Это случилось сразу после того, как укатило такси с Великим Реалистом.
Следом за слесарем шла Зоя, несла его книги, точно паж. За Зоей двигался дядя Вася. Он, как всегда, был очень важным, его гордо поднятый хвост реял, точно плюмаж мушкетера. Но на этот раз в облике кота появилось и нечто новое: в его глазах мелькала хитрая усмешка. Это шествие замыкал управляющий нашей жилищной конторы и с чувством говорил:
– Режешь ты меня, Василий. Ну прямо без ножа.
А потом чуть ли не разом распахнулись окна нашего дома. Из окон высунулись жильцы.
– Базиль Тихоныч, может, вы передумаете? – крикнул отец Феликса.
– Вы думаете только о себе! – громко сказала Зоина мать.
– Базиль Тихоныч! Базиль Тихоныч! – закричали с укором остальные жильцы.
Но слесарь, который теперь уже не будет нашим, только грустно покачивал головой.
Возле нас Базиль Тихонович остановился, и мы крепко по очереди пожали его жесткую ладонь.
– Выше нос, витязи! – сказал слесарь, наконец улыбнувшись. – Может, и встретимся еще. Где-нибудь в океане или на Млечном Пути! Ну, дядя Вася, в дорогу!
Он пригнулся, и кот прыгнул на его плечо. Затем слесарь взял у Зои книги и пошагал со двора. Дядя Вася сидел к нам мордой. Они уже были почти у ворот, когда до меня вдруг донеслось:
– Здравствуй, Вася!
Я понял, что эти слова произнес кот. А дядя Вася впервые на наших глазах улыбнулся и сказал:
– Вася, прощай!
