Кинан сделал резкий жест рукой, и несколько рябинников, которые сейчас внешне ничем не отличались от юных бандитов, гуляющих по темным переулкам города, подошли ближе. Они прислонились к ближайшей стене и угрожающие смотрели на Ириала. Это было очаровательное шоу — они стояли в таких позах, как будто кто-либо из Летних фейри мог одолеть Темного. Не говоря больше ни слова, Кинан растворился в промокшей толпе на танцполе.
Ириал улыбнулся юной Летней Королеве:
— Теперь, когда он ушел, давай-ка познакомимся поближе.
Эйслинн послала ему улыбку, в которой было что-то среднее между невинностью смертных и хитростью фейри.
Она могла бы мне понравиться. Она была более многообещающим противником, чем Кинан.
— Ты не должен испытывать терпение Кинана. Я не знаю, что за тайны у вас двоих, но теперь это мой Двор. Твои подколки ни к чему хорошему не приведут. — Она даже не пыталась сдержать жар в голосе, но в отличие от того, что сделал Летний Король, ее чувства не были направленным ударом. Даже лучше — летняя обжигающая жара, которая давила на Ириала, заставляла его тяжело сглатывать, ощущая песок на языке.
Восхитительно! Он выпил ее терпкий порыв, который оставил приятное послевкусие.
— Тайны? Кинана заставили томиться в ожидании сил — сил, которые я отнял у него по воле Зимнего Двора. У нас с ним есть прошлое… Не такое значительное, как с Ниаллом, заметь, но у этого мальчишки есть кое-какие проблемы, связанные с бессилием, там, где дело касается меня.
— Я знаю, что представляет собой твой Двор. И мне известно, каков ты сам. Ты в ответе за все то зло…
— Зло? — Ириал рассмеялся, и его смех воплотил в себе всю природу Темных фейри до последней капли.
Летняя Королева затаила дыхание. Ее лицо вспыхнуло, и волны ярости, исходящие от нее, обожгли кожу Ириала до волдырей.
— Никакого зла нет, дитя, и я бы предпочел, чтобы ты не нападала на меня таким образом. — Ириал наклонился ближе и наблюдал за ее лицом, пока она пыталась взять себя руки. — Потому что, как бы ни нравилась мне твоя реакция, для тебя же лучше, чтобы я не интересовался тобой в этом смысле.
— Если Кинан услышит…
— Скажи ему. Дай ему лишний повод атаковать меня. — Ириал облизнул губы, словно песок действительно был на них, а не просто ощущался в воздухе, как тонкий аромат.
Она сменила тему:
— Зачем тебе провоцировать проблемы между ним и Ниаллом?
— Такова моя суть. — Ириал не видел причин лгать ей. — Я знаю, что такое вызывать зависимость. Это одна из черт моего Двора. Ниалл не принадлежит Двору Кинана, ни сейчас, ни когда бы то ни было. Кинан обращался с ним гораздо хуже, чем ты можешь предположить.
Спокойная улыбка Эйслинн не дрогнула, но в ее глазах показались крошечные солнечные искры:
— А тебе-то какая разница?
Он откинулся на спинку стула и вытянул в проходе между столиками ноги, пытаясь найти как можно больше комфорта в толпе резвящихся смертных.
— Ты поверишь, что мне не безразлична судьба Ниалла?
— Нет.
— Фейри не лгут.
— Не в открытую, — парировала она.
— Что ж, — пожал плечами Ириал, — если ты не веришь этому, что я могу сказать? Мне нравится провоцировать мальчишку-короля. — Он протянул руку, чтобы коснуться ее руки. В отличие от многих фейри, она могла бы успеть избежать его прикосновения — солнечный свет может передвигаться так же быстро, как и тени, — но не стала этого делать. Вот Кинан бы сделал.
Иметь дело с королевами намного приятнее, чем с королями.
На Ириала нахлынула волна горячей летней истомы, теплого бриза и какого-то странного сладкого вкуса, которым вдруг пропитался влажный воздух. Это было прекрасно! Он держал ее за руку и знал, что она так же отчетливо ощущает сущность его Двора, как он — ее, видел, как трепещет ее пульс, словно пойманная в клетку птица, у которой отняли волю.
Она покраснела и убрала руку.
— Соблазнить не то же самое, что вызвать симпатию и интерес. Я постоянно сталкиваюсь с соблазном перед своим королем, каждый день, каждую секунду… Но я не испытываю желания заняться сексом ради пустого удовольствия. И даже если бы это было так, тебя бы я для этого не выбрала.
— Даже не знаю, кому я должен завидовать больше — царьку или твоей смертной игрушке, — проговорил Ириал.
Искры осветили клуб, когда ее самообладание, наконец, дрогнуло. Но даже несмотря на это она не была такой же темпераментной, как Кинан.
— Сет не игрушка. — Она смерила его ясным оценивающим взглядом, чего никогда не мог сделать Кинан. — Так же, как Лесли не игрушка для тебя. Или это не так?
— Кинан никогда не поймет этого. Забирая смертных, он забирает их смертность.
— А ты?
— Мне нравится Лесли такая, как есть. Вместе с ее смертностью. — Он вытащил сигарету и постучал ею по столу. — Однако эту тайну я тебе не открою. Так же как я не расскажу тебе о секретах Кинана или Ниалла.
— Почему бы просто не оставить Лесли в покое?
Ириал посмотрел на нее и не к месту подумал о том, подожжет ли она его сигарету. Майек — предыдущий Летний Король — находил любопытное развлечение в том, чтобы поджигать разные вещи. Ириал почему-то сомневался, что Эйслинн последует примеру Майека, поэтому вытащил зажигалку.
— Я не стану отвечать на этот вопрос. Сейчас у меня нет для этого причин. Она моя. И это все, что имеет значение.
— А если я скажу тебе, что наш Двор заберет ее?
Он поджег сигарету, глубоко затянулся и выдохнул.
— Ты будешь не права.
Ириал не стал упоминать о том, что Летнему Королю нет дела до Лесли. Лесли могла что-то значить для Летней Королевы, но для Кинана? Ему действительно было наплевать на всех, кроме своих фейри и своей королевы. И далеко не всегда он действует в их интересах.
Пребывая в сомнениях, но по-прежнему контролируя свои чувства, Эйслинн окинула его таким взглядом, который поставил бы на колени большинство фейри. Но прежде чем она смогла заговорить, он снова поймал ее руку. Она напряглась, и ее кожа стала такой же горячей, как расплавленная сталь.
— Лесли принадлежит мне, так же как Сет — тебе, и как Летние девушки — Кинану.
— Она моя подруга.
— Тогда ты должна была что-нибудь предпринять, чтобы защитить ее. Тебе известно, что с ней сделали? Какой испуганной она была? Какой потерянной? Знала ли ты, как жестоко ее сломали?
Какой бы трогательной ни находил он заботу Эйслинн о его девочке, этого было недостаточно, чтобы пожертвовать Лесли. Они не защитили ее, не уберегли от опасности, не попытались сделать ее счастливой. Он сделает все это сам.
— Когда она привыкнет к переменам…
— Каким переменам? Ты сказал, что она до сих пор смертная. Что ты с ней сделал?
Маленькие грозовые облака окружили их, и весь клуб наполнился тяжелым туманом. Видимо, разговор был безвозвратно испорчен, поэтому Ириал встал и поклонился.
— Мой Двор имеет дело с более темными вещами, чем твой. Больше я ничего не буду говорить. Позже она сама все тебе расскажет, если захочет.
И он покинул Летнюю Королеву с ее свитой хмурых охранников. Несмотря на то, что его Двору были необходимы разногласия между жителями Фэйри,[30] сейчас у него не было ни малейшего желания заниматься политикой. Его внимания требовало кое-что поважнее. А точнее, кое-кто.
Глава 26
Лесли и Сет прошли уже несколько кварталов, когда она, наконец, решилась спросить:
— Ты в курсе того, что происходит?
— Они не люди, — ответил Сет, не сбавляя шага. — Никто из них не является человеком.
— Ну да, — нахмурилась Лесли. — Спасибо. Шутки сейчас очень кстати.
— Я не шучу. — Он посмотрел поверх ее головы, как будто там кто-то был, и улыбнулся пустой улице. — Попроси Ириала, чтобы он дал тебе Видение. Скажи ему, что ты это заслужила.
— Видение? — Ей ужасно захотелось его стукнуть, но она сдержалась. Ей и так было не по себе, а он еще и издевается.
— И охранников, — добавил он, остановился и сделал жест в сторону пустого места. — Покажи ей.
— Показать мне чт…
Перед Лесли возникла девушка с черными кожистыми крыльями. Она хищно улыбнулась:
— О-о-о! Мы собираемся пошалить?
Откуда-то из-за спины Лесли послышался голос Ниалла:
— Пойди погуляй, Сериз. Теперь она принадлежит Ириалу.
— Ириал взял себе смертную? Серьезно? Слухи, конечно, ходили, но… хм, она несколько… плоская, разве нет? — На лице крылатой девицы одновременно отразились изумление, удивление и любопытство.
Лесли уставилась на нее, потому что не могла заставить себя повернуться и посмотреть на Ниалла. В ее голове никак не укладывалось то, что он только что сказал. Принадлежу? А как же мы? Как же все то, что он шептал мне? Принадлежу?! Вспышка гнева поглотила печаль, но тут же исчезла. Принадлежу?!! Как какая-то безделушка? Я принадлежу себе! Но ничего из этого она не озвучила, не повернулась к нему, чтобы он не увидел замешательства, ясно
