– Нет. Не как ты. И даже не как я.
– Что значит «даже»? – Искреннее удивление и вроде бы подозрение.
– Не будем об этом. Так как, ты принимаешь мое предложение?
Парень водил пальцами по подбородку. На взгляд Крис, это было одно из самых ненужных действий, которые ей доводилось наблюдать. Насколько она могла судить, никакого физического позыва делать это у Гудвина не было. Видимо, еще одна психологическая особенность.
– У меня есть выбор? – Угрожающий взгляд.
– Наверно. – Крис улыбнулась. – Я могу вернуть тебя на склад и сказать, что ты бракованный.
– Очень смешно. – Раздражение.
– Так как?
– Я согласен. Только у меня есть одна просьба. В дополнение, так сказать.
– Какая?
– Перестань постоянно на меня пялиться! – Он вскочил со стола и отвернулся к окну.
Гудвин знал, что и сейчас она все еще на него смотрит. Этот взгляд не самых страшных в общем-то глаз вызывал у него неприязнь. Так не смотрят на человека. Так разглядывают нечто вызывающее удивление, желая его всесторонне изучить. Наверняка у него самого был подобный взгляд, когда он получил файл с ЭлБой, но в любом случае это чрезвычайно раздражало.
«Пусть перестанет смотреть», – подумал он. К сожалению, техникой передачи мысли на расстоянии овладеть пока не получалось.
А еще у него были догадки относительно того, почему их так называемые «пустышки» перестали работать. В недавнем прошлом Гудвину случилось стать невольным участником одного разговора. Кто именно говорил, он уже не помнил, но основная мысль была такая: «В последнее время нелегальные апгрейды для дзен-софта стали плодиться в геометрической прогрессии и сила их увеличилась в разы». Но Гудвин не собирался рассказывать об этом девушке-демону. По крайней мере не сейчас. Ни к чему повествовать о том, как челы, в том числе и он сам, занимаются подрывной деятельностью по отношению к Биосу.
– Хорошо, – услышал он за спиной. – Хорошо, я постараюсь быть более сдержанной в проявлении любопытства.
Тем не менее внимательно следить за каждым движением Гудвина девушка не прекратила, уж чужой-то взгляд он умел чувствовать. Только стала делать это исподтишка, краем глаза, как законник, которому поручили вести скрытое наблюдение за подозрительным объектом. Да что там Крис – в комнате находились два маленьких боевых кибера с иголками, и эти киберы тоже проявили интерес к Гудвину, хотя он не делал ни резких движений, ни попыток напасть на хозяйку. Они кружили у него под ногами, ритмично сопели воздуходувами – видимо, в них была заложена еще и роль пылесоса, – тыкались холодными носами в щиколотки. Было щекотно.
– Ты, наверно, есть хочешь?
– Хм… – Гудвин прислушался к ощущениям. До этого вопроса он совсем не хотел есть, но тут его желудок внезапно обнаружил, что в последний раз употреблял пищу в виде мятных конфеток в гостях у Джерома и было это очень давно. – Пожалуй, хочу.
– Тогда пошли на кухню. – Крис встала и направилась к двери. При слове «кухня» мелкие киберы оставили в покое ноги своей жертвы и, толкаясь, бросились догонять девушку.
Гудвин решил последовать их примеру – кто знает, далеко ли отсюда находится эта самая кухня.
Однако по коридорам блуждать не пришлось, всего метров десять – и он оказался в маленькой комнатке с белым столом и – опять – всего одним стулом, морозильной камерой у стены и даже, совсем как в летних гриль-кафешках Нового Вавилона, открытой плитой для готовки! Если сравнивать с квартирой Гейта, где все кухонные принадлежности ограничивались микроволновкой и небольшим набором посуды, можно было только восхищаться. И даже надеяться на вкусный ужин. Желудок возрадовался и требовательно заурчал.
– Ого! – выразил восхищение Гудвин. – Ты готовишь дома?
Крис одарила его удивленным взглядом из-за полуоткрытой дверцы холодильника:
– А что, у вас обычно готовят на улице?
– Нет…
– Ну и почему ты тогда удивляешься? Что будешь есть: пиццу, бифштекс, фрукты?
«По крайней мере в плане еды жизнь налаживается», – думал Гудвин, откусывая от горячей «маргариты». Биос все меньше походил на Ад, каким его любили описывать проповедники – они уж точно никогда не упоминали о приятной возможности подкрепиться пиццей за одним столом с демоном. Значит – тут Гудвин даже перестал жевать, пораженный масштабами посетившей его мысли, – вся религиозная система Нового Вавилона – вранье? Нет, он вовсе не был фанатичным верующим, но все же полагал, что постулаты, которые вдалбливались с детства жителям города, имеют под собой реальную почву.
Конечно, между мирами есть значительные различия. Тот же пейзаж за окном или киберы, шумно лакающие молоко из мисочки на полу, – такой сюрреалистический образ Гудвин раньше мог представить только в арт-хаусных фильмах, но никак не в жизни.
После ужина он расспросил Крис об элементах мироустройства, особенно впечатливших его с первого взгляда, решив, что на сытый желудок восприятие диковинной информации пойдет проще. Но ответы получились далеко не такими заковыристыми, как предполагал Гудвин. Выяснилось, что пресловутый «дождь» – всего лишь большая система полива, которая, судя по всему, работает здесь нерегулярно и с перебоями. Сеть «лиан» над городом – транспортные пути, по ним, зацепившись специальным зажимом, двигаются либо машины, либо сами местные жители. Растения – та же биомасса, что в Новом Вавилоне высаживается на крыши зданий для очистки воздуха, просто здесь она разнообразнее: от цветов на подоконнике до огромных раскидистых деревьев.
– Ну что, накормила, теперь могу и спать уложить, – улыбнулась Крис.
Такую же присказку Гудвин помнил из детства, то ли из мультика, то ли из книжки… Если даже культурный бэкграунд оказался похожим, можно окончательно и бесповоротно перестать называть этот мир Адом. И наслаждаться его гостеприимством, тем более что предложенная кровать была очень удобной. Гудвин провалился в сон ровно в тот момент, когда его голова коснулась подушки, и отключился – без сновидений и новых свиданий с ЭлБой – до следующего утра.
Крис оставила одного из ежей охранять спящего чела, а сама направилась в лабораторию. Еще раз пересмотрела архивы и данные о работах над големами, все больше убеждаясь в уникальности Гудвина. Первый настоящий живой человек в Биосе! И по счастливому стечению обстоятельств он достался именно ей. Случайно. Или не случайно?..
Она еще раз прокрутила ролик со смертью Гудвина, зашла в мессенджер и набрала письмо:
Он называет книгу нетбуком, а всех животных без разбору – киберами. Как будто для него не важно, кто они есть на самом деле. Он видит только их структуру и программный код. Или, например, про погоду расспрашивал. Про дождь. Я ему говорю, что «дождь» – это просто слово, ну, общее название, а по-настоящему – дожди все разные. Один раз ливень стеной, в другой раз – морось и радуга. Но он не понимает. А стоило сказать, как в энциклопедии: «Вода, падающая с неба каплями, эцетера, эцетера», – сразу приободрился, закивал. Такой забавный. Ты говорил, что Гудвин один из самых умных людей оттуда, почти волшебник. Тогда я боюсь спросить – все остальные какие? Если даже этот не может сообразить, что к чему…
Крис неподвижно застыла над нетбуком, не решаясь отправить сообщение. Небо за окном уже светлело, когда она сохранила письмо в папку с черновиками и заказала в сети срочную доставку комбинезона и обуви для голема, новейшие модели.
Когда Гудвин открыл глаза, в комнате было уже совсем светло. Между пластинками жалюзи пробивались медово-желтые узкие лучи, в которых плясали блестящие пылинки. За окном раздавался уличный шум: зажмурившись, можно было даже представить себя опять дома. Разве что привычного звука любимого монорельса не слышно, но если предположить, что у него просто перерыв в расписании…
Гудвин поморщился – нечего тешить себя бесполезными мыслями о привычном мире, пока что недосягаемом, – и осторожно поднялся с кровати. Спина, которая еще вчера ныла и вовсю сигнализировала
