конюшня дом. А улица какая?
- Ну…,- всем своим видом я давал понять, что он задает мне непосильную задачу.
- Ну, домой!
Лошадь из рыси перешла на шаг.
- Эх барин, барин,- покачал головой мужик, - Что ж с тобой делать?
Задал он риторический вопрос. Катать меня до утра видать ему было скучно. А свалить где-нибудь по дороге и пошарить по карманам не только совесть не позволяла, но и куча свидетелей сотоварищей, которые будь на то нужда всегда его опознают.
- Может к девкам отвезти?
- К девкам, - кивнул я.
Извозчик обрадовался и лошадь опять потрусила рысью. Но через две минуты я остановил бодрую скачку тем, что мне стало дурно. В кои-то веки съел бутерброд с икрой и с ним пришлось расстаться противоестественным способом.
- Не надо к девкам, - вымолвил я утираясь.
- А кудой?
- Тудой! – взмахнул я рукой, якобы начиная приходить в чувство. – Поручика Лапина знаешь?
- Это интенданта то? Знаем.
- А где живет, знаешь? Мне там …,туда. Напротив.
- Ну вот барин, сразу бы так!
Пролетка развернулась и уже не сбавляла ход до самого дома.
***
Дом поручику конечно же не принадлежал. Не мог он принадлежать даже интенданту.
Хотя наличие денег у поручика это объясняло, объясняло и тесную связь с начальником гарнизона. Рука руку моет. Двух этажный дом протяженностью добрых пятьдесят метров был построен под жильцов. И поручик скорее всего снимал в нем квартиру. Но какую именно? Кое-где окна тускло светились. Пять рублей якобы выроненные мной на пол пролетки лежали на месте якобы забытые.
- Вот, - я извлек из кармана пару медяков,- держи.
Извозчик мелочь принял одним глазом смотря на протянутую мелочь, а другим на бумажку на полу. Как бы у него косоглазие не развилось, с беспокойством подумал я.
Хорошо хоть не каждый день такое случается.
- Благодарствую, барин,- молвил извозчик, приняв мелочь. И стоило мне слезть с пролетки как он тут же понукая лошадь тронулся с места. Мы с ним торопились расстаться. Как только он скрылся из виду я перестал валять дурака, и первым делом отошел опять-таки к противоположенному дому прячась под сенью деревьев.
И крепко призадумался. Как из всех окон вычислить где он живет? Можно конечно пройтись по окнам исследуя все подряд. С первым этажом ещё пол беды. А вот со вторым упражнение утомительное и нервное. Зайти в дом через парадное и просто спросить консьержку? Межевался я так минут двадцать и уже обдумывал посещение дома через круглое чердачное окно. Как в проулке слева возник цокот копыт и он приближался.
Так и есть! Опять удача! Коренастая фигура поручика вырисовывалась на сидении.
Дверь хлопнула.
- Доброй ночи Иван Митрофанович,- раздался голос почтенного возраста.
Вскоре на втором этаже в третьем окне с лева зажгли свечу.
- Доброй ночи, - повторил я шепотом, и полез по водосточной трубе на крышу.
***
Как я не старался, а испачкался на чердаке изрядно. Не убиралось там со времен царя гороха. Пыль, паутина, голуби. К тому же куча ненужного хлама. Жаль. Жаль, что фонарика нет. Спустившись на второй этаж, я оказался на лестничной площадке так сказать. Только квартир судя по количеству дверей было всего две. Значит нам на право.
Берясь за ручку двери я немножко её приподнял. Если дверь скрипит, это обычно от скрипа помогает. Дверь вела в небольшой коридор. А может и большой. В темноте было не разобрать. Но комнат в квартире было шесть или семь, если не больше. Сориентировавшись примерно я толкнул вторую слева дверь.
- Какого черта, Аксинья? Я кажется, просил меня не беспокоить? – поручик был по пояс гол, видимо только что снял сорочку, брошенную на стул. Увидев, как преобразился внешний вид Аксиньи, он очень удивился, но сказать ничего не успел.
- Пук, пук.
Импульсный парализатор работает почти бесшумно, а мог бы совсем бесшумно. Если бы не встроенный динамик созданный специально для контроля, чтоб владелец не давил до одури на курок и не посадил всю батарею. Обычно одного «выстрела»- импульса хватает чтобы человека парализовало примерно на пол часа, а два подряд импульса человеческий организм не выдерживает. Сердце останавливается навсегда.
Поручик рухнул как подкошенный с застывшим удивленным лицом. Звук получился гулкий. В коридорчике послышались быстрые шаги и в дверь заскреблись.
- Иван Митрофанович? У вас всё хорошо?
- Иди спать Аксинья! – рявкнул я, придерживая дверь рукой.
***
Вернувшись к двум часам ночи в трактир, спать я не лег как рассчитывал. Сон прошел.
Вместо этого я зажег все три свечи на подсвечнике и завалился на кровать заниматься переводом Евангелия от Иоанна. Уже после проверки трех первых предложений, я уверился, что перевод с койне сходится с каноническим текстом один в один. Тем лучше.
Добросовестно переписав первую страницу на заготовленный лист бумаги из Нового завета, я уже откинул одеяло и собрался задуть свечи. Как внимание моё привлекли цифры. Арабские цифры. В каноническом тексте этих цифр было как на собаке блох.
Означал они ссылки и сноски на описание этого же события в других священных текстах.
Но здесь их было мало. Собственно рукописный текст на одном листе много и не вмещал.
У второго абзаца стояла цифра 23, на другой же странице была ещё одна цифра 25.
И всё? И ничего более. Сверившись с Новым заветом я обнаружил ссылки под № 22, 32,8,19 ,24 и прочее. Скажу только, что цифр 23 и 25 я не обнаружил. Перевернув, страницу я ознакомился с цифрами ссылок и там. Но, увы. И что бы это значило?
Из шифров военного времени я знал как кодируются практически не поддающиеся расшифровке радиограммы. Берется определенная книга в двух экземплярах, чтоб был у обеих сторон и начинается. Первая цифра означает номер страницы, вторая номер предложения, третья цифра означает номер слова, четвертая номер буквы. Не зная с какой книге относятся эти цифры расшифровать практически невозможно. Единственный недостаток это громоздкость передаваемого сообщения. Может цифры эти написаны специально и подобным методом. Но в таком случае, их до обидного мало. А если принять во внимание, что цифры написаны напротив определенных абзацев и на полях. Значит они имеют отношение именно к этим абзацам и предложениям. И так возьмем второй абзац.
…Был человек посланный от Бога, имя ему было Иоанн - 23 ,значит берем второе и третье слово. Получается «человек посланный». Переворачиваем страницу :
..первый находит брата своего Симона и говорит ему : Мы нашли - 25
Второе слово в предложении «находит» а пятое слово «Симона». Если сложить все вместе получается : «человек посланный находит Симона». Предложение не лишенное смысла, но может так просто совпало? Для дальнейшего трактования слишком мало слов.
Что ж, возьмем сегодня следующий отрывок и посмотрим, что из этого выйдет.
***
Позавтракав яичницей с салом и запив стаканом крепкого чая, заваренного прямо при мне
горячей водой залитой в стакан с сухими чайным листьями. Повар пожал плечами, но каприз мой исполнили. Уж не знаю откуда, но появилась у меня такая вот привычка, пить именно так заваренный чай. А другой я не признавал. Не иначе как пристрастие сенсея давало себя знать. Время близилось к девяти часам. Пришло время прогуляться.
Я направил свои стопы к лавке купца Кубрина. Лавка эта практически в первозданном виде сохранилась и до наших дней. В ней размещался продуктовый магазин «Радуга» переименованный затем в безликоё название «Столица». А при Кубрине это была самая шикарная лавка в городе. Длинное, построенное буквой «Г» здание с непременными рельефами колон и балясин, и башенка какая бывает на пасхальном куличе размещалась как раз на изгибе. В одном изгибе «Г» была лавка галантерейная, в другом продуктовая.
При последней капитальной реставрации магазина в 21 веке когда вскрыли пол обнаружили целые россыпи монет царской чеканки просыпающиеся годами в щели в полу. Но самое примечательное так это обнаружили подземный ход, ведущий в бывший жилой Кубринский дом. Помимо того, что хозяин любил втихую от посторонних глаз посещать свой магазин, он ещё и прятал в подземном ходе часть товара. Рулоны бесценной парчи и китайского шелка остались частью целые, частью попорченные грызунами. Куда делся материал не знаю.
Но то, что с монетами бегала детвора на улице слышал. Вот именно у этой лавки я и назначил встречу с поручиком. Солнышко набирало высоту. Воробьи чирикали как сумасшедшие и затеяли драку у лужи. Легкий весенний ветерок приятно холодил голову.
Я не выспался и чувствовал себя как с глубокого похмелья. Голова гудела. Пока я стоял у Кубринского магазина, никого конкретного я не ждал. Но то, что придут свидетели нашей встречи я не сомневался. А для алиби они мне были нужны. Пару вчерашних лиц я увидел через дорогу в сквере. Сидя на лавочке они с сосредоточенным видом изучали газеты. Изредка бросая взгляды поверх желтых страниц.
Честно говоря, я все ждал некого безликого гонца, который подойдет и сухим официальным тоном известит меня о безвременной кончине поручика. Я изображу удивление и недоверие и всё этим кончится. Но вот кого я совсем не рассчитывал увидеть,
так это решительно шагающую ко мне личность. Полы его сюртука развивались от стремительного шага. Трость черного дерева чеканила по булыжной мостовой. Было без пяти десять по полудню.
- Добрый день. Это вы мичман Лазарев? Я ..Воронцов Георгий Петрович.
- У вас тут встреча с господином Лапиным, насколько мне известно? Так вот хочу предупредить, что я бросил вызов первым. И пока мы не оговорим все обстоятельства нашего дела, вы не будите настаивать на решении своего вопроса.
- Позвольте? Но я конкретно договорился с ним вчера на это место и время. А то, что вы не оговорили сразу, это ваша проблема.
Граф предложил мне попросту стоять и курить в сторонке, пока он будет решать. Ситуация меня крайне забавляла. Что-то мне это напоминало. Некие ассоциации так и витали в весеннем воздухе. Уступить я ему не мог, дело чести. А вздорить и собачится из-за покойника, который не придет было смешно. Но Воронцов продолжал настаивать.
- Que diable vous emporte! (Черт вас побери!) Я вызвал первым и вторым не буду!
- Но позвольте! Я дерусь с этим человеком!
- Вы, что же не признаете моё право? Но это глупо.
Может мы и припирались так и дальше, и черт знает чем бы это наша перепалка кончилась, если б не подошли два человека в скромных котелках.
- Господин Лазарев Игорь Николаевич? – осведомился старший из них.
- Да. А что вы хотели?
- Вы арестованы по подозрению в убийстве поручика Лапина И.М.
И тут Воронцов взорвался:
- Господа! Вы несете какую-то чушь! Мичман Лазарев никоим образом этого сделать не мог!
- Почему? Позвольте полюбопытствовать? - наклонил голову набок полицейский.
- Да потому, что эту ночь он провел в гостях в моем доме и я могу это подтвердить!
- Вы уверены…,- полицейский замялся,- ваше благородие.
- Ваше сиятельство,- одернул его Григорий слегка покривив лицом,- Слово дворянина.
- Ну что ж. Произошло недоразумение. Прошу меня извинить. Но я думаю мы еще встретимся для выяснения кое-каких вопросов.
Уж не знаю, почему но полицейский отстал. Видимо они просто были посланы прощупать мою персону на предмет удостоверения личности. И арест был для отвода глаз. Но поскольку не удалось а состава преступления на самом деле не было никакого, то оставили это на потом. А что Воронцов не фунт изюма, они тоже знали и приняли верное решение шум не поднимать.
Стоило полицейским отойти на десяток шагов, как Григорий улыбнулся и сказал:
- Не согласитесь ли отобедать у меня?
- Зачем вы это сделали граф?- спросил я, по-новому взглянув на Воронцова.
- Терпеть не могу этих пиявок, уж если присосутся к человеку, то это надолго. И потом,
почему одному порядочному человеку не помочь другому порядочному человеку?
И он подмигнул увлекая меня под руку за собой. Наклонившись же к моему уху сказал:
- А если серьезно мичман, у меня к вам есть ещё вопросы…
***
Дошли мы до Воронцовского дома довольно быстро. Интересовало же Георгия то, что произошло после его ухода. И хоть о событиях ему доложили он решил это узнать из первых рук и у непосредственного участника.
- Это правда мичман, что карты крапленые были? – несколько раз переспрашивал он.
На, что я утвердительно кивал головой. В картах мне фарта не было, и в преферанс я играл последний раз почти сто лет назад, но на зрение не жаловался и отметину на карте увидел. При игре это конечно вряд ли бы произошло, там специально обложки разглядывать времени нет. Но показаться профаном не хотелось и я даже рассказал графу анекдот.
- Судят одного игрока убившего своего партнера по игре. Судья спрашивает: «Подсудимый расскажите как было дело?» На что тот отвечает: «Я хожу в пику, и партнер в пику. Я в бубну, и партнер в бубну. Я в черву, и партнер в черву». Судья не выдерживает и кричит: «Канделябром его! Канделябром!» Подсудимый отвечает разводя руками: «А я так и сделал Ваша честь…»
Воронцов коротко хохотнул, откидывая голову назад от чего его курносый задиристый нос выглядел ещё задиристей. Белокурые локоны выбивающиеся из под цилиндра придавали его облику вид несерьезный, хотя глаза говорили об обратном. В них поселилась печаль и улыбаться они разучились.
- Тимофей! – крикнул граф заходя в дом.
Тимофей? Вспомнил я, да не ужели тот же? На моей памяти он был сгорбленный старый в штопаной безрукавке. И вот он сейчас выйдет и поздоровается: «Здравствуйте господин Браузер». Бред конечно. На крик вышел наш с графом ровесник. Он утирал рукавом рот и улыбался как кот дорвавшийся до сметаны.
- Тимофей, хорошенько запомни этого господина. Если придут урядники скажешь, что он у нас ночевал.
- Не извольте сумлеваться барин,- Тимофей кивнул.
Воронцов же скинув цилиндр на рогатую вешалку и небрежно воткнув трость в подставку уже шагал по дому той же летящей походкой, словно куда-то торопился. И мне пришлось поспевать за ним. Двигало же мной банальное любопытство.
Как тут
