Элпфис, уже облаченная в строгий, цвета мокрого асфальта костюм с чуть оживляющей его строгость белой шелковой блузкой, помогает своему ненастоящему магу завязать бабочку на шее, избавиться от сеточки для волос, почистить (в последний раз) плечи и лацканы смокинга, а заодно набраться уверенности перед предстоящим мероприятием.
Но Викентия в данный момент не волнует мероприятие.
– Как ты смогла тогда, в той комнате, и оставаться в кресле, и спрыгнуть с потолка?
– А-а, так ты все-таки был потрясен моим появлением!
– Не то слово. А после того как ты пристрелила змею, мне вообще грозила опасность остаться заикой.
– Надеюсь, хоть не импотентом…
– Элпфис, бессовестная девчонка, ты невероятно цинична! Давай рассказывай, и побыстрей!
Элпфис отодвинула от трельяжа Викентия и, вперившись в свое отражение, придирчиво принялась сканировать области нанесения пудры и тонального крема. Удовлетворившись результатом, она извлекла из стоявшей на туалетном столике шкатулки с полдюжины блестящих патрончиков с губной помадой и, снимая с них колпачки, начала допрашивать Викентия:
– Эту? Или лучше эту?
– Элпфис!!!
– Все. Хорошо. Объясняю. Из моей «биографии» ты должен был понять, что я - не совсем человек.
– Это еще почему?
– Хотя бы потому, что я - всего лишь светлая ипостась, часть целого, бывшего когда-то субъектом Надеждой Абрикосовой. Надежда, впрочем, тоже практически не человек… Разделившись, мы тем не менее обладали и обладаем возможностью в какой-то степени копировать способности и жизненные пути друг друга. Иногда это было опасно для моей индивидуальности, особенно когда
– Да… Значит, все то время,
– Вот и нет. Ты очень ненаблюдателен. Как, впрочем, и Надежда. Я сумела уйти, едва подойдя к убежищу, поняла, что оно провалено и там враги. И оставила с тобой Заместительницу, полагая, что мое появление в нужный момент будет гораздо важнее. Вызвать Заместителя, а самой незамеченной улизнуть - это тоже особое умение…
– А я-то за тебя трясся! Связанная, бедная, измученная, в кресле сидит-помирает!…
– А я тряслась за тебя,- серьезно сказала Элпфис.- Пока выясняла, как все произошло, пока связывалась с обспецназом, пока на потолке, точно над люстрой, специальным миниатюрным отбойным молотком дыру пробивала. Но я знала одно: Надежда не посмеет тебя убить. Ты ей очень нужен.
– Да уж, об этом они с Озулией мне массу приятных слов наговорили: и про жертву, и про громоотвод магический… Элпфис!
– М-м?
– Положи эту помаду! Сотри немедленно этот ужас! Скромный бесцветный блеск для губ - вот что нужно.
– Хорошо. Так?
– Да. А теперь скажи мне, радость моя: как давно ты сидишь на игле?
С Элпфис сразу слетела ее жизнерадостность, глаза словно выключились, губы задрожали. Но Викентий был неумолим:
– Эля! - Он крепко взял ее за плечи, заставил посмотреть в глаза.- Скажи мне правду! И не вздумай перекладывать ее на всяких Заместителей!
– Зачем тебе…- мертвенно прошептала Элпфис. И сейчас она напомнила собой ту, которая обессиленно падала в коридоре, рассыпаясь на атомы, если б не вовремя подоспевший поручик Кирилл.
– Надо,- со сталью в голосе сказал Викентий.- Если будешь молчать или врать, я… Я не пойду на эту встречу чертову, ясно?! Потому что ты для меня важнее, чем…
– Чем?
– Чем все. Весь белый свет. Я хочу, чтоб ты жила. И была здорова. И я могу, слышишь, могу тебя вылечить! Потом, у меня связи есть с хорошими наркологами, знакомства…
– С двенадцати лет,- тихо проговорила Элпфис- Первый раз - в двенадцать лет. Я пошла в бар, потому что в бары ходила тогда Надежда - она брала себе там кокаин… Она заметила меня и приказала своим парням, дескать, это моя сестра-близняшка, целочка, маменькина дочка, шпионит за мной! Затащите ее в сортир и угостите хорошей дозой секса и героина! Было погано… Ты даже не представляешь как. Но на наркоту я села крепко. Хотя бы для того, чтоб забыть, что я - только ее отражение, ее тень, пыль под ногами! Кололась, глотала колеса, курила дурь… Продавалась за пару граммов дозы. Из пай-девочки стала полным отстоем. Законченный набор пороков, чтоб представлять угрозу обществу. Я хотела перестать, но не могла, потому что там -
– С двенадцати лет…- потрясенно прошептал Викентий.- А сейчас тебе не больше двадцати.
– Двадцать один…
– За такое время ни один прочно севший не выживает. А если живет, то полным дебилом в психушке. Элпфис…
– Я же тебе говорила,- тихо произнесла девушка.- Я уже не совсем человек.
– Элпфис, Эля…- Он все стискивал ее плечи.- Я тебя прошу, нет, умоляю просто: перестань делать это. Я понимаю, трудно, но… Ты же сильная! Ты настоящая…
– Что?!
– Настоящая мечта такого идиота, как я,- обреченно раскрыл все карты Викентий.- И если тебе нужен такой идиот…
– Вик… Вик, я больше никогда даже не подумаю о дозе, если…
– Что?
– Тебе не будет неприятно поцеловать наполовину че…
Тщательно наложенный блеск для губ был окончательно и бесповоротно смазан. Да и тональному крему, кажется, настал конец…
В дверь гардеробной нетерпеливо колотили:
– Господин Вересаев, Высокие Лица собрались и ждут только вас!
Викентий с сожалением оторвался от Элпфис. Та сразу засуетилась, принялась пудрить запылавшие совершенно человеческим румянцем щеки:
– Ой, мы с тобой просто рехнулись! Заставлять ждать Высоких Лиц - это ужасно.
– Да ладно! - Викентий поправил чуть смявшуюся бабочку.- Подождут. Им я, кажется, тоже нужен.
– Не волнуйся. Если что, я буду тебе подсказывать. К тому же есть Распорядитель совещания.- С этими напутственными словами Элпфис почти втолкнула Викентия в описанный выше зал и скромной секретаршей вошла следом.
– Господин Викентий Вересаев! - громогласно объявил некто.
В ответ послышался словно шелест опавших листьев: это сидящие за столом, как понял Викентий, осмотрели «господина» и вербально оценили.
Да, кстати! В зале, с описания которого началась эта глава, наличествовали явные перемены. То, что во всех канделябрах горели свечи,- это, ясное дело, мелочь. Но вот присутствие за малахитовым столом некоторых личностей, а точнее Высоких Лиц - это уже серьезно.
Распорядитель проводил Элпфис и Викентия к предназначенным им стульям и объявил:
– Церемония представления. Князь Кочевряжский, начинаем с вас.
– С меня? Почему опять с меня? - закочевряжился было синюшного и изможденного вида князь, но под суровым взором Распорядителя сник. Воздвигся над стулом, дернул головой в поклончике: - Князь Кочевряжский. Вампир.- И сел.
«Кто?!» - ахнул Викентий, но церемония продолжалась, и удивление надо было расходовать поэтапно, чтоб сразу крыша не поехала.
– Разночинец Антоний Негорельский. Дух неупокоенный.
Ряха у духа бесплотного была что у борца-сумотори.
– М-м, Эдуардас Логовайтис, принц эльфов.
Ну, эльф уже Викентия не удивил. Он только шепнул Эле:
– Сам принц?!
На что та отмахнулась:
– Они там все принцы. Поголовно. Или короли. Традиция.
Следующая личность была Викентию хорошо знакома.
– Полковник Базальт. Оборотень. Командир отряда оборотней специального назначения. Полный кавалер ордена Серебряной Пули, кавалер ордена «За службу Свету во Тьме», полный кавалер…
– Спасибо, полковник,- прервал его Распорядитель. Видимо, он уже знал слабость полковника Базальта к перечислению собственных регалий.- Следующий, пожалуйста.
– Сергей Павлов. Дракон. Вице-президент Московской управы драконов.
«Ого!» - только и успевал удивляться Викентий.
– Марья Белинская. Человек.- Приподнялась со стула девушка лет двадцати. Обычная, миленькая, чуть полноватая девушка. Правда, Викентию показалось, что это имя он уже где-то слышал.
– Простите.- Распорядитель словно натолкнулся на незримую стену.- Почему от столичных ведьм прислали вас?
– Я не напрашивалась,- девушка пожала плечами,- но мамы, как вы знаете, давно нет в Москве, а сестра сейчас председательствует на процессе Пяти Золотых Ведьм в Кельне. Да вы не волнуйтесь, я в курсе событий.
– Какое нарушение традиций! - только и прошептал Распорядитель, но тут его ждало еще одно потрясение.
– Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второй. Колдун племени мошешобо.- Поднялся и расправил наброшенную поверх майки с логотипом «Макдоналдс»
