он спокойно сдал оружие и как сгорело в колдовском пламени проклятое тело. Его увели. Народ бесновался, радуясь избавлению от колдуна. Кузнец даже забыл об уговоре, и герольдам пришлось дважды выкрикивать его имя.
Потом начались странности. Паланг так и не вернулся в харчевню, а наутро она услышала королевский указ. За убийство приближённого ко двору, попытку бунта и смуты, в назидание другим, воина Тигра сжечь!
Её словно ударили по голове. Мыслей не было. Чувства словно умерли. Она вышла из харчевни и направилась на конюшню. Сапсан, привыкший к ней за время общения, нехотя двинулся следом, когда она взялась за повод, чтобы увести его с ристалища.
Недоверчиво кося огненным глазом, огромный жеребец фыркал и настороженно встряхивал головой. Заведя его в стойло, она оставила всё, как есть, понимая, что ей не хватит сил расседлать жеребца. Теперь она была рада этому. Словно во сне, она прижалась к морде коня и, заглянув ему в глаза, попросила:
– Не бросай меня, пожалуйста.
Конь, словно вняв её просьбе, успокоился и позволил ей сесть верхом. Выехав из конюшни, она направила коня в сторону оружейной лавки. Кузнец был уже в курсе. Она застала его сидящим в задней комнате с кувшином вина. Увидев гостью, кузнец встал и, поклонившись, пророкотал:
– Прости, госпожа, это я виноват. Я своими просьбами погубил такого воина. – На глазах огромного мужчины сверкнули слёзы.
– Ты не виноват. Он сам выбрал свой путь. Они все поплатятся за это. Прикажи подать перо, чернила и пергамент.
Кузнец рявкнул приказ, а Лин уселась за стол, отодвинув вино. Написав записку, она задумалась, затем попросила:
– Найди десяток метательных ножей.
Недоумённо пожав плечами, кузнец вышел в лавку и вернулся, неся перевязь с десятком отточенных как бритва ножей.
– Отлично! – похвалила Лин, взвесив нож на ладони. Она молча поднялась и, подойдя к мастеру, положила ему ладонь на локоть.
– Не казнись, это не твоя вина. Не поминай нас лихом. Прощай.
Лин вышла, закрыв за собой дверь, словно отсекая всё прошлое. Вскочив на коня, амазонка направилась обратно в харчевню. Отведя коня в стойло, она вернулась в комнату и, закрывшись, уселась на постель, прижав к себе его подушку, вдыхая запах любимого тела. Словно заворожённая, Лин просидела до самого вечера.
Когда солнце склонилось к закату, она поднялась и, глянув в тусклое оконце, тихо сказала:
– Пора.
Выскользнув из харчевни, она бесплотной тенью двинулась в сторону дворца.
Ни стража, ни свирепые псы, ни высокий забор не смогли удержать её. В темноте она проникла в здание и, спрятавшись за статуей, в нише, стала ждать. Её усилия не пропали даром. Очень скоро в коридоре появился какой-то вельможа, важно шествовавший в гордом одиночестве.
Ей повезло, это был второй советник короля. Чуть высунувшись из своего укрытия, она быстро осмотрелась и коротко взмахнула рукой. Остро отточенный кусок стали сверкнул серебристой бабочкой, и вельможа повалился на ковёр, не издав ни звука. Нож вонзился в горло. Лин выскользнула из своего укрытия и, быстро осмотревшись, положила на труп кусок пергамента. Спустя четверть часа она уже скользила по улице, избегая освещённых мест.
Стражники, заступившие в караул, знали, что в подвале замка сидит воин, победитель ристалища. В казармах много говорили о том, что велел сделать король и как воин выдержал это. Даже бывалые вояки были поражены мужеством и волей этого человека. Те, кто присутствовал на допросе, прямо из пыточной отправились в кабак. Оттуда их выводили под руки. Давно уже стражников дворца, отборных гвардейцев, не видели в таком состоянии. Суровые, преданные трону душой и телом, они рассказывали об увиденном, размазывая по щекам пьяные слёзы.
Послушав их рассказ, сотник только покачал головой и, махнув рукой, отправил их отсыпаться. После солдатских откровений вся казарма ходила, словно в рот воды набрав. Мрачные, подавленные, они тихо перешёптывались, вспоминая все странности, произошедшие в последнее время.
Десятник и двое гвардейцев обходили коридоры дворца, когда увидели на полу тело второго советника с ножом в горле. На груди лежала записка, коротко гласившая:
– Убьёте воина, сдохнут все ваши прихвостни.
По тревоге был поднят весь гарнизон. Дворец окружили, перекрыв все входы и выходы, но было поздно. Канцлер, доложив королю о случившемся, с ужасом услышал, как тот, довольно усмехнувшись, приказал:
– Казнить! Завтра же. Никто не заставит нас уступить.
– Но, ваше величество, жизнь вельмож и государственных мужей…
– Ничего не значит, – оборвал его король. – Подобных дармоедов можно набрать десятками. Вы будете приманкой для убийцы. Тайная служба должна охранять вас и быть готовой схватить убийцу. В противном случае ей грош цена. Это всё.
Поклонившись, канцлер вышел из кабинета. Всё услышанное повергло его в шок. Оставшись один, король усмехнулся и нежно погладил перстень на среднем пальце левой руки.
– Как вовремя! Этот убийца избавит меня от необходимости расправляться с большинством этих идиотов, – прошептал он, глядя на изображение кобры, раздувшей свой капюшон.
Ни канцлер, ни советники, ни даже королева не знали, что их молодой король с юных лет является поклонником и адептом тайного культа Тёмного Змея. Что с каждым годом он всё больше погружается в страшные тайны тёмного искусства, принося Змею человеческие жертвы. Что под королевским дворцом в тайных, давно забытых подземельях стоит алтарь, где регулярно льётся горячая кровь и сам король своими руками вырывает из груди жертв живые, ещё трепещущие сердца, сжигая их в жертвеннике.
Это началось, когда юному принцу исполнилось десять лет. Для обучения королевского сына науке чтения звёзд и небесных светил были приглашены самые известные астрологи и звездочёты. Многие из них прислали в ответ извинительные письма, в которых приглашённые высказывали королю свою благодарность и давали вежливый отказ от приглашения, ссылаясь на большую занятость и исполнение долга перед другими монархами.
В конечном итоге на приглашение короля отозвались только трое. Старый звездочёт из соседнего королевства, астролог, живший отшельником в глубине пустыни, и мрачный, высокий человек, назвавшийся астрологом с востока, услышавшим о приглашении короля.
Внешне этот человек больше напоминал воина, чем звездочёта и учёного. Высокий, широкоплечий, с сильными, крепкими руками, могучей шеей и прямой осанкой, он стоял перед королём, гордо вскинув голову и глядя монарху прямо в глаза. Его гладко выбритый череп сверкал загорелой кожей, а сухое костистое лицо напоминало профиль хищной птицы. Нос, с заметной горбиной, узкие губы, широкие, сросшиеся над переносицей брови, твёрдый, волевой подбородок и огромные, горевшие тёмным адским пламенем глаза.
Именно этот горящий взгляд с самого начала приковал к себе внимание юного принца. Подросток словно утонул в этом тёмном, бездонном омуте, в глубине которого то и дело вспыхивали странные искры. Принц сразу прикипел к этому странному звездочёту. Едва увидев его, мальчик не мог оторвать взгляда от этого человека. Уже через час после представления и вручения верительных грамот в королевстве появился новый астролог и учитель юного принца.
Этого астролога звали Тутмес из Нилпа, серединной страны, расположенной вдоль огромной реки, питавшей её плодородные поля. Именно там, в этой странной, неприветливой стране и процветал культ Великого Тёмного Змея. Его капища стояли по всей стране, наводя ужас на приезжих и держа в страхе местных. Жрецы этого культа поклонялись гигантскому нагу, выстраивая его статуи и принося им жертвы. Человеческие жертвы.
С тех пор в течение десяти лет, изо дня в день, юный принц постигал тайны тёмного искусства. Шаг за шагом он проходил все ступени посвящения, обучаясь всему, что должен знать жрец Тёмного Змея. Став послушником, принц добросовестно изучал трактаты, написанные кровью девственниц на человеческой коже.
Наконец достигнув уровня посвящённого внутреннего круга, принц направился к королю с просьбой отпустить его в путешествие в далёкий Нилп, чтобы там полностью закончить обучение и постичь тайны, которые его учитель не может передать ему без разрешения своего ордена. Удивлённый таким рвением в учении, король позволил юному принцу совершить такое путешествие. Астролог умел быть убедительным.
Сопровождали принца три сотни конников из отборной тысячи личной королевской охраны. Слуги, рабы, повара – в общей сложности ещё полторы сотни человек– составляли свиту юного принца. Сам принц вопреки собственным желаниям вынужден был ехать не верхом, как полагается настоящему воину, а в паланкине, который поочерёдно несли сразу десять рабов.
Столь медленный способ передвижения раздражал и злил принца, но спорить с королём он не стал. В конце концов рано или поздно они должны были оказаться в Нилпе, таинственном и загадочном городе, где принц станет настоящим адептом Великого Нага. В очередной раз набравшись терпения, юный принц, не желая тратить время впустую, позвал в свой паланкин звездочёта и часами изводил его вопросами, иногда доводя до исступления.
Это был трудный путь. Огромный караван то и дело подвергался нападению разбойников, терял людей от нехватки воды и болезней. До далёкого Нилпа добралась ровно половина. Сразу по приезде принц бросил своих людей на произвол судьбы, прямо от городских ворот отправившись в центральный храм Великого Змея.
В тот же вечер жрецы внутреннего круга начали готовиться к большому бдению и введению в круг нового посвящённого. Шесть седмиц жрецы посменно читали заклинания и жгли курения у алтаря Великого Нага, одновременно принося ему кровавые жертвы. Кровь жертвенных животных и людей стекала по чёрному отполированному до зеркального блеска алтарю, скапливаясь в специальных желобах, пробитых в мозаичном полу.
Этой кровью жрецы покрывали каждую пядь огромного изваяния, продолжая завывать свои заклинания. Наконец в начале седьмой седмицы верховный жрец объявил о готовности круга принять нового посвящённого. Всё это время юный принц просидел в крохотной пустой келье, куда ему раз в сутки приносили только краюху хлеба и глиняную плошку воды. Не было даже свечи. Только тонкая тростниковая циновка и горшок для естественных нужд, который принц должен был каждое утро выставлять за порог.
Туда же, к порогу его кельи, рабы приносили и еду. Никто не имел права нарушить уединение будущего адепта. Всё остальное время принц должен был твердить наизусть слова клятвы Великому Змею и медитировать. К концу своего добровольного заточения принц сильно потерял в весе и превратился из молодого, здорового юноши в бледную тень самого себя.
Когда за принцем пришли, чтобы отвести в главный церемониальный зал, юноша с трудом мог передвигаться. Тяжело опираясь на руки идущих рядом жрецов, принц кое-как добрёл до зала и устало рухнул на заботливо подставленный рабом низенький табурет. Еле переведя дух, принц внимательно огляделся
