— Что-то вроде этого, — согласился Роуэн. — Вы впервые находитесь на борту служебного космического корабля?
— А что, это так очевидно? Должен сказать, тут есть отличия от стандартов пассажирских судов. Все такое… как бы сказать… маленькое, что ли.
— Здесь все устроено из соображений эффективности, а не удобства.
Когда Роуэн произносил эти слова, им с Армстронгом пришлось прижаться спиной к переборке, чтобы пропустить спешащего куда-то члена команды.
Они шли дальше по коридору. На корабле даже пахло, как в новой квартире. Стены имели приятный кремовый опенок и благоухали свежей краской. На них не было ни пятен, ни царапин, хотя некоторые контрольные панели уже носили следы пальцев, испачканных машинным маслом. По контуру встроенных шкафов с аварийным оборудованием шли аккуратные красные полосы. Здесь хранилось противопожарное снаряжение, вакуумные костюмы, кислородные баллоны и пакеты первой помощи. Все двери были снабжены автоматическими сдвижными панелями с устройствами аварийной блокировки, вмонтированными в переборки.
Коридор заканчивался тупиком. Роуэн указал на металлический трап, ведущий вверх.
— Великолепно, — проворчал Армстронг. Он начал неуклюже подниматься, волоча за собой небольшой дорожный саквояж. — Поневоле порадуешься, что отравился налегке.
Роуэн последовал за ним. После утомительного подъема оба агента вышли на палубу и остановились посмотреть на женщину-техника, соскользнувшую вниз по трапу с непринужденной грацией. Вскинув голову, она одарила их ослепительной улыбкой. Мужчины переглянулись, сокрушенно покачали головами и двинулись дальше.
— Это и есть столовая носового отсека, — сказал Роуэн. — Надеюсь, у нас будет настоящий повар, а то на сублиматах и консервах долго не протянешь.
Он осмотрелся по сторонам и удовлетворенно кивнул.
— Замечательно! Просто первый класс. Даже бар есть. — Распахнув дверцы, он заглянул внутрь. — Хм-м-м, неплохой запас. Что скажете, старина?
Армстронг вежливо улыбнулся и без всякого интереса посмотрел на бар.
«Не пьет», — решил Роуэн.
— Вы играете в карты? Покер, бридж? — Он указал на несколько низких столов, окруженных удобными креслами. Столовая была средоточием жизни команды корабля; она служила не только для приема пищи, но и для совместного отдыха.
— Увы, нет. — Армстронг пожал плечами. — Так и не успел научиться. Так где, вы говорите, находятся наши каюты?
Уловив намек, Роуэн направился по коридору к жилым помещениям. Он показал Армстронгу его каюту, потом вошел в свою. Комнатка была совсем маленькой, в ней едва хватало места для узкой койки и умывальника. Роуэн выложил свою одежду на койку и начал укладывать ее в выдвижные ящики, встроенные в переборки.
— Итак, Армстронг не пьет и не играет в карты, — бормотал он про себя. — Что ж, тем лучше. Нам не придется терпеть его общество в свободное время. В сущности, он неплохой парень, просто скучный и замкнутый.
Капитан Болтон объявила по корабельному интеркому, что через десять минут крейсер покинет планетную систему. Потом в дверь постучался Армстронг, интересовавшийся, где можно найти туалет.
— На корабле он называется «гальюном», — заметил Роуэн и посоветовал поискать в дальнем конце коридора. Армстронг поблагодарил и удалился.
Убрав одежду, Роуэн принялся раскладывать свое компьютерное снаряжение. Он проверил приборы, упаковал их в заплечный ранец и отложил в сторону. Сегодня вечером он распакует ранец и еще раз проведет детальный осмотр. Прежде чем они выйдут на орбиту вокруг Тайсора-13, он перепроверит каждую мелочь не менее полудюжины раз. После того постыдного провала на Внутреннем Омикроне, случившемся по вине какого-то ублюдка, который порылся в рюкзаке без его ведома и забрал все интерфейсные кабели, Роуэн стал просто одержимым по части сохранности своего рабочего снаряжения.
Он лег на койку, потянулся всем телом и вдруг понял, что ему не хочется вставать. Пожалуй, впервые за последний месяц его охватила приятная истома, предшествующая глубокому, крепкому сну. Роуэн не спал уже почти двое суток.
Его финансовые дела как-нибудь утрясутся — и то сказать, раз уж он столько лет был ответственным клиентом, его кредиторы могут проявить терпение. Что касается Ким… что ж, она ушла из его жизни, и с этим покончено. Душевная боль быстро слабела, и это наводило на определенные мысли. Если бы он любил Ким — действительно любил, как Крис любит Марджори, — то боль бы не ушла так быстро. Мало-помалу Роуэн начинал оживать.
Его разбудил резкий стук в дверь.
— Кто там? — позвал он.
— Это я, Армстронг, — донеслось из коридора. — Вы готовы к ознакомительной экскурсии?
— Честно говоря, нет. — Роуэн на мгновение задумался о том, как бы увильнуть от утомительной прогулки по кораблю. Кто видел один капитанский мостик, тот видел их все.
Армстронг, разумеется, был заинтересован в осмотре. Как контролеру ему предстоит работать на борту этого корабля, для Роуэна же корабль являлся лишь средством передвижения, не более того. Тем не менее, ему не хотелось обидеть капитана Лизу Болтон.
— Я иду, — крикнул он. Поплескав в лицо холодной водой, он провел рукой по волосам и открыл дверь.
На капитанском мостике раскинулась обычная выставка электронного оборудования и приборных панелей, подмигивающих разноцветными огоньками. Вся техника была новейшего образца. В любое другое время Роуэн бы увлекся осмотром, стал задавать вопросы, но сейчас яркие огоньки расплывались у него перед глазами.
Капитан Болтон официально представила обоих агентов своим подчиненным и провела краткий информационный обзор. Она объяснила, как работают навигационные системы, станции связи и командный пункт. У Роуэна сводило челюсти от желания зевнуть.
— Агент Армстронг, эта комната предназначена для контролера наземных операций.
Женщина открыла запертую дверь слева от мостика. Армстронг вошел внутрь и с заинтересованным видом огляделся по сторонам. Он спрашивал, она отвечала. Послушав с минуту, Роуэн прислонился к двери и позволил разговору волнами обтекать себя. Армстронг спрашивал четко, по существу дела.
«Мониторы… инфракрасные… сенсорные… наземная связь…» Слова проплывали мимо Роуэна. Он улыбался и кивал каждый раз, когда ловил на себе чей-то взгляд, но не имел представления, о чем идет речь. Он познакомится с местной спецификой немного позже, когда начнет работать над расшифровкой кодов Юнга… скажем, после двенадцатичасового сна.
— Великолепно, — говорил Армстронг. — Для разгона я попробую несколько симуляций, потом запрограммирую систему на предстоящую миссию и загружу базу тактических данных. То есть если у меня будет время. Сколько осталось до прыжка?
— Мы совершим прыжок в районе трех ноль-ноль. Я оповещу команду по интеркому за пятнадцать минут, так что вы сможете вернуться в свои каюты и подготовиться. После выхода из гиперпространства мы пойдем на линейных двигателях в систему Тайсора. Это займет около двадцати четырех часов по стандартному времени.
Армстронг рассеянно кивнул. Он уже уселся в свое кресло и приступил к работе.
Капитан Болтон окинула его изучающим взглядом и повернулась к Роуэну.
— Желаете увидеть что-нибудь еще, агент? — поинтересовалась она.
— Да. — Роуэн наконец-то зевнул. — Изнанку собственных век — вот что я сейчас хочу увидеть больше всего.
Женщина рассмеялась.
— Пристегнитесь к койке, чтобы нам не пришлось будить вас перед прыжком.
— Спасибо, капитан. До встречи, Армстронг.
Контролер даже не поднял голову Роуэн вернулся в свою каюту, лег на койку, пристегнулся, затем вспомнил, что забыл снять ботинки.
«Ну и черт с ними», — успел подумать он, прежде чем провалиться в сон.
— Агент Роуэн, вас вызывают с капитанского мостика.
Роуэн просыпался медленно и тяжело. Ему казалось, что голос уже неоднократно вторгался в его сны, придавая им новое, неожиданное направление. Он попытался встать и чуть не запаниковал, когда обнаружил, что не может двигаться. Потом он вспомнил о ремнях безопасности. Путаясь в застежках и чертыхаясь, он все же сумел сесть и потянулся к интеркому.
— Роуэн слушает.
— Сообщение от капитана, сэр. Примерно через час мы войдем в систему Тайсора.
— Спасибо.
Он проспал больше суток! Теперь уже не оставалось времени для работы над кодами Юнга. Придется заняться этим на обратном пути.
Роуэн достал чистую одежду, отправился в душ, позавтракал и выпил шесть чашечек крепкого кофе. Покончив с этим, он решил, что снова может считать себя человеком. Он вернулся в комнату, разобрал свое снаряжение, в очередной раз проверил его и направился на мостик.
Мостик крейсера был единственным местом на борту, корабля, где имелся большой смотровой экран из сталепластового стекла. Обычные видеоэкраны казались некоторым слишком перегруженными информацией; приборы выдавали на экран подробные сведения обо всем, происходившем снаружи. Несколько разумных рас (особенно безглазые коразианцы) полностью полагались на датчики и не тратились на дорогостоящие смотровые экраны. Но люди нуждались в них. Смотровой экран предоставлял возможность визуального контроля показаний приборов, что было особенно важно для гуманоидов, получавших более восьмидесяти процентов сенсорной информации через зрение.
Вступив на мостик, Роуэн остановился, охваченный внезапным благоговением. Со смотрового экрана открывался великолепный вид на систему Тайсора. Многочисленные спутники сияли отраженным солнечным светом на фоне оранжевого газового гиганта — планеты, вокруг которой они обращались. В такие моменты Роуэн невольно спрашивал себя: возможно, в унылых проповедях вновь вошедших в моду почитателей единого Бога в самом деле есть зерно истины?
«Бдительный» плавно перешел на орбиту вокруг тринадцатого спутника. Роуэн зашел в комнату контролера — посмотреть, как идут дела у Армстронга. Агент уже открыл канал связи с Тайсором-13 и разговаривал с Крисом и Ито.
Роуэн окинул взглядом новое оборудование. У него так и не нашлось времени разобраться, что к чему; но, с другой стороны, ведь это и не его забота.
