отнеслись к человеку с игольником в руках, но ни капли не похожему на них самих. Может быть, дело в том, что они видели, как он выстрелил в Гейта? А может, сосредоточились на задержании преступников и предпочли не обращать внимания на такие мелочи, как Кройфт.
В любом случае он был этому только рад.
Теперь же добыча ускользнула из-под носа. Вознеслась, видите ли. А Менгил остался здесь, внизу. И вот как раз сейчас и возникнут вопросы – кто он такой и что здесь делает.
– Открывайся, – сказал он лифту без особой надежды.
– Транспорт пока не вернулся, – сообщил голос, шедший отовсюду.
– Это кто ж такой вежливый со мной разговаривает? – поинтересовался Кройфт. – Бог?
– Система управления каналом.
– Отлично. Система управления. Люблю системы управления. Особенно вежливые, разговорчивые и управляемые.
Комментария не последовало.
– Слушай, система управления, мне в лифт-то можно войти?
– Биометрические параметры соответствуют оптимальным.
– То есть я святой, что ли? – хихикнул Менгил, забавляясь этой мыслью.
– Не святой, а просветленный, – уточнила система.
– Не важно, – отмахнулся он.
Спустя секунду дверцы лифта призывно распахнулись, но, несмотря на свою браваду, Менгил помедлил, прежде чем войти. Его подстегнул только звук шагов поднимающихся законников.
Следом за ним в лифт попыталась было влететь одна из камер, чей хозяин, видимо, решил разузнать, каково это – находиться в Раю. Но едва аппарат пересек границу створок, тут же рухнул на пол. Вероятно, на подобные механизмы Рай не был рассчитан.
– Простите, господа, но вход только для просветленных. – Менгил вежливо улыбнулся появившимся законникам, выпинал камеру из лифта, после чего помахал рукой остальным, фиксирующим каждое его действие. – До встречи в Раю!
Дверцы лифта захлопнулись. Последовать за Кройфтом никто не решился.
Часть четвертая
Нирвана
Говорят, что достигший просветления возносится туда, где его ожидает Рай. Всё так. Кроме последнего слова. Наверху чела ожидает Нирвана.
Большинству обитателей Нового Вавилона нет дела до различия между этими концепциями. Какой смысл спорить, как называть место обретения вечного счастья? Никакого.
Описания конечного пункта вознесения, того состояния, которое последует за достижением предельной силы духа и полного очищения, всегда туманны. Те, кто остался внизу, вольны лишь гадать о том, что ждет их в лучшем мире. Те же, кто отправился наверх, не возвращаются, чтобы раскрыть правду. Можно только предполагать и фантазировать. А поскольку представить себе нечто поувлекательнее привычной жизни трудно, обыватели количественно и качественно преумножают наслаждения этого мира, приписывая их миру последующему. Оттого подобные измышления всегда противоречивы и больше напоминают список, в заголовке которого есть лишь одно слово – «Хочу!»
Но желания из этого списка остаются невыполненными.
Над Новым Вавилоном располагается Нирвана, куда можно попасть с помощью лифта, проходящего через самую высокую башню в городе.
Наверху встретит вежливый послушник и сопроводит в выделенную вам келью. Таких помещений, где просветленные проводят дни и ночи в совершенствовании духа, строго определенное количество. Если выбор пал на вас, значит, одна из них освободилась и отныне ее хозяин – вы. Ровно до тех пор, пока не последуете за своим предшественником – на встречу с Абсолютом. Слияние с ним, осознание себя частичкой целого, всезнающего и всепонимающего – главная цель жителей Нирваны.
Постепенно, шаг за шагом, проводя дни и ночи в упорных молитвах, они учатся открывать свое сознание широко, чтобы установить связь с Абсолютом. Первоначально он едва их касается, даруя боль и вместе с тем удивительные знания и видения. Затем время соприкосновения увеличивается, как усиливается и яркость посылаемых образов.
Та точка, в которой сознание остается открытым столь долго, что пропадает желание его закрывать, называется «постижением истины».
Постигшие истину уже более не живут в нашем мире – они скитаются в бескрайнем Абсолюте, но тело их пребывает здесь. О нем заботятся, ему помогают, поддерживают теплящуюся жизнь. Это работа для послушников, которые сами еще не достигли подобного состояния духа. А также для киберов, чьи программы совсем не приспособлены для общения с Абсолютом.
Иногда у слабых духом и подвергающих все вокруг сомнению возникает вопрос: зачем поддерживать жизнь в теле, если дух достиг своего предназначения? Неужели без жизни тела невозможна жизнь духа? Все слышанное ими до этого утверждало обратное, так не легче ли прекратить существование того, кто достиг наивысшей ступени? Ведь никто из ушедших не возвращался в убогий мир реальности.
Ответ, который они получают, всегда одинаков и всегда неудовлетворителен:
«Так заведено».
1
Сознание возвращалось рывками. Странные тусклые коридоры, свет с потолка, рука Крис, вцепившаяся в него, голоса из ниоткуда. Несколько раз Гудвину казалось, что ЭлБа пытается с ним соединиться или что-то сказать, но он был слишком слаб, чтобы откликнуться.
Лишь спустя некоторое время, когда все вокруг обрело постоянство, сознание вернулось окончательно. В первую очередь Гейт обратил внимание на полумрак, а затем на раздающийся неподалеку знакомый голос. Крис, находившаяся вне поля зрения, с кем-то разговаривала. Гудвин прислушался и с удивлением понял, что девушка беседует сама с собой.
– И что ты теперь будешь делать?
– Не знаю. Ждать. В последнее время у меня это неплохо получалось.
– Думаешь, Гудвин знает, что делать?
– Должен. Он всегда что-нибудь придумывает.
– Намекаешь на то, что жизнь циклична?
– Разумеется. Каждый раз, когда мы оказываемся в новом мире, – он без сознания, а я охраняю его покой.
– А потом он приходит в себя и начинает действовать?
– Что-то вроде того.
– Не собираешься начать действовать сама?
– Я подумаю над этим.
– Иногда лучше не думать.
– Я не различаю эти «иногда».
Гудвин решил, что стоит вмешаться. Почему-то ему не хотелось создавать ощущение, что он подслушивает.
– Я очнулся, – сообщил он.
– Я знаю, – отозвалась Крис. – Твое дыхание изменилось.
– Ничего, что я тут послушал немного?
– Ничего. Я же сказала, что в курсе. Если бы мне не хотелось, чтобы ты слышал, я могла бы просто замолчать.
Гейту еще трудно было соображать, но он понял главное – вроде бы ничего плохого не произошло.
– Ну, поскольку я очнулся, собираюсь начать действовать, – заявил Гудвин и приподнялся. – Что за?..
Они находились в небольшой комнате, напоминавшей убежище Гейта в прошлой жизни, но здесь не было вообще никаких предметов обстановки. В дальнем углу на подсвеченном участке пола сидел мужчина средних лет, закутанный в какую-то хламиду. Из-за странного освещения его лицо приобретало страшные и демонические черты. Глаза были закрыты, а с потолка щупальцами свисали провода с присосками,
