обстоятельства толкнули меня обратиться к вам. Шел вот мимо..
- Ты грамотный?
- А что?
- Читать обучен? Написано « Ломбард». Вещи принимаются в залог. А если уж не выкупишь, тогды пеняй на себя.
- Ладно, милейший, сколько бы вы могли ссудить мне за него.
Хозяин оторвал-таки неподъемное тело от лавки застеленной древним и ветхим ковром.
Объемистая ладонь сцапала мой перстенек и поднесла к глазам. Повертев перед лицом,
по которому сейчас было видно, что оно предельно загружено умственной работой, так
что даже сальные железы выпустили через кожные поры свои избытки, хозяин что-то покумекал про себя и наконец решил.
- Ну пожалуй оформим.. Пятнадцать рублей дам.
Я кивнул, понимая, что торговаться с этим лицом бессмысленно. Всё равно, что айсбергу в рупор кричать, чтоб уступил дорогу Титанику. Встречал я уже таких людей, плавали знаем. Хотя за перстенек рублей двадцать пять получить я рассчитывал.
Достав из под прилавка бронзовую пепельницу с жеванным гусиным пером и листок желтой бумаги, ростовщик окунул перо в чернильницу и поднял отекшие глаза на меня.
- На чьё имя оформлять будем?
- Лазарев Игорь Николаевич…
Хозяин неожиданно быстро заскрипел пером.
- Где проживаем?
- Да ещё не где. Я тут проездом.
- Ах, проездом…Пачпорт покажи.
- Да вот не захватил я с собой паспорта.
Далее случилось нечто из ряда вон выходящее. Хозяин сделал ещё более скучное лицо и цапнув лапой чернильницу убрал её под прилавок, левой рукой умыкнув незаполненный бланк – расписку.
- Что это значит?
Напрягся я.
- Перстенек отдай!
- Какой перстенек? Пошел вон…,- отмахнулся от меня лавочник как от назойливой мухи.
Красное тяжелое лицо килограммов на шестьдесят было исполнено скукой, превозмогая
которую, хозяин всё же оторвал своё седалище от лавки и поднялся оказавшись на голову выше меня.
- Ты что?! Не понял? Пошел вон тебе говорят! Или помочь?
Таким наглым образом меня кидали первый раз в жизни. Кровь прилила к моему лицу.
А рука непроизвольно потянулась назад нашаривая рукоятку аигути за поясом. Видимо это движение лавочнику не понравилось и он рявкнул:
- Ванька! Ванька, беги за урядником! Тут шантрапа подозрительная отирается!
- Бегу! Митрофан Палыч! Бегу! – Пискнуло из-за шторки, за хозяйской спиной.
На миг из-за занавески проявилось заморышное лицо Ваньки и пропало. Быстрый топоток ног, хлопанье двери и приглушенные крики Ваньки донеслись с улицы.
- Урядник! Урядник! Палыч зовет!
Сосиски хозяйских пальцев протянулись к моему воротнику. Левая же рука уже откидывала широкую доску прилавка. Окинув плотное тело взглядом, я понял, что так просто этого мамонта не свалить и залепил раскрытой пятерней ему по глазам.
Митрофан от неожиданности охнул, попятился назад, и вернулся на лавку припечатав её
чугунным задом. Где-то на улице забренчали чем-то по мостовой. Небось урядник своей
« селедкой» по камням задевает, сообразил я. Но уходить вот так запросто оставив всё как
есть я не собирался. Поэтому выхваченный из-за пояса нож был приставлен к заплывшему
глазу.
- Перстень отдал! Быстро!
Рука Палыча с готовностью извлекла его из кармана жилетки, где обычно носили часы.
Прибрав его левой рукой, я продолжил.
- Деньги где? Паскуда! Деньги давай!
- Там…
Перст указал куда-то в угол конторки. В жестяной банке из под чая денег оказалось до
обидного мало. Ссыпав наличность в карман. Я решительно откланялся. А попросту подхватил свой чемодан и опрометью выскочил на улицу.
***
Стыдно. Стыдно боевому офицеру имеющему медаль за отвагу,
бежать от какого-то жандарма. Но я как тот «голубой воришка», который стыдился и воровал. Стыдился бежать, но бежал. Бегать мне раньше часто доводилось. Через линию
фронта и обратно. Der – лягушка, Das – болото, шлеп, шлеп. Угадайте кто это?
Армейская разведка. Жаль только награды свои я оставил в 45году. В аккурат десятого мая, сложил в коробочку и написал письмо. « Дорогая мая! Вот мы и дожили до светлого праздника! Дня победы…». В общем, прощальное письмо..Так как меня в очередной раз нашли и мне пришлось уходить дальше в прошлое.
Всё это мелькнуло в моей голове пестрыми картинками, никак не соотносящимися с происходящим. Была у меня такая странность в минуты опасности думать на отвлеченные темы. Особенность эта была прошита в моём подсознании на уровне инстинкта. Благодаря ей, разум мой оставался холодным, что выживанию весьма способствовало.
Бегом! Бегом! Главное не превысить скорость, и по возможности не привлекать внимание.
Рывок, поворот за угол дома. Стоп! Здесь уже новые люди, которые не знают, что свистит
и матюгается городовой по мою душу. Идем медленно, успокаиваем дыхание и ныряем в
подвернувшуюся лавку. Булочная. Как удачно! Теплым запахом свежего хлеба просто обволакивает всё вокруг. Воздух кажется сладким от избытка ванили. Пышные булочки
так и дразнят, что хочется впиться в них зубами. И хоть я не большой любитель хлебных
изделий, но сутки без еды из кого угодно сделают чревоугодника и гурмана. Желудок
буквально сжался в кулак, переваривая сам себя. И так, по возможности спокойно начинаем торговаться.
- Почем вон та булочка?
-Какая?
- Вон та.
- С маком что ли?
- Ага.
- Две копейки.
- Возьмите, пожалуйста.
Выгреб из кармана горсть мелочи. И пока торговка с пышными булочками, выпирающими
из просторного платья в горошек, выискивала взглядом две копейки, погоня приближалась. По булыжной мостовой громыхали подкованные сапоги городового, в диссонанс с ним мелко стучали башмаки хозяйского Ваньки. Деревянные они у него что ли? Подумал я, прислушиваясь к звукам. Свисток, зажатый в зубах городового, сбоил. Видимо дыхание перехватывало. Вот свист раздался уже за моей спиной. Я напрягся, но с деланным любопытством нагнулся глубже, перегибаясь через прилавок, якобы рассматривая товар.
- Вон ту тоже мне заверните,- указываю пальцем на рогалик.
Продавщица поворачивается боком уменьшая свободное пространство между нами, и я прячу лицо в её тени.
Топот и свист за спиной удалились дальше по улице. Погоня продолжалась. Мне стало интересно за кем же они бегут. Боковым зрением ухватываю картинку, как какой-то нервный малый при свисте жандарма рванул по улице, только подметки засверкали. Ай, молодца! Жуликов и воришек на базаре всегда хватало.
- Нет, рогалик не надо,- отмахнулся я и развернувшись пошел в сторону противоположенную той, куда убежал жандарм. Выбрав по дороге тихую подворотню, остановился пересчитать наличный капитал. Две бумажки по пять рублей и три рубля мелочи. На гостиницу должно хватить. Хотя квартира желательно. Нужно срочно решать с документами. Бегать зайцем просто не солидно.
***
Разнообразные запахи витали над столами. Не скажу, что сильно аппетитные и вкусные.
Старые карты города не соврали. Безымянный трактир под номером 43 существовал.
Где находились остальные 42 на картах понятно не было. Но по улице Купчинской в доме номер 9 трактир был. С кухни несло запахом жирных и грязных тряпок. Витал неистребимый запах тараканов, с коими безуспешно боролись кипятком. Клопы скорее всего тоже в ассортименте трактира наличествовали. Но мне это предстояло узнать ночью.
А пока я оставил чемодан в маленькой комнате на втором этаже, походящей скорее на кладовку, где Шуры и Мани хранят пустые ведра и швабры. Документы к прописки не спросили, что меня вполне устраивало. Записали в книгу постояльцев под именем Телегина Семена Ивановича 1875г рождения, уроженца Тульской губернии, коммивояжера. Судя по лицу хозяина, ему было совершенно наплевать, кто я такой, главное что пятерку за проживание неделю я внес, а стол оплачивался отдельно. Столоваться в этом месте я не собирался. Но с познавательной целью за стол всё же сел, тем паче что знакомые запахи с кухни донесли до моего сведения, что нечто съедобное на кухне есть.
Засаленная поверхность стола отполированная рукавами постояльцев особого доверия
не внушала. Поверх неё красовалась застиранная скатерть с замысловатыми пятнами.
Скатерть походила на древнюю карту мира в представлении Птолемея. По этим пятнам какой-нибудь настырный судмедэксперт без сомнения воссоздал бы все незамысловатое меню заведения.
- Половой! Половой!
Рыжая сущность в полосатой жилетке и серым мокрым полотенцем перекинутым по левую руку подошла ко мне.
- Ну?- Спросил он скучным голосом с отсутствующим взглядом.- Чего изволите?
Я кашлянул, разбудить его что ли?
- Мне пожалуй …э…порцию аги-моно и тарелочку суи-моно.
- Чаво?
Ещё минуту и кажется его веснушки посыпятся как перхоть с бледного лица.
- Карасей говорю жареных принеси и тарелку ухи. Уха у вас с чего?
- А? ..С судака ушица будет, - кивнул проснувшийся половой.
- Вот и ладненько. Неси.
Но половой с места не тронулся, воткнувшись носом в замусоленную бумажку и держа
в пальцах огрызок карандаша.
- Да, хлеба кусок,- продолжил я, истолковав его неподвижность по-своему.
- Водки сколько пить будите?
- Водки? Ах, да …,- я вздохнул, ох уж эта традиция.- Да пожалуй чекушку.
Половой кивнул и наконец-то стронулся с места.
За соседним столом громко чавкали двое в меру упитанных господина. Ели они судя по внешнему виду щи. Щи были горячие, от чего господа усиленно дули на щербатые ложки
и с жадностью зачерпывая снизу мисок гущу. Судя по разговору и наполовину опустевшему графину, были это люди солидные не пьянь какая-нибудь. Проезжие по своим делам купцы мелкого пошиба. Хотя внешность обманчива, они вполне могли оказаться и первой гильдии. Торгаши народ сквалыжный и на деньги жадный. Могли и прибедняться, тем паче что в разъездах. Не к чему постороннему люду знать истинный размер капитала.
Когда караси наконец-то доплыли в тарелке до моего стола, я заметил ещё двоих вошедших личностей. Они с порога устремились к стойке хозяина и перекинувшись с ним парой слов искоса глянули на меня. Или мне это показалось? Всюду враги мерещатся.
Однако! Подумал я взламывая дымящегося карася. Рыбина была отменная, жирная,
свежая. Только вот жарилась она на масле, которое перевидало уже добрую сотню таких карасей. Прогорклый вкус выдавал его с головой. Но что выдает меня? Думал я увлекшись рыбой и бросая взгляды исподлобья на вновь прибывших. Этих людей я несомненно видел и не далее как сегодня. «Папаши» карманника. Это они. Но какого черта им от меня понадобилось? Не ужели пришли требовать сатисфакцию за вывихнутую ручонку мальчонки. Вроде и не калечил я его?
Хозяин заведения меж тем завел граммофон и царственным движением водрузил на него пластинку. Это что-то новенькое? Граммофон насколько я мог судить по теперешнему времени вещь сказочно дорогая, и не простая в эксплуатации. Некоторые выставляли напоказ заведомо нерабочие экземпляры, дабы повысить статус заведения.
Этот оказался вполне функционирующий. Двое у стойки неспешна опрокинули по стопарику водки и медленно двинулись в направлении моего стола. Купцы как раз сидящие передо мной, восприняли их на свой счет и явно напряглись.
- Жила была блоха! – Сакраментально выдала пластинка.
Ух, ты! Удивился я. Федор Иванович поет, не иначе.
- Ну что фраер добегался? Ты хоть знаешь на кого руку поднял, тля?!
- На кормильца вашего.
Уточнил я не поднимая глаз, но заметив меж тем, что скользнувший за стол напротив меня что-то там в руке под столом держит. И это что-то направлено мне в живот.
Дружок подсевшего за мой стол гостя к нам не присоединился, а прошел мимо и поднимался по скрипящей лестнице на второй этаж в номера. Что мне крайне не
понравилось. Грабят сволочи средь бела дня. И хозяин трактира с ними заодно.
Музыку поставил, чтоб шума на улице слышно не было. Значит шум ожидался.
- Что у бедняжки рука болит? Самим шустрить фраеров по карманам кишка тонка?
- Какая рука? – Удивился грабитель.- Ты что ещё за ком с горы, чтоб на пахана вякать?
Гастролер паршивый!
- Стоп! Ты чего несешь? Мелочь эта ваша, карманных дел мастер - пахан?
Или я чего-то не понимал, или говорили мы о разных людях. До бандита наконец дошло.
До меня тоже.
- Митрофан Палыч стало быть?
- Усек значит? Наказать тебя надо за наглость и недогадливость.
Ухмыльнулся крысеныш. Он явно нервничал и предмет его в руке был весомый, потому как напрягалась рука. Это явно не нож. Фигура второго, проводившего обыск в моём чемодане появилась наверху у балюстрады. Он выразительно пожал плечами и отрицательно замахал головой. Конечно, ничего ценного ему найти не удалось.
- Рыжовьё гони и деньги, что у пахана взял.
Я неуклюже полез якобы в карман за деньгами и тут же зацепил и опрокинул тарелку с ухой на бандита. Началось веселье. Из желтого латунного цветка граммофона доносился знаменитый бас.
- Люди гибнут за метал! Люди гибнут за метал! Сатана там правит балл, там правит балл!
***
Нельзя сказать, что путешествуя в прошлое я ни разу не пытался что-то коренным образом в нем изменить. Причем так, чтобы изменение это повлекло к глобальным последствиям в будущем. В своё время мне было доподлинно известно, что на Гитлера было совершенно сорок покушений, которые он мистическим образом избегнул. А сколько неизвестных? Сколько не дошедших до сведения историков? Не запротоколированных, не отмеченных ни в одном документе? До этого момента я ещё не дошел, но шанс был. Но тогда на фронте, когда я просто воевал как мог и знал, что Гитлер
отравится в начале мая 45. Но тогда в конце тридцатых и начала сороковых без снайперской винтовки нечего было и думать подобраться к окруженному охраной фюреру. А сейчас, в первую мировую? Мне позарез надо было найти на Западном фронте рядового первой роты 16ого Баварского резервного полка связного штаба и в штыковой атаке
