ГЛАВА 8
ПТЕНЕЦ ДРАКОНА
Эндри и Уоллес нагнали рекконов, когда уже стали видны стены Логьяра. Пока они рассказывали о гибели Терикель и о птенце ростом в пятьдесят футов, с которым им предстоит сражаться, если они не поторопятся, рекруты добрались до городских ворот.
— Так что ты собираешься делать? — спросил Уоллес Эндри, когда они подошли к гарнизонным казармам.
— Я снова вместе с рекконами.
— Ты же сказал, ты дезертировал.
— Я солгал. Убедил маршала Эссена дать мне время, чтобы я мог присмотреть за Терикель.
— В этом не было необходимости! С Терикель был я!
— Ну да, поэтому я и решил за ней присмотреть. Маршал решил, нам можно провести два дня в тавернах, смешавшись с местными жителями, чтобы разыскать беглецов. Ты формально прикомандирован к рекконам в качестве слуги. Значит, ты идешь с нами.
— Ох. А что случится, если мы их увидим?
— Не кричи и никому не рассказывай.
— Понятно. А сейчас можно выпить пинту за счет принцессы?
— Да. Но я не буду.
— Что? Ты идешь в таверну, а пить не будешь?
— Именно.
— Но так было не всегда. С тех пор, как я тебя встретил…
— Я пообещал Веландер…
— Веландер нет. Почему не выпить за нее?
— Она бы предпочла, чтобы я ради нее отказался от выпивки.
— Да ладно, парень! Опрокинь пинту, спой грязную песню и ущипни девку за задницу.
Эндри засмеялся и хлопнул Уоллеса по плечу.
— Забавно. Я пытаюсь изменить свое поведение в лучшую сторону, а ты — в худшую. Я вот о чем я подумал. Веландер, наверное, подарила бы мне одну ночь в таверне.
— Ага, ну тогда вперед.
— Нет, нет, наверно, приберегу это на особый случай.
— Особый случай? Мы только что пережили путешествие, по сравнению с которым даже самые захватывающие эпопеи бардов кажутся шуткой, и ты считаешь, что не следует отметить то, что мы до сих пор живы?
— Это как девственность, Уоллес. Не теряй ее слишком поспешно, тогда сможешь получить истинное удовольствие.
— Вот это уж точно ерунда.
Рекконы провели свою первую ночь в Логьяре в гарнизонных казармах, и не появлялись снаружи вплоть до вечера следующего дня. Эссен приказал им привести себя в порядок и облачиться в самую лучшую одежду, словно они действительно собирались уйти на ночь и хотели хорошо развлечься. Он разбил их на пары, себе в пару взял Эндри. Проходя через ворота гарнизона, Эссен попросил у Эндри расческу.
— Мы должны замечательно выглядеть этой ночью, парень, — сказал он.
Эссен на мгновение глянул наверх. Над городом возвышалась Стена Драконов, заслонив собой половину неба.
— Где вы учили диомеданский, сир? — спросил Эндри.
— Я жил там. Пять лет на границе, к северу от Солтберри, в местечке под названием Редстоун.
— Ах да? И чем занимались?
— Наемником был.
— Но Уоллес говорил мне, что в войне за Сентерри Редстоун захватили сарголанцы. По слухам, все защитники Диомеды были перебиты.
— Ну да, однако ее похитили работорговцы, не диомеданцы.
— Думаю, диомеданский наемник, наверно, оказался бы первым на очереди претендентов отправиться в мир иной.
— Ну да, парень, но я-то из Альберина. Меня заковали в кандалы, пока сарголанцы решали, что делать. Затем они узнали, что совсем не диомеданцы похитили Сентерри. Вот твоя расческа, спасибо.
— Так вы альберинец, сир?
— О да, родился на Фордж Хилл, — ответил Эссен по-альберински. — Я был учеником кузнеца, пока один из арбалетов моего наставника не использовали во время убийства. Однажды утром пришел на работу и увидел горящий магазин и тело учителя на улице. Без головы. Она оказалась на шесте в руках парня из ополчения. Остальные разговаривали с местными жителями, и я подумал, что, вероятно, спрашивают о тех, кто еще работал в лавке «Луки лучника».
— «Луки лучника?» — спросил Эндри, расчесывая волосы. — Есть такая песня, «Покажись, лучник Борри».
— Да, знаю. Год спустя от имени императорской семьи было сделано заявление, что, вероятно, они немного поторопились, убив не только убийцу, но и его семью, закадычных дружков, портного, кузнеца и плотника. К тому времени я уже был наемником — барабанщиком в гарнизоне Лейсера. За последние тридцать лет я побывал среди рекконов Саргола, в отряде особого назначения, в морской пехоте Диомеды и даже в числе хранителей виноградных садов в местечке Гладенфалле. Когда император обнаружил, что почти весь гарнизон Редстоун вырезан, он решил образовать его вновь из тех, кто остался в живых. Его Императорская Гвардия Сопровождения Путешествий три или четыре раза в тот год попадала в засаду, поэтому, по мысли императора, было бы неплохо взять реккона-разведчика. Теперь ты знаешь все.
— Сейчас вы — маршал рекконов. Хорошая карьера для выходца из народа.
— Да, но я никогда не буду дворянином, парень.
— Вы бы хотели быть им, сир?
— А разве кто-нибудь был бы против?
— Я думал об этом. Быть дворянином — очень лестно, но вспомните о поведении Гвардии Сопровождения Путешествий. За исключением капитанов и маршала, разве кто-нибудь из них говорил с вами? В смысле, не просто «Ну как денек-то, а?». Никто и ни разу, клянусь. Мы все равно что собаки-гончие, с которыми можно иногда побеседовать. Я слышал, как они общаются между собой. Они повышают голос, когда поблизости простые люди, желая произвести на нас впечатление. Но в их разговорах, сир, столько ерунды! Сколько золотых крон в год приходится тратить на содержание престарелых отцов. Кто из знати приглашал их на утренний чай или кофе и сколько раз. Какова стоимость доспехов, какой мастер ковал лезвия их топоров и сколько стеклянных окон в их фамильном особняке.
— Да, но, знаешь, это не так компания, которую я ищу.
— Они скучны, сир. Живут для того, чтобы произвести впечатление друг на друга. Они одержимы желанием жить напоказ, и поэтому забывают о самой сущности жизни.
Эссен засмеялся, но покачал головой:
— Следовательно, твоя работа по совершенствованию своих манер закончена, да?
— Не совсем, сир. Я узнал, что значит быть благородным, и это другое. Многие парни являются благородными по-своему. Вы и другие рекконы именно такие.
— Не знаю, не знаю, Эндри.
— Поверьте мне на слово, сир.
Эндри расчесал свои волосы и завязал их сзади к тому времени, как они приблизились к первой таверне в списке Эссена.
— Первая таверна находится около магической академии, — сказал маршал. — Мы можем исполнить пару песен вместе со студентами, произнести несколько умных слов в хорошей компании и скромно выпить эля. Студентам нравится обсуждать то, о чем они только что читали. Мне часто доставалась выпивка бесплатно — просто за рассказы о моих путешествиях и битвах.
— Это, должно быть, Академия Эфирных Наук для Благородных города Логьяр, — произнес Эндри, когда они с Эссеном остановились у ворот с горгульей, украшавшей высокую стену. Ворота были закрыты, но к стене оказалась прислонена лестница.
— Лестница прикреплена к стене, — заметил Эндри.
— Ага, студенты не хотят, чтобы какой-нибудь крестьянин украл ее, — заявил Эссен, обходя ее.
— Зачем запирать студентов внутри, пусть и оставляя лестницу?
— Чтобы они учились.
На узкой соседней улочке они обнаружили таверну под названием «Кружка Вдохновения». Из нее доносились звуки музыки, и, войдя, Эндри и Эссен попробовали эля, который им понравился, но из еды оказались лишь соленые сосиски и холодные фруктовые пироги. Следующий час прошел в приятной обстановке: они играли на волынке и ребеке, пока студенты танцевали с местными девушками. Эндри и Эссен сделали небольшой перерыв и решили что- нибудь выпить, как вдруг в общем гаме Эндри услышал до боли знакомый серьезный голос.
— Братья, друзья, вы можете спросить, кто я такая, но вам лучше спросить — кто наше правительство? Новый регент и ее будущий супруг! Запомните эти слова, братья, она пришла к власти вовсе не честным путем.
— Это девушка-студентка из Кловессера, да?
— Ага, Риеллен, и она говорит о перевороте, — ответил Эндри. — Да, и еще раздает листовки. Вы же не собираетесь ее арестовать, сир?
