Морская сила(Гангутское сражение)

Веселье продолжалось, пока солнце не скрылось за холмистыми островками. На судах трубачи заиграли зорю и спустили флаги, как положено, когда диск солнца полностью скрылся из глаз.

Всю ночь перегружали привезенный провиант на скампавеи. Галерный флот уходил по предназначению на север, к порту Або. Там ждали припасы, а главное, первые русские суда. Следовало осмотреться в новой базе десантных войск и по возможности разведать.

В полдень снялся с якорей и направился к Гангуту и дальше в Гельсингфорс отряд Сиверса. Девять скам-павей вели на буксире захваченные шведские суда.

— Гляди, пробирайся шхерами, ежели шторм — становись на якорь. Держи добрый караул.

Часть пленных шведов свезли на берег в Твермине. Там остался двухтысячный гарнизон. Шведов реши­ли использовать на постройке новой крепости на око­нечности полуострова у деревеньки Ганге.

По сигналу пушки галерный флот снимался с яко­рей. Длинной цепочкой, одна за другой, двинулись на север скампавеи с десантом. Десять тысяч солдат напра­вились в Або, дальше к Аландским островам. Быть мо­жет, им доведется впервые ступить на землю шведов…

Не предполагал Сивере, что его ждет небольшое приключение.

В наступающих сумерках, на подходе к Гангуту, в лучах заходящего солнца показался силуэт парус­ника.

Капитан-командор вскинул подзорную трубу и не отрываясь скомандовал:

— Лево руль, уходим в шхеры. Передать на скам­ павеи — стать на якорь.

Капитан шведского фрегата Христофоре тоже за­метил парусник:

«Бог мойГТак это же «Элефант» и галиоты. Верно, они ведут русские плененные галеры».

— Приготовиться отдать якорь и спустить шлюпку.

Капитан подозвал своего помощника, лейтенанта Гольма:

— Разузнайте у капитана Сунда, где находится эскадра адмирала Ватранга. Пора нам отдать ему поч­ту и поступить в его распоряжение.

Когда шлюпка отвалила от борта, Федор Христо­форе схватил рупор:

— Передайте Сунду мои наилучшие пожелания и счастливого плавания!

В отряде Сиверса приготовились встретить гостей. Одна скампавея снялась с якоря и начала описывать дугу, чтобы отрезать шведской шлюпке путь к отступ­лению. От скампавеи отделилась шлюпка с вооружен­ными матросами.

Пленить безоружную шведскую шлюпку не соста­вило особого труда, и лейтенант Гольм скоро оказался перед капитан-командором Сиверсом.

Капитан-командор намеревался взять шведский фрегат на абордаж, но капитан Христофоре после за­хвата шлюпки, поняв, с кем имеет дело, поставил все паруса и пустился наутек.

Лейтенант Гольм оказался разговорчивым и сразу же рассказал:

—    Наш фрегат Адмиралтейств-коллегия напра­вила на помощь эскадре адмирала Ватранга, но мы здорово промахнулись.

—    Каковы силы флота в Карлскроне? — задал первый вопрос Сивере.

—    На рейде одиннадцать линейных кораблей, фрегат, бригантины. Этот флот в готовности для отра­жения нападения датчан.

— Где же остальные корабли? — спросил Сивере. Гольм, сделав гримасу, скептически пожал пле­чами:

— Несколько кораблей стали ветхими, а на ос­тальных не хватает матросов.

Поведал Гольм и о неустройстве жизни в Швеции. Все больше людей начинают роптать против затеян­ной войны. Но принцесса Ульрика и советники коро­ля не хотят об этом думать.

—    А что же король? — продолжал допрос Сивере.

—    Король далеко в Турецкой земле. Он и слы­шать не хочет о мире. Поговаривают, что он не в сво­ем разуме.

Окончив допрос, Сивере понял, что пленный офи­цер может еще пригодиться и принести пользу. Он от­правил его на скампавее к генерал-адмиралу. И отряд с пленными шведскими судами продолжал свой путь.

Капитан Христофоре под всеми парусами спешил в столицу. Как же, он первый объявит королевскому Совету, что Ватранга нет у Гангута и неизвестно, чтр там произошло.

В пути он настрочил донесение королю. «Настоя­щим доношу до сведения Вашего Величества, что по­сле того, как 26 июля я послан был с фрегатом «Карл-скрона» на усиление эскадры Ватранга, я прибыл на Ганге, нашел перед собою вместо эскадры Вашего Ве­личества часть неприятельских галер и корабль, а потому был вынужден искать эскадру на шведской стороне».

Капитан «Карлскроны» стыдливо умолчал, что ему пришлось оставить у неприятеля шлюпку с девя­тью матросами и лейтенанта.

На подходе к столице он разминулся с королев­ской яхтой под штандартом принцессы. Отсалютовав королевской особе, фрегат стал на якорь на рейде, и тут многое прояснилось.

В городе царила паника. Состоятельные бюргеры уезжали в свои поместья или куда-нибудь подальше. На улицах собирались толпы горожан и ремесленни­ков, вокруг столицы занимали позиции полки, спещ-но стянутые к Стокгольму.

Накануне прихода фрегата королевский Совет по­лучил донесение Ватранга: «Какую глубокую душев­ную боль причиняют мне эти несчастные события,наилучше знает Всевышний, которому известно,с каким рвением и с какими усилиями я старался вы­полнить возложенные на меня обязанности и как яусиленно старался разыскать неприятельскийфлот… к нашему великому прискорбию и огорчению, пришлось видеть, как неприятель со своими галера­ми прошел мимо нас в шхеры, причем огорчение нашеусугубляется еще тем, что мы находимся в полнойнеизвестности о судьбе эскадры, шаутбенахта Эрен-шильда… Неприятель, по-видимому, уже овладел Або-скими и Аландскими шхерами, и так как, вследст­вие недостатка лоцманов, нам представляется не­возможным занять позицию в Аландских шхерах,то я не вижу более осторожного исхода, как напра­виться со всей моей эскадрой в такое место в швед­ской стороне, откуда наилучшим образом было бы за­щитить себя от пагубных намерений противника против столицы государства».

Принцесса Ульрика, прочитав донесение, собрала советников. Один за другим появлялись в покоях принцессы Арвед Горн, Рейнгольд фон Ферзен, Ник Тиссен и другие. Поклонившись Ульрике, они с удру­ченным видом рассаживались в креслах.

Слушая донесения Ватранга, советники растерян­но переглядывались. Королевский флот — их послед­няя опора — потерпел поражение. Угроза нависла над столицей.

Но на лице Ульрики царила одобряющая улыбка:

— Я все обдумала, и нам следует без промедления отправиться к адмиралу Ватрангу, чтобы на месте вы­яснить все обстоятельства, прежде чем сообщать о случившемся его величеству.

Королевской яхте не пришлось долго плутать по морю. Эскадра Ватранга крейсировала в сотне миль от столицы в проливе Фурузунд, отделяющем Аланд­ские острова от Скандинавии.

Впервые в истории Швеции королевский Совет со­брался не в столичных апартаментах короля, а на бор­ту линейного корабля «Бремен».

В присутствии всех флагманов слушая адмирала Ватранга, принцесса и советники удивленно перегля­дывались.

Бодрым голосом, будто не произошло ничего осо­бенного, флагман эскадры горел желанием отомстить русским за причиненные неудобства:

— Я намерен, как только позволит благоприят­ный ветер, отправиться отсюда на поиски неприятеля у Гангута. Обнаружив неприятельскую эскадру, я атакую русских, без тени сомнения.

Оказалось, что Совет не против, чтобы нанести удар по русским судам. Но прежде надо проведать о намерениях царя Петра. Кроме того, нельзя бросать столицу без охраны со стороны моря.

Два дня заседал Совет на борту «Бремена» и, вы­слушав все доводы флагманов, согласился с мнением адмирала.

Эскадрам надлежит охранять все подступы к сто­лице со стороны Аландских островов. Но нельзя забы­вать о другом опасном направлении: противник мо­жет напасть и с юга, со стороны острова Готланд.

Шведы не понапрасну старались обезопасить сто­лицу со стороны Аланд. Небольшой уютный городок Або расположен на юго-западном берегу Финляндии у Ботнического залива. Мирные жители его, в основ­ном рыбаки, не думали о войне. Не приспособлен­ный к военным действиям, Або не имел крепостных сооружений. Потому, осмотрев городок, Петр сразу же распорядился строить оборонительные сооруже­ния.

— Шведы не упустят случая изгнать нас отсюда. На севере еще затаились полки Армфельда.

Но царя тянуло дальше на запад, к берегам Шве­ции, там должна ступить нога русского человека и за­ставить шведов в конце концов подписать мир.

5 августа галерный флот двинулся к Алан дам. Ты­сячи больших и мелких каменистых живописных ос­тровков и островов расположила природа посреди Ботнического залива.

К удивлению, Аланды взяли без единого выстрела. Шведские гарнизоны оставили все острова, большин­ство жителей покинули жилища, даже бросили скот на произвол судьбы.

Два дня Петр и Апраксин на скампавеях обходили архипелаг со всех сторон. Заходили в многочисленные шхеры. Двигались только днем. Тут и там из во­ды угрожающе торчали камни.

— Без лоцмана здесь опасно, не пройти, — гово­рил царь, озираясь вокруг. То и дело переводил под­зорную трубу в сторону моря.

Горизонт был чист, летний воздух прозрачен. — Неужто Ватранг к стокгольмским шхерам по­дался? — недоумевал Петр.

— Сей флагман, мне так мнится, весьма осторо­жен и не злобен, — посмеивался Апраксин. — Ко мне у Гангута то и дело направлял курьеров, присылал шмотки Эреншильда, тревожился о нем.

Только теперь вырисовывалась панорама послед­ствий для шведов после успеха русского флота у Ган­гута.

— Видать, шведы вконец перетрусили, даже ско­тину побросали, — шутил царь, заглядывая в брошен­ные жителями хутора. Правда, кое-где шведы оста­лись. — Объяснить надобно повсеместно крестьянам, что мы их не тронем, нам это ни к чему. Да я так мыс­лю, что и гарнизоны здесь оставлять не по делу. Про­вианта сюда на зиму не напасешься.

Вернувшись в Або, царь собрал военный совет. Не терпелось ему вернуться в Петербург, по-насто­ящему отпраздновать Гангутскую викторию.

— Покуда лето на исходе, надобно закрепиться на севере у Вазы и далее. Ежели появится Армфельд с войском, наилучшее с ним покончить разом.