ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

– О Надежде Абрикосовой нам тоже практически все известно. И о ее подельнице по имени Лупомбомба Озулия Уа Макумба Хоста - тоже. Кстати, руководство племени вибути объявило упомянутую Лупомбомбу вне закона…

– Так берите их за загривок! Они ведь тоже находились где-то здесь, среди ваших подземных уровней! Что ж вы время-то теряете?!

– Мы не теряем время, мы в него не вписываемся,- помрачнел полковник Базальт, произнеся эту малопонятную фразу.- Мы, к сожалению, простые честные служаки-оборотни, и у нас нет способностей вертеть временем как брелоком от ключей. Наш агент Эл несколько раз буквально подводила нас к порогу этих преступниц. И всякий раз они ускользали. Или наводили сон на спецгруппу, или искривляли пространство так, что мы вместо их логова вламывались в приличную квартиру или магазин. А в последний раз негодяйки сместили время.

– Это как?

– А так! Вы говорите, что пробыли в убежище агента Эл неделю, там держали вас в плену Надежда Абрикосова и Лупомбомба…

– Озулия. Так быстрее.

– Вот! А сигнал о том, что убежище взломано, агент дезактивирован и нужно спешить на помощь, мы получили только восемнадцать часов назад, хотя при взломе сигнализация срабатывает автоматически и мгновенно! Вот такой финт. Мы выслали в район убежища поручика Шапкуненко, но он застал только вас, уже почти полумертвых. А спецгруппа, брошенная к убежищу, обнаружила его нетронутым, опломбированным и заблокированным. Теперь вам ясно, с каким врагом мы имеем дело?

– Мне это давно стало ясно. С того момента, как Надежда появилась в моей жизни.

– Значит, помочь нам не только ваш гражданский, но и личный долг.

– В чем заключается помощь? Мне нужны подробности.

– Как же вы любите подробности, господин Вересаев…- раздалось от входа.- Это мне в вас и нравится.

– Что вы себе позволяете, агент?! - потемнел лицом полковник.- Почему врываетесь без доклада?!

– Виновата. Разрешите войти?

– Вы уже вошли.

– В таком случае, агент Эл для дальнейших указаний прибыла, товарищ полковник.

– Садитесь, агент,- махнул рукой Базальт.- Муштровал я вас, муштровал, а все без толку. Вы и субординация - понятия несовместимые.

– Это точно! - улыбнулась Элпфис и, заставив Викентия онеметь от этой неожиданной вольности, уселась к нему на колени. Обняла за шею, подышала ласково в ухо: - Я соскучилась по тебе, несостоявшийся маг…

– Элпфис,- только и сказал Викентий. Держать ее на коленях было до безумия приятно. И все милитаристские планы сразу собрались в журавлиную стаю и вылетели из головы бывшего психиатра, давая место мыслям куда более штатским и весьма, м-м, сладостным.

– Я бы вас все-таки попросил,- сурово постучал пресс-папье о стол полковник Базальт,- думать сейчас о делах более важных, чем… кх-м.

– Простите, полковник.- Элпфис свечкой взвилась с коленей Викентия и пересела на жесткий стул.- Больше такого не повторится!

«Правда, что ли, не повторится?» - жалобно спросил глазами Викентий.

«Ох и бестолковый!» - сверкнули глаза Элпфис.

Она удивительно похорошела. Не было бледности, измученности и тусклых глаз. Не было какой-то бездомной запущенности и второсортности. Сидела сейчас перед полковником и Викентием изящнейшая, элегантнейшая, хоть и в военного кроя костюме, девушка с румяными щеками, с пушистыми ресницами, за которыми никаким «Л'Ореалям» не угнаться, с губками, целомудренно подведенными помадой тона «какао», и волосами, имевшими, оказывается, нежно- рыжий цвет. Какие уж тут войны и змеи… Тут надо мечтать о прогулках под кущами расцветающей сирени, о многозначительном питье шампанского из одного бокала, о слушанье предрассветных соловьев где-нибудь в Марьиной роще… Одним словом, и лобзания, и слезы, и заря, заря!

Хотя какие, к черту, сейчас соловьи-сирень! Лето кончается, граждане, и дороги больны, и темнеет не в десять, а в восемь, и пустеют поля, и судьба не совсем удалась. Лирику, короче, побоку. Что является актуальной задачей нынешнего дня? А, рыжеволосый агент?…

Рыжеволосая Элпфис сама поняла, что надо психиатра своего выводить из лирического транса и дело делать, а не глазками стрелять, и, уже заметно построжев, обратилась к Викентию:

– Командир ввел тебя в курс дела?

– Да.

– Сказал, в чем заключается твоя задача?

– Нет. Ты влетела и нарушила весь регламент.

«Ах так?!» - сверкнули очи Элпфис.

«Не обижайся!» - возопил глазами Викентий, уже трижды себя проклявший за необдуманные слова.

Хорошо, полковник Базальт на выручку пришел.

– Агент Эл, возможно, ваше присутствие поможет мне довести до господина Вересаева суть его предстоящего задания. Я слишком прямолинеен, а вы сумеете где-то, как-то… Обтекаемо, эвфемистично…

– Не томите, а? - взмолился господин Вересаев, отметив попутно факт, что лексикон полковника-бизона расширен до слова «эвфемистично». Крутой полкаша у обспецназа!

– Вы нужны нам в качестве дипломата,- сказал как отрезал оборотень-бизон.

– Что???

– Тебе нужно главенствовать за столом переговоров, дорогой,- улыбнулась Элпфис.

– Еще понятнее! Между кем и кем?

– Между людьми и не-людьми,- мурлыкнула Элпфис.

– А я то здесь при чем?

– Ты человек, дорогой. Единственный человек здесь, среди остальных.

– Остальные - это оборотни?

– Не только. Не волнуйся. Я тебе все подробно изложу. И если что, буду подсказывать.

***

Первые сигналы о возникновении сопротивления они получили буквально после того, как закончили тайное оперативное совещание, на котором главы Кланов отшипели свои предложения по немедленному закреплению оккупированной ими территории. Здесь, правда, возникли некоторые разногласия. И Аспидам и Кобрам почему-то одновременно приглянулось Свиблово, а Рогатые Виперы объявили район Динамо своей исконной территорией: мол, это их обетованная земля, о которой говорилось в пророчествах, передаваемых из поколения в поколение.

Словом, назревал конфликт, и если бы не Старшие, Младшие опять забыли бы о том, что они - Господствующая Раса, принялись склочничать и шипеть. Старшие с присущей им поучающей надменностью (но на то ведь они и Старшие!) заявили, что Младшим не о чем беспокоиться. Вся эта местность под названием «город» отныне принадлежит им. Так повелел Глас Призывающего. Взамен Младшие обязаны информировать Призывающего, как они продвигаются по Следу, найдена ли ускользнувшая Цель. А Старшие пока уходят под землю, там, где раньше находилось временное общее Гнездо. Старшие должны выполнить новый приказ Гласа. Старшие же будут источать Великую Смерть. У них на это имеется особый талант…

Так вот, когда Кланы распределяли места обитания, и появились первые неприятности.

Юркие ужи-шестерки, жалкие, презренные парии, незаменимые, впрочем, в роли наблюдателей, шпионов и информаторов, донесли Главам Клана, что захваченная добыча, кажется, опомнилась и принялась сопротивляться. В результате сопротивления был полностью уничтожен Клан Эфа-Сопрано и большие потери понесли бойцы из Клана Полозов. Наблюдались также единичные случаи уничтожения особей.

И Господствующая Раса поняла, что планы надо менять. И вырабатывать новую стратегию. Не тупая же она была, Господствующая Раса.

Они даже осмелились лично воззвать к Призывающему их, чтобы получить хотя бы дельный совет.

Но Призывающему было сейчас не до них.

И Господствующая Раса обиделась на Призывающего.

А одним из главенствующих признаков этой Расы было неумение забывать обиду.

***

Стол был круглым, как это и полагалось всякому столу для переговоров. И даже то, что выполнен он был из знаменитого уральского малахита веселой, зелено-изумрудно-кучерявой расцветки, не нарушало строгости регламента и не позволяло никаких вольностей.

Переговоры Силовых Структур - это вам не правительственно-думский канкан во время утверждения перспективного бюджета страны!

Это вам - явление, можно сказать, судьбоносное. И в большей степени - фантастическое.

Напротив каждого стула, который предстояло занять одному из Высоких Лиц, на столе аккуратнейше располагался письменный прибор фирмы «Паркер», кожаная папка с тисненным золотом символом Силовых Структур (эскиз символа является государственной тайной) и, как допустимые природной немощью вольности,- бутылочка минеральной воды с прижавшимся к ее хладному боку робким тонкостенным стаканом. Кроме того, в центре стола стояли, выстроившись в выверенный до миллиметра ряд, семь золотых канделябров с пока незажженными свечами. Поэтому зал тонул в полумгле: такие гражданские поблажки, как окна и лампы дневного света, в данном случае не предусматривались. Заметно было только полное отсутствие зеркал, серебряных безделушек на каминной полке (да, в зале неярко горел камин, его свет и помог рассмотреть вышеперечисленное великолепие) и большое количество драпировок из бархата и глазета.

Зал был пуст. Все представители Силовых Структур были не столько дипломатичны, сколько высокомерны, терпеть не могли являться на заседание раньше других, а к толерантности их вообще вынуждала лишь действительно Глобальная Катастрофа…

Но сейчас из пустого зала стоит перенестись в небольшую комнатку, простенькую, зато согретую вполне человеческим теплом. Это гардеробная, где