— Нет, так не пойдет, — сказал Адольо. — Это не по морскому закону. Эй, там, у штурвала. Лево руля! Эй, на парусах! Фок-марсель и кливер налево.
Рулевой бросил испуганный взгляд на капитана Резотто, но команду шкипера выполнил — быстро крутанул штурвал влево. Кое-кто из матросов кинулся к парусам.
— Что за самоуправство, Адольо? — спросил удивленный Резотто.
— Не сердитесь, капитан, — миролюбиво сказал шкипер. — Право, надо помочь морским товарищам. Люди в беде.
Резотто побледнел, набрал в грудь воздуха. Но прежде чем рявкнуть, еще раз взглянул на терпящий бедствие корабль. Прыгающие фигурки казались такими жалкими. И капитан махнул рукой.
— Ладно, — сказал он ровным голосом. — Чуть изменим маршрут. Но чтоб час на все про все.
— Да нам меньше хватит, — широко улыбнулся шкипер.
Два корабля сошлись борт к борту. Палуба баркентины по-прежнему была пуста.
— Эй! — крикнул вахтеный с каравеллы. — Что тут у вас? Отзовитесь, черти!
Любопытные матросы каравеллы столпились у борта. В толпе оказались сержант и Арик с Валиком.
В этот момент «черти» и ответили.
Раздался молодецкий свист, а вслед за тем из внезапно распахнувшихся люков, из-под широкого куска брезента, из-за мачт и построек с гиканьем и воплями на каравеллу устремились люди, вооруженные ножами, шпагами и пистолетами. Матросы каравеллы растерялись. Их быстро оттеснили, разоружили тех, кто был вооружен, и всех довольно ловко загнали в центральный трюм. Кое-кто, однако, сопротивлялся. То там, то здесь вспыхивали короткие яростные схватки.
Капитан Резотто кортиком уложил двоих или троих, прежде чем был схвачен и связан. Сержант, в первые секунды ничего не понявший, но быстро налившийся яростью, дрался, как лев, слон и два бизона, вместе взятые. Трое пиратов валялись у его ног без чувств, а еще четверо, судорожно сжимая рукоятки кинжалов, испуганно смотрели на жуткий вращающийся зрачок огромного левого глаза. Сержант стоял, сжав тяжелые кулаки и тяжело дыша. Он был страшен. Но смуглый матрос, тот самый, что когда-то показал ребятам их каю-ту, подкрался сзади и шарахнул сержанта веслом по голове. Сержант удивленно оглянулся, никого не увидел помутневшими глазами и упал.
Арик и Валик, оставившие шпаги в каюте, дрались кулаками, пинались ногами, пытались даже кусаться, но на них навалились несколько человек и ловко скрутили веревками.
Силы были неравны, и скоро все кончилось.
Шкипер Адольо куда-то исчез с самого начала заварушки.
Галик участия в драке тоже не принимал, и вот по какой причине. Когда все столпились на палубе, он тихо прошел в носовую часть судна и начал возиться с несложным замком сержантской каюты. «Крэк!» — замок поддался, и Галик незаметно проскользнул внутрь. Он твердо вознамерился раздобыть старинную пергаментную карту с самого дна сержантского сундучка. Нет, он не собирался водить сержанта за нос, просто он боялся, что это проделает кто-то другой, оставив с носом и сержанта, и троих его дисциплинированных солдат. Дисциплинированных, бесспорно, но ведь и со смекалкой!
Арик и Галик были связаны вместе, спина к спине. Они сидели, неловко привалившись к пустой бочке, из которой несло кислым запахом то ли остатков вина, то ли гнилых яблок. Они сидели молча, прикрыв глаза. Но вдруг Валик яростно толкнул друга локтем в бок. Арик открыл глаза и повернул голову, насколько смог.
Огромный чернобородый пират в зеленой косынке и с золотой серьгой в ухе приближался к Сэнди. Девушка стояла неподвижно, прижавшись спиной к основанию грот-мачты. Темные ее волосы упали на лоб и закрыли почти все лицо. В этот момент девушка казалась беззащитной красавицей, к которой приближается мерзкий дракон. Пират достал из-за пояса нож, противно осклабился и сказал:
— А ну пойдем со мною, красотка. Я взрежу этим ножичком снурки на твоем корсаже. Аккуратно так взрежу, кроме щекотки, ты ничего не почувствуешь. Будешь умницей — мой нож не пойдет дальше и оставит целой твою нежную беленькую кожу.
Когда пират приблизился, с грозным весельем сверкнув глазами, Сэнди резко взмахнула головой, откидывая волосы со лба. Половина ее лица полыхнула страшной красной раной. Пират остолбенел.
— Вух! — сказал он и опустил нож. — Вот ты у нас какая!
В этот момент из-за мачты показался капитан Резотто. Его синяя с остатками золотых пуговиц куртка была разорвана и кое-где испачкана кровью, а руки были скручены веревкой — запястье к запястью. Загорелое лицо его без обычной красиво заломленной белоснежной капитанской шапки с черным козырьком казалось страшным, волосы над белой полоской лба растрепались, глаза горели.
— А ну оставь ее, мерзавец! — хрипло сказал Резотто.
Пират пришел в себя.
— Капитан, — сказал он миролюбиво, — ты здесь больше не капитан.
Но капитан, ничего не слыша, шел прямо на него. Пират попятился. Капитан взмахнул связанными руками и наотмашь ударил пирата в ухо. Зеленая косынка слетела, нож выпал из синей татуированной руки, золотое кольцо покатилось, а пират ничком рухнул на палубу. В этот момент раздался выстрел. Из пистолета выстрелил выбежавший из-за мачты запыхавшийся пират, из-под охраны которого вырвался капитан Резотто. Капитан замер на мгновение, оглянулся, последний раз посмотрел на море и замертво рухнул на бесчувственное тело чернобородого пирата.
— Капитан! — страшно закричала Сэнди.
Еще два пирата подошли к ней и грубо взяли ее под руки.
Валик рванулся, но веревки лишь глубже впились в его тело.
Послышался скрип веревочного трапа, и на борт взобрался человек. Арик невольно скосил на него глаза и замер. По палубе шел, едва заметно улыбаясь, шкипер Адольо.
— Бегите, шкипер, здесь творят разбой, — шепнул разбитыми губами Арик. Впрочем, шепнул совершенно беззвучно.
Адольо поднял руку и подошел к двум пиратам.
— Оставьте девушку, — сказал он негромко и даже как-то лениво.
Пираты сей же момент вытянулись, опустили руки по швам.
— Слушаюсь, капитан! — сказал один.
— Какие могут быть вопросы, капитан! — сказал другой. — Она твоя.
— Мадемуазель, — церемонно сказал Адольо, — позвольте принести извинения за этих мужланов. Простите этих грубых людей, они отвыкли от женского общества.
Девушка метнула на шкипера гневный взгляд, после чего привычным движением тряхнула головой, и волосы снова закрыли ее лицо. Но Адольо уже не видел этого. Он задумчиво смотрел на тело капитана Резотто.
— Какая безвременная смерть, — сказал он и покачал головой. — Но зато героическая. Отдать последние почести капитану! — И Адольо строго посмотрел на пиратов.
Трое пиратов немедленно кинулись к телу убитого и ловко завернули его в кусок парусины. В руках одного из них оказался обрывок железной цепи с круглой гирей. Он примотал эту цепь к торчащей из скатки ноге капитана, после чего пираты подтащили тело к борту, раскачали и бросили в море. Раздался глухой всплеск.
— Обойдемся без ружейного салюта, — сказал Адольо, — порох надо экономить. Капитан Резотто, как мы знаем, терпеть не мог всяких финтильмоний, зато страстно, как истинный любовник, любил море. Одно только море. Думаю, что и море любило его. И вот они встретились. Они наконец вместе! — Оглянувшись, он увидел Арика и Валика, опутанных веревками, и весело подмигнул им.
Шкипер двинулся по палубе дальше, но, не пройдя и трех шагов, затормозил и громко сказал возникшему перед ним смуглому матросу:
— Значит, так, Копер, этих, — он жестом указал на Арика и Валика, — в дальний трюм, который сейчас свободен. Их друзей туда же. Всех, включая зверюшек! А мне в каюту доставить сундук сержанта. Аккуратно
