– Бред. Я не хочу это слушать. – Отмахнулся юноша, пытаясь обойти говорившего, но дорогу ему заступил другой ветеран.
– На этот раз вам придется нас послушать, мастер. Мы долго молчали, понимая, что вам нужно выпустить пыл в драках, но это переходит все границы. Каждый из нас взялся за меч еще во времена, когда вас и на свете не было. Мы солдаты, а не гаремные красотки, и любой из нас бывал на пороге серых земель не по одному разу. Поймите, наконец, что ни один из нас не мечтает умереть в собственной постели, превратившись в слюнявого маразматика. Если уж нам суждено умереть, так только в бою, с оружием в руках. Для нас это значит, что мы еще солдаты и достойны схватки, достойны удара меча.
Ваше дело – грамотно командовать сотней, а не делать за нас нашу работу. Вы первый среди равных, а не один против всех. И если вы действительно считаете нас равными, тогда перестаньте лезть в самое пекло. Сотня – это один единый организм, одно тело, а вы – голова. Отруби голову и тело погибнет. Поймите это, наконец. Ваше дело – думать и грамотно командовать, а не махать мечом. Бесспорно, вы боец, каких поискать, но это не значит, что вы должны делать все сами. Клянусь своей душой, если вы еще раз так опозорите нас, я уйду и уйду не один. Это не только мое мнение. Так думает вся сотня. Выбирайте, либо вы исполняете завет отца и делаете то, что он вам завещал, то есть командуете сотней так, как положено, либо остаетесь один, с грузом клятвопреступника на совести.
– Это угроза? – тихо спросил Ал-Тор, и от его тона на ветеранов дохнуло могильным холодом.
– Нет, мастер. Это не угроза, – выступил вперед Топ-Гар. – Это обида, которую вы нанесли всей сотне. Сделайте так, как мы просим, и все будет, как прежде. Станьте, наконец, командиром сотни, таким, каким был ваш отец.
– Как прежде?.. Нет, сотник. Как прежде уже не будет. Слишком многое произошло с тех пор, – тихо ответил Ал-Тор и, помолчав, добавил: – Хорошо, я сделаю так, как вы хотите. Но клянусь памятью отца, смерть каждого из вас будет только на вашей совести.
– Годится, мастер, – раздался общий хор голосов.
– Раз так, хватит яйца в седлах высиживать. Всем спешиться. Сотник, выставить караул, остальным разобрать факелы и обыскать здесь все. Эти гады давно уже занимаются грабежом, найдите их казну. Нам еще предстоит возместить кметам весь ущерб, причиненный этими шакалами, – рявкнул Ал-Тор, и ветеранов с седел как ветром сдуло.
Уже через несколько минут в ущелье стало светло как днем от зажженных факелов. Половина отряда принялась обшаривать ущелье, остальные осматривали трупы, выискивая раненых. Тела быстро освобождали от оружия и всего ценного, включая простые железные украшения, и укладывали в середине ущелья.
Неожиданно раздался крик и один из бандитов, вскочив на ноги, бросился бежать. Такеши моментально перевернул нагинату и, размахнувшись, метнул ее в удиравшего бандита. Пролетев почти через все ущелье, нагината ударила бегущего в голову древком. Бандит споткнулся и, сделав по инерции пару шагов, упал.
Подоспевшие ветераны моментально скрутили бандита и, поставив его на ноги, подтащили к Ал-Тору. Топ-Гар набрал воды в кожаное ведро, из которого поил лошадь, и с размаху выплеснул его в лицо пленнику. Застонав, бандит пришел в себя и тут же попытался вырваться из державших его рук.
– Кто ты? – спросил его Ал-Тор, подойдя вплотную и заглянув пленнику в глаза.
Затравленно оглядевшись, пойманный со страхом взглянул на спросившего и тут же отвел глаза.
– Я задал вопрос. И я услышу ответ, хочешь ты этого или нет. Будешь запираться, применим пытку, скажешь добровольно, подумаю, что с тобой делать.
– Меня зовут Наздан. Я сирота. Был слугой у купца. Когда на караван напали, я один остался в живых. С тех пор стал слугой у Черного Кота.
– Сколько купцов на твоей совести, Наздан? Сколько человек ты убил своими руками?
– Никого, господин. Я всего лишь слуга. Только слуга.
– Что ж, если ты слуга главаря, тогда ты должен знать, где он хранил награбленное.
– Но я не знаю, господин. Хозяин никому не доверял. Всегда прятал сокровища сам.
– Где?
– Не знаю, – последовал быстрый ответ. Именно эта быстрота убедила Ал-Тора в том, что парень знает ответ, но надеется стать единственным хозяином награбленных сокровищ.
– Нагрейте кинжал, – коротко скомандовал Ал-Тор, не сводя тяжелого, немигающего взгляда с лица пленника.
Наздан с ужасом проследил взглядом за сотником, молча сунувшим в костер один из трофейных кинжалов. Судорожно сглотнув, парень перевел взгляд на Ал-Тора и вздрогнул, словно напоровшись на меч. Быстро облизав языком пересохшие губы, он попытался что-то сказать, но вместо слов из горла вырвалось только короткое кряканье.
Тряхнув головой, пленник, снова бросил короткий взгляд в сторону костра и в очередной раз попытался заговорить:
– Э-э, господин…
– Ты хочешь что-то сказать?
– Да, господин.
– Я слушаю. Ты ведь хотел мне что-то посоветовать? Говори. Я жду.
– Да, я хотел посоветовать, не пытать меня… – собравшись с духом, проблеял Наздан, пытаясь оттянуть момент, когда раскаленная сталь начнет жечь его плоть. В ответ Ал-Тор разразился громовым хохотом.
– Ну парень, ты всем советникам советник. И что только ты тут делаешь? Тебе во дворце сатрапа самое место, – уже откровенно издевался над пленником Ал-Тор. Но смеялись только его губы. Глаза юноши оставались холодными и злыми.
Отсмеявшись, Ал-Тор небрежно отмахнулся от предложенной одним из ветеранов фляги с вином и, шагнув вперед, навис над Назданом. Парень попытался отползти в сторону, но его крепко держали. Ухватив его за подбородок железной хваткой, Ал-Тор заставил парня поднять голову и взглянуть себе в глаза. Пальцы юноши сжимали челюсть пленника железными клещами.
– Слушай меня внимательно, парень. У тебя есть два выхода. Первый, ты рассказываешь мне все, что я хочу знать, и уходишь отсюда целым и невредимым. Второй, ты все расскажешь мне, но только под пыткой, и тогда у меня не будет ни одной причины оставить тебя в живых. Все, кого ты здесь видишь, солдаты. Так что на их сочувствие и жалость ты можешь не рассчитывать. И пытать они умеют, можешь не сомневаться. Ты понял? – спросил Ал-Тор зловещим голосом.
Наздан шумно сглотнул, и судорожно закивал головой.
– Дайте воды, – хрипло попросил он, не сводя глаз с этого молодого, но такого страшного человека. Напившись, парень перевел дух и начал быстро оглядываться, словно ища чего-то.
– Не тяни осла за хвост, парень. Кинжал уже разогрелся.
– Не надо кинжала! Я скажу. – Обреченно поник головой Наздан.
– Где?
– Там. За шатром. Нужно отвалить камень, за ним пещера, там все.
– Что-то больно просто получается. Только один камень.
– Но ведь Кот не жрец и не каменщик. Просто бандит с большой дороги, – подал голос Топ-Гар.
– Верно, сотник. Он не жрец и не каменщик. Но у человека, сумевшего сколотить банду и разгромить наших соседей, должно было хватить мозгов спрятать награбленное так, чтобы рядовым бандитам и в голову не пришло, где искать. Уж во всяком случае, не настолько просто. Там ведь есть какая-то ловушка, верно? – неожиданно развернулся Ал-Тор к пленнику. Его лицо, перекошенное от ярости, было таким страшным, что Наздан шарахнулся в сторону, дико вскрикнув.
– Ты сам шайтан в человеческом обличье! Человек не может так просто читать мысли других. Это невозможно.
– Считай меня кем хочешь, но я никому не позволю убивать моих людей или заманивать их в ловушки. Ты пойдешь первым, а чтобы не сбежал, с веревкой на шее. И если там есть ловушки, ты попадешь в них первым, – решил Ал-Тор, неожиданно успокаиваясь.
Пленнику накинули на шею веревочную петлю и пиками погнали в сторону шатра. Быстро отвалив камень, ветераны столпились у входа в небольшой провал. Топ-Гар сунул в пещеру факел, пытаясь, что-нибудь разглядеть, но его слабый свет был не в силах разогнать непроглядную мглу.
– Отойди, сотник, – скомандовал Такеши и, отодвинув Топ-Гара, просто забросил Наздана в пролом.
Громко охнув, парень влетел в пещеру головой вперед. Послышался глухой удар и сдавленная ругань, свидетельствовавшая о том, что ругающийся жив и целехонек. Топ-Гар швырнул в пролом факел и быстро нырнул следом, на ходу обнажая кинжал.
Ал-Тор, еле успевший отпустить веревку, петля которой стягивала шею пленника, повернулся к Такеши и, возмущенно ухватив его за рукав, сказал:
– Ты мог меня предупредить? Я же его на веревке держал. А если бы он себе шею свернул?
– Так не свернул же. – Усмехнулся в ответ телохранитель и смущенно пожав плечами, добавил: – Просто возиться надоело. Тянем кота за хвост. Они с нашими кметами не церемонились.
– Ладно. Обошлось, и ифрит с ним, – отмахнулся Ал-Тор и шагнул к пролому.
– Только после меня, хозяин, – удержал его Такеши и быстро нырнул в пролом.
Ал-Тор открыл было рот, чтобы по привычке возмутиться, но, наткнувшись на настороженные взгляды ветеранов, сплюнул и, махнув рукой, нырнул в пещеру, пообещав себе при случае припомнить Такеши его выходку.
Факелы с трудом освещали высокий свод, терявшийся где-то в темноте. Кладоискатели оказались на карнизе огромной пещеры, высоту и глубину которой определить было невозможно. Казалось, что весь горный кряж просто полый внутри. Вдоль стены тянулась узкая тропа естественного происхождения.
По команде Топ-Гара один из ветеранов размахнулся и бросил свой факел в темноту. Медленно вращаясь, он пролетел по пологой дуге, и воины увидели огромное подземное озеро. Факел едва коснулся воды, как какое-то существо тут же атаковало упавший в воду предмет. Вода забурлила, и деревяшка пропала, чтобы через минуту всплыть в виде двух огрызков.
– Очень интересно. – Криво усмехнулся Ал-Тор.
– Значит так. Держаться поближе к стене, друг друга из виду не терять и приготовить арканы. Я не хочу, чтобы эта тварь пообедала кем-то из нас, – скомандовал он, и ветераны моментально выполнили приказ.
Ал-Тор повернулся к угрюмо молчавшему Наздану и спросил:
