вероятностью он мог стоять так секунду или день.
Вверху по-прежнему был свет, а под ногами – твердь.
Лучи света упали, разделив твердь на полоски. Затем упали еще раз и превратили ее в квадраты.
Человек стоял и смотрел.
Один из квадратов мигнул и ярко загорелся желтым. Спустя мгновение мигнул снова. А потом еще и еще, пока человек не ступил на этот квадрат. В тот же миг он перестал мерцать, и загорелся еще один, неподалеку.
Человек засмеялся.
Смех долго и гулко разносился вокруг, пока внезапно не оборвался. Дальше было слышно только дыхание.
Если бы кто-нибудь смотрел сверху, то увидел бы двигающуюся по желтым квадратам фигуру. И то место, куда человек направляется. И даже того, кто его там ждет.
Но сверху никто не смотрел.
Некому было.
Время по-прежнему не имело смысла. Смысл был только в поступках.
Человек подошел к воротам города, все здания которого были сложены из зеленых зеркальных граней.
«Изумруды, – вспомнил человек. – Они называются изумруды. А это Изумрудный город».
Никем не остановленный и не потревоженный, он вошел и двинулся по главной улице. Заметив свое отражение на одной из стен, приблизился к ней и принялся себя рассматривать.
Среднего роста, подтянутый, достаточно мускулистый. Темные волосы, правильные черты лица. Наверно, его можно назвать симпатичным. Кожа выглядела очень бледной, хотя, ему казалось, так было не всегда. Попытки вспомнить свой облик, каким он был раньше, не принесли результата. Только голова разболелась.
Человек отошел от стены и зашагал дальше по дороге, которая в какой-то момент привела его к площади. За ней стоял за?мок, также сделанный из изумрудов. Ворота замка были заперты. Прислонившись к ним спиной, сидел незнакомец. Широкополая шляпа скрывала лицо. Видны были только руки, лежащие поверх старого плаща. На ногах – черные сапоги, начищенные до блеска.
Услышав приближающиеся шаги, незнакомец поднял голову. И лишь заметив чужой наряд, человек, пришедший по дороге из желтых квадратов, понял, что он гол. Ему стало неловко, но поскольку одежду взять было негде, он продолжил свой путь в том виде, в каком был. Подошел к незнакомцу и присел на корточки возле него.
– Кто ты? – спросил человек, прислушиваясь к новому для себя звуку собственного голоса.
Незнакомец никак не отреагировал. Тогда голый человек осторожно толкнул молчащего в бок и повторил вопрос.
– Чего тебе надо? – отозвался тот и покосился на собеседника. Глаза его были такого же изумрудного цвета, как и все вокруг.
– Войти.
– Зачем?
Голый человек не нашел ответа на этот вопрос. Ему надо было внутрь – это все, что он знал. Где-то рядом находилось осознание цели, но его было не поймать.
– Когда войду, тогда узнаю, – ответил он.
– Думаешь, сто?ит? – насмешливо спросил сидящий.
– Да.
– Войти… – Незнакомец пробормотал что-то неразборчивое и поднялся. Следом за ним поднялся и гость. – Что ж, я впущу тебя, но мне надо знать твое имя.
«Имя? – подумал голый человек. – Имя. У меня было имя».
Следом за этой мыслью пришло и знание.
– Меня зовут Гудвин, – сказал он. – Гудвин. Великий и Ужасный.
– Проходи. – Страж ворот склонился в почтительном поклоне. – Проходи, повелитель.
И створки распахнулись сами собой.
Гудвин – знание собственного имени было чрезвычайно приятно – шел по коридорам замка. Казавшийся снаружи крохотным, внутри замок был обширен. Спуски сменялись подъемами, комнаты со сводчатыми потолками и каменным полом поражали своим величием, отовсюду веяло прохладой.
Свернув в боковое ответвление коридора, Гудвин очутился в тронном зале. Он подошел к креслу из гигантского цельного камня и сел в него. Руки легли на подлокотники, и тотчас же боль пронзила тело.
Время в какой-то момент обрело значение, и благодаря этому боль продолжалась целую вечность. Затем все схлынуло.
Гудвин Гейт с удивлением осматривался. Память всей прошлой жизни вновь была при нем, но в ней не нашлось ничего похожего на это место.
– Где я? – спросил он, и эхо разнесло вопрос по коридорам замка.
– ЭлБа. Центр управления, – прозвучал голос стража, встречавшего его у ворот. Затем и он сам появился перед Гудвином.
– Что произошло?
– Попытка стереть сознание была почти удачной.
– Почти?
– Удалось восстановить всё из резервной копии.
– Ясно, – соврал Гудвин. – Что происходит сейчас?
– Стабилизация нервной деятельности. Синхронизация сознания с моторикой.
– Где я?
– ЭлБа. Центр управления, – повторил привратник.
– Нет, – Гейт помотал головой, – физически.
– В Биосе.
– Где?
– В Биосе. Глубоко под Новым Вавилоном.
– Понятно… – снова солгал Гудвин.
Внезапно стены замка затряслись. Сверху посыпались изумруды. Они разбивались об пол и разлетались осколками.
– Что это?
– Попытка проникновения.
– Прекрати.
– Блокировка приведет к прекращению наладки.
– А если не блокировать?
– Возможно, смерть, – пожал плечами страж.
Это совершенно человеческое движение почему-то вывело Гудвина из себя:
– Блокировать! Немедленно!
– Как пожелаете, повелитель.
И вновь стало как в начале. Ничего. Совсем.
А потом Гудвин ощутил, что держит кого-то за руку, и открыл глаза.
2
Перед глазами плясали желтые и багровые пятна – зрение отказывалось включаться сразу после долгого перерыва в работе. Хотя насколько долгим он был, Гудвин не имел представления. Складывалось впечатление, что у него нарушилась способность ориентироваться во времени и пространстве. Обрывки воспоминаний о знакомстве с интерфейсом ЭлБы и о прошлой жизни приплясывали в голове, не складываясь в единую картину и не давая сосредоточиться на настоящем моменте.
– Смерть! – прошипел кто-то совсем рядом с ухом Гейта. – Смерть побери! Остаточные рефлексы!
Гудвин моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд, но тут почувствовал сильный рывок и чуть не свалился со стула, на котором сидел. Тот, кого он держал за руку, вырвал запястье из захвата, отошел в сторону и перестал затенять обзор. Тусклый прямоугольник окна, точечная подсветка на потолке, склянки, обрывки
