас настоящих солдат удачи.
— Здорово! — сказал Валик.
— Скажу вам прямо, капитан мне не поверил. Но виду не подал. Ситуация простая — ему платят, он исполняет. Ну а верит он или нет, какое нам до этого дело? Он не вмешивается в наши дела, значит, и у нас нет оснований вмешиваться в его дела и предъявлять какие-либо претензии. Конечно, мужик он своенравный и странноватый, ну да не менять же нам его на полпути! Да и на кого менять?
— Похоже, что не на кого, — рассудительно сказал Арик.
— К тому же нас здесь научили пользоваться секстантом, — сказал Галик.
Валик поморщился.
— И вязать морские узлы, — продолжил Галик.
Валик приосанился и расправил грудь.
— Короче, время провели не без пользы, — подытожил Арик.
— Слушайте дальше, — сказал сержант. — На Комунго, не теряя времени, прём прямо к тому месту, что обозначено крестом. Ну а там...
— А там ищем королевский трон и бабушкину кровать.
— Это правильно. — Сержант одобрительно глянул на Арика.
— Не кровать, а постель, — поправил Галик.
— Хорошо, пусть будет постель. Видишь разницу?
— Неплохо бы понять, что это вообще такое, — сказал Галик.
— У нас проблема с лопатами, — вздохнул сержант. — Как их вытащить с корабля незаметно? И как сделать так, чтобы за нами не потянулись всякие там соглядатаи? Боюсь, что такие любопытные на корабле найдутся. А теперь так, друзья: я вам сейчас покажу в последний раз карту, ту самую, что показывал вам генерал. Прошу впиться в нее глазами и запомнить до последней мелочи — вот эту речку или ручей, вот эти холмы, потухший вулкан, точное расположение крестика, это само собой, и, конечно, слова про бабушку и трон. Все четверо, думаю, мы карту не забудем. После чего я ее сожгу. Шляться с такой здоровенной бумагой неудобно и опасно, оставлять здесь нельзя. Видеть ее никто не должен. Тем более наши враги. Это понятно?
— Это понятно, — серьезно сказал Галик.
— Голова, она, конечно, бывает дурной, — сержант выразительно постучал себя по затылку, — зато завсегда с собою. Ну а терять ее никто из нас не намерен. Так?
Арик и Валик согласно кивнули.
Трое друзей вышли на палубу, с удовольствием вдыхая соленый морской воздух. А сержант, оставшись один, достал огниво, стукнул кресалом по кремню и зажег фитиль низко висяшей над столиком лампы. После чего неторопливо взял карту генерала, самую важную, самую тайную, бросил на нее последний цепкий взгляд и поднес край карты к огню. Неслышно скрипнула дверь каюты, метнулась тень. Сержанту показалось, что на него обрушился потолок. На то самое место на затылке, по которому он совсем недавно так неосмотрительно стучал кулаком. Очнулся он уже через минуту. Лампа мирно горела. А карты не было.
Глава 17
Каким образом Колумб открыл Америку
Когда друзья вернулись в свою каюту, Галик первым делом сдернул с клетки занавеску.
— Ой-ё-ёй, кыр-хыр-восемь дыр! — закричал попугай, расправляя перья и тряся хохолком. — Вы что, с ума сошли? Мы так не договаривались! Где вас черти носят?
— Прости нас, птица! — сказал Галик. — Но тут такие события.
— Да ладно вам, события! — презрительно кинул попугай. — Знаю я ваши события! Водички-то дайте. Уморить хотите? Так прямо и скажите!
Арик кинулся наливать попугаю воды.
— Прости нас, попугай, — повторил Галик.
— Какой я вам теперь попугай?
— О, простите, господин Уискерс.
— И никакой я не Уискерс. Это тело, — попугай сам себя клюнул в бок, — мое временное пристанище. Стало быть, Уискерс — имя тоже временное.
— А как же вас величать?
— Разве я не назвал вам своего человечьего имени?
— Увы! — сказал Арик.
— Точно не называл?
— Если бы это имело место, уж я бы вашего имени не забыл, — заверил его Галик.
— Что ж, моя оплошность. Сейчас исправлю. В той жизни меня звали... Слушайте, а как меня звали? А? Вот память! Слабеет день ото дня.
