говорить. Они молча отправились исполнять команду. А Эдуард достал и надел очки и ушные заглушки. Толкнул кулаком в плечо Серегу, постучал пальцем по очкам. Тот словно очнулся, и полез за своими.
Они решили залечь за небольшим выступом. Серега устроился на земле, растопырил локти и вопросительно уставился на Эдуарда, словно это он должен был производить залп. Тот дал отмашку и тоже залег. Миномет внизу гулко ухнул, над головами пошел свист и внезапно оборвался. Из долины выстрелил яркий свет. Ударной волны почти не было, редкая атмосфера Марса не смогла донести до них всей высвободившейся энергии взрыва.
Когда свет ослаб, Эдуард высунулся: черный лес кипел. Рушились стволы, в лилово-фиолетовом море зияла проплешина мрака, будто усеянная красными угольями.
– Так, – произнес Эдуард и поднялся корректировать следующий залп. Теперь нужно было брать левее.
В общем, рванули все три фугаса. Долина погрузиласьугольно-черный мрак, в котором лишь мерцали алые огоньки.
– Сделали мы их, – сказал Эдуард и запнулся – Серега вдруг подскочил и бросился к границе раздела атмосфер.
– Стой, братишка! – Эдуард, прыгнув, в последний момент успел схватить того за ногу.
Серега упал. Лицо исказилось от боли.
– Ты мне ногу вывернул!
– Не вывернул. Ты чего туда собрался?
– Черт его знает. Такая тоска взяла…
Ноги не слушались Серегу, он пытался подняться и падал. Эдуард подхватил товарища, и, оценив, что тащить на себе будет проще, закинул за спину, как мешок с мукой. Серега здесь весил килограмм тридцать.
У миномета лежали Витек и Паша. Пульс был, сознания же не было. Вспомнив слова перса, Эдуард не стал приводить в чувство, а быстро загрузил их и Серегу в машину, сел на водительское место и включил зажигание. На лужайке остались гвардейский миномет и три пустых контейнера.
Возвратившись на Землю, Эдуард отвез товарищей в госпиталь. В госпитале творилось страшное, всюду в проходах и на лестничных площадках лежали на матрацах люди, главным образом пожилые. Космический насос по-прежнему работал, в небе равнодушно высились все те же шесть столпов.
Дома Эдуард открыл свой ноутбук. По СВЧ-каналу вошел в интерент на сайт телескопа «Хаббл», с которым еще недавно увлеченно возился его сын. Эдуард ввел секретный, известный лишь офицерам ЦРУ да ГРУ код, и получил привилегированный доступ, минуя контроль НАСА. После чего потребовал показать Марс. Посмотрел и охнул: по всей видимой поверхности, обычно тускло-коричневой, расплывались кляксами черные пятна.
'Куда я, дурак, сунулся?' – подумал он и добавил к этой мысли трехэтажное ругательство.
В то время, когда Эдуард готовил экспедицию на Марс, Викула с персом навестили в больнице Романа.
Перс взял Викулу за руку и в тот же момент они, перенесясь в палату, возникли за спиной Риты. Она сидела у постели и, опустив голову на грудь, спала. Роман ни к каким приборам подключен не был, но занимал единолично целый реанимационный бокс – даже находясь без сознания, он каким-то образом внушал к себе симпатию, и, может быть, даже почитание.
Викула кашлянул – Рита подняла голову и посмотрела на Романа, не он ли подал звук? Викула кашлянул вторично. Она обернулась.
– Кто вы?
– Не узнаете, Рита? Я был у вас в «Цитадели», и дома у вас пару раз бывал, но вас как раз не было… Я Викула Колокольников.
– А, Колокольников, – рассеяно произнесла она и вновь повернулась к Роману.
– Мы единственные друзья латина, – заговорил перс. – То есть, Романа. Мы, как и он – марсианцы.
– Да? – она снова повернулась к ним. Теперь ее взгляд выражал какую-то мысль. – Вы поможете ему?
– Сейчас посмотрим, что можно сделать.
Перс подошел к изголовью больного и положил руку ему на лоб. Что-то согнуло перса пополам, а Роман открыл глаза, неподвижным, неживым взглядом уставился в потолок, и только через минуту глубоко вздохнул, по лицу словно пробежала волна, и оно ожило. А лицо перса сделалось восковым, Викуле показалось, что так на самом деле и должен выглядеть человекоподобный кристаллят – как манекен.
– Готово. Приветствую тебя, латин. Эквивалент твоего сознания ожил. А ведь все мы погибли еще вчера.
– Понимаю. Что случилось, перс? – Роман говорил спокойно и размеренно, будто не лежал только что в коме или в каком-то ее кристаллятном аналоге.
– Марсиане, настоящие, вторглись. Их кристалляты никуда с Марса не исчезали. Дождались своего часа и сейчас пожирают земной астрал. Это я их привел, латин. Через мое открытие структуры перехода из марсия в астрал они узнали, как это делать, и тотчас пробудились.
– Значит, у них было так задумано еще миллионы лет назад? Ты был прав, перс.
– Был прав и погубил всех.
– Не ты, так другой.
Перс повернулся к Рите:
– Выйдите, пожалуйста, минут на десять. Нам надо обсудить дело.
Рита наклонилась и прижалась губами к щеке Романа.
– Перс играет в таинственность, значит, нашел выход, – шепнул он ей.
– Иди, моя королева, и ничего не бойся.
Викуле почудился какой-то скрытый смысл в словах Романа, интонация была скорее прощальной. Но Рита этого не заметила, в эту минуту она была радостна, в глазах возник огонек счастья: ее друг ожил, это было сейчас единственно важным. Она послушалась.
– Говори, перс, – сказал Роман, – не томи душу.
– Да, именно душу, три души. Три живых души. Он, – перс кивнул на Викулу, – ее и не терял, даже после Марса. Не ошибся я в тебе, русс. Я собирал ее по крупице, как золотой песок, а ты, латин, обрел душу в любви. Твоя душа – это скорее ее душа, ну да ладно. Я еще тогда, в кафе, посмотрел на вас и увиделось мне, как здесь, в убогом месте разыгрывается мистерия обретения. И так хорошо мне стало, так было только раз, когда ко мне впервые обратился Зороастр… Но к делу. Я поклонник огненной субстанции, и поэтому уже давно пытался обратиться к Солярису.
– Что?! – изумился Викула. – Океан Солярис?
– В каком-то смысле океан. Его огненные волны охватывают всю солнечную систему и уходят в бесконечные дали. Это божественная шула Солнца.
– О! – удивился Роман. – Среди марсианцев возникли религиозные настроения?
– Не шути, латин. Единственная возможность обуздать марсиан – это чтобы Земля обратилась к Солнцу, как разумное существо к великому и сияющему разуму, а астрал к Солярису.
– Вот оно что. Как это сделать?
– Я слышал голос Соляриса. Даже был контакт, в своей марсийской структуре я вошел в гармонию с его ритмами. И сейчас мне совершенно ясно, как это должно быть. Три живых души должны из астрала, непременно из астрала, воззвать к Солярису. Тогда он будет знать, что это голос планеты и обратит на нее свой взгляд, и исполнит просьбу.
Только эти три души должны суметь его увидеть.
– Как мы увидим, перс?
– Из моего астрала, он, хоть и невелик, но уже имеет огненную природу. Я ведь, на самом деле, всегда оставался верным Агура Мазды. Хоть на какое-то время и позабыл об этом. Мы попросим Солярис уничтожить весь марсий без остатка.
– Да будет так, если ты прав! – воскликнул Роман. И встал с постели. Викула похолодел. Так вот в какую командировку позвал его перс.
– Мы не вернемся? – тихо-тихо, почти утвердительно спросил он.
