вибрировать.
«Глюки?» – спросил себя Гудвин, но вместо ответа нажал на кнопку вызова.
Голос был незнакомый. Тягучий, чуть хрипловатый. Какой-то мужчина говорил так, будто пытался затащить очередную девчонку в постель.
Но более всего Гудвина шокировали слова.
– Здравствуй, Великий и Ужасный, – протянул незнакомец и тихо засмеялся. – Как подарочек?
5
Гудвин не нашелся сразу, что ответить. Просто стоял посреди комнаты с выключенным коммуникатором около уха и тупо смотрел на микроволновку – там внутри корчились, извивались и сплетались в замысловатые фигуры кусочки пластика. Примерно так же, как оплавляющиеся флешки и провода, чувствовал себя мозг Гудвина. Все-таки чересчур насыщенный был день. Подарки, стрельба, погони, озарения…
Теперь же мозг недвусмысленно сигнализировал хозяину о потребности в отдыхе. О том, что разговаривать с незнакомцами не всегда приятно и безопасно. О том, что лучше выключить звук на коммуникаторе и убраться из квартиры подобру-поздорову. От греха подальше похоронить коммуникатор – как бы он ни был дорог – в ближайшей мусорке. А уже потом, в безопасном месте, проспав часов этак восемь – десять и оправившись от пережитого, можно разгадывать загадку странного голоса и новых способов передачи звука на отключенные приборы.
Но любопытство – то самое, что вечно втягивало Гудвина в передряги и приключения, – просто не могло остаться в стороне и, опередив все его мысли о безопасном и логичном уходе от разговора и из квартиры, озвучило первый пришедший в голову дурацкий вопрос:
– Какой подарочек?
В ответ из динамика послышался тихий смех. Даже и не поймешь сразу – то ли собеседник смеется, то ли помехи на линии.
– А разве ты их получил сегодня много?
– Кто это?
Неуютно разговаривать с неизвестным собеседником, который в свою очередь прекрасно тебя знает. Да еще и приветствует не по имени, а намекает на «Волшебника Изумрудного города».
– Это так важно в сложившейся ситуации?
– Мне важно. – Гудвин перехватил коммуникатор другой рукой. Та ладонь, которой он держал его вначале, стала абсолютно мокрой и скользкой от пота. Пришлось вытереть ее о джинсы.
– Можешь считать меня своим покровителем, если хочешь. – Судя по интонациям, покровитель явно потешался.
Кто бы это мог быть? Только две кандидатуры подходили на роль таинственного собеседника.
Первая – РейН, особенно если судить по словам «Великий и Ужасный», которые входили в привычный шифр общения. Но РейН никогда раньше не пользовался голосовой связью, не выказывал желания пообщаться с Гудвином лично, даже наоборот – изо всех сил противился этому. Кроме номера мессенджера, он так и не сообщил никаких своих контактов. «Разговор-текст гораздо лучше любого другого, – написал он еще в самом начале, после их знакомства. – Ты спокойно формулируешь мысли и строишь правильную конструкцию. Никаких эмоций и интонаций, отвлекающих от восприятия фактов. Поэтому я общаюсь только так».
Вторая кандидатура – что представлялось Гудвину гораздо более вероятным и неприятным – это бритый серебристолицый рэкетир, хотя голос не был похож. Тот, помнится, намекал на покровительство… А под подарком вполне можно понимать красочные портреты Гудвина во всех новостях. Но в таком случае нужно срочно бросать коммуникатор и бежать, потому что отследить жертву по приему голосового сигнала – раз плюнуть. Даже уличные банды хакеров с этим легко справлялись, а уж безопасники вычислят квартиру на раз-два.
– Прости, я немного занят. Поболтаем как-нибудь потом. – Голос у Гудвина дрожал, несмотря на то что он пытался говорить твердо. Да, прав был РейН. Набивать текст в окошечке гораздо удобнее. Никто не узнает, что ты нервничаешь.
– Как-нибудь потом будет уже поздно.
– Почему? – И опять вмешалось любопытство.
– Не важно. Навести меня вживую, ладно? Ты сможешь, я в тебя верю. И еще… это ты меня, хм, прости.
Внезапно звук оборвался, как будто канал перекрыли. Гудвин поднес коммуникатор к лицу и растерянно уставился на желтый подмигивающий смайлик, неизвестно как образовавшийся посреди черного мертвого экрана.
«Интересно, за что „прости“?» – успел еще подумать Гудвин, но через секунду возмущенно пискнул ДНК-определитель – дверь вздрогнула и тяжело рухнула внутрь квартиры, сорванная с петель точечными выстрелами бластера. «А я тебе говорил…» – устало подумал мозг и окончательно отключился от действительности.
Когда Гудвина, который все еще продолжал стоять как столб посреди комнаты, окружил патруль законников – не обычная бригада, а усиленная группа захвата, – он успел только крикнуть «Сволочь!» и швырнуть коммуникатором в стену. Потом получил пару ударов под дых – не очень сильных, а произведенных в воспитательных целях, – был обыскан с головы до ног и успел понаблюдать, как потрошат его шкаф и кухонные ящики, как, чертыхаясь, вытряхивают прямо на пол из микроволновки пластико- металлический обгорелый фарш…
Затем Гудвина скрутили, стащили вниз по лестнице и запихнули в бронированный мобиль. Даже не дали оправдаться и задать дежурный вопрос каждого задержанного: «За что? Я ни в чем не виноват!»
Гудвину казалось, что все это происходит не с ним. Сознание сбоило и время от времени выключалось, демонстрируя картинку действительности, похожую на отрывочный комикс. Вот его везут в ближайший участок. Считывают ДНК. О чем-то спрашивают.
Трясут. Обыскивают. Приводят в комнату без окон и сажают за стол.
Из голофильмов и со слов некоторых знакомых он знал одну из любимых игр законников – «хороший и плохой». Один всячески давил – не без физических угроз, а иногда и приводя свои угрозы в исполнение, в то время как другой излучал сочувствие и добросердечие. Друг и враг.
Ничего подобного с Гейтом не было. Пришел усталый мужчина средних лет, нехотя отодвинул стул, сел напротив арестованного, достал бланк и принялся что-то печатать. Пальцы быстро бегали по светящейся на бланке клавиатуре и заносили какие-то факты, обвинения, а возможно, даже и приговор.
Гейту в тот момент не было никакого дела до происходящего. Мозг получил передышку, которой пытался воспользоваться на полную катушку.
– Гудвин Гейт, – то ли спросил, то ли утвердительно пробормотал мужчина, отложив бланк в сторону.
– Да.
– Вина в хранении и применении вредного для человечества софта доказана. Смягчающие обстоятельства в виде добровольной сдачи флешки с использованным софтом учтены. Отягчающие обстоятельства: скрылись с места преступления, сбежали от сотрудников безопасности, неоднократно занимались информационным взломом и распространением незаконных программ…
На последних словах проблески сознания появились в голове Гудвина. Ну ладно, с «Ураганом» все очевидно – его подставили. Но доказательств по поводу взлома и распространения у них быть не должно. И даже если кто-то из клиентов его сдал, то про взломы никто из них не подозревал. Точно. Никто, кроме самого? Гуд вина, не был осведомлен в этом вопросе. Или надо признать, что его давно уже вели и держали под колпаком. А в таком случае ничем хорошим дело не закончится.
И словно бы в подтверждение мужчина продолжил:
– Казнь состоится сегодня на площади возле Башни. Через два часа… – Он попытался сдержать зевок, но не смог и под прозревающим взглядом Гудвина закрыл рот ладонью. – Форма одежды парадная, – добавил он в нелепой попытке пошутить.
– Как?
– Так, – сказал мужчина и вышел, оставив арестованного наедине с собственными мыслями.
