— Если мы наймем эту плавучую штуковину, в первую очередь придется сделать запасы в дорогу.
— Да, но нам нужна лишь еда на неделю и несколько бочек воды.
— При такой погоде торговля на ночных рынках не проходит.
— Тогда какой-нибудь трактирщик продаст нам из своего погреба то, что нам нужно. Лучше бежать прямо сейчас, пока мы вместе с продовольствием не попались в руки принцессе.
— Ладно, ты меня убедил, — сказал Эссен. — Эй, где найти владельца?
— Хозяина и владельца зовут Норриэйв, — пробормотал старик. — Черный акреманец с севера. Помощник — Хэзлок. Он близорукий, со сломанным носом, потерял несколько зубов, без пальца… на одной из рук. Найдете его в «Веселой пинте»: Хэзлок обычно там пьет.
Они вышли на палубу, и, когда накатили волны, перепрыгнули на пирс. Эндри снова посмотрел на шхуну.
— Лунная тень, — вглядевшись, прочитал он сбоку название.
— Нам надо было спросить, где находится «Веселая пинта», — сказал Эссен, ударив ладонью по лбу. — Я вернусь обратно.
— Я знаю где, сир. Давайте заберем остальных и пойдем.
— А где же она? — спросил Эссен.
— Помните старую морскую песню?
Не желая приходить большой компанией и тем самым вызывать подозрения, они решили, что Эндри, Эссен и Уоллес зайдут в таверну первыми. Бармен сердито взглянул на них, затем продолжил протирать оловянную кружку. Официантка, держа в одной руке разбитую рукоять топора, обернулась, сидя на стуле возле стойки бара, но даже не подумала подниматься. За ее внешность любой маршал предложил бы ей серебряную императорскую монету и пятилетний контракт. Несколько мужчин, вероятно, бывшие моряки, тоже заметили вошедших. Они стали подмигивать, толкать локтями друг друга, перешептываться и кивать головой. Некоторые посетители окинули новоприбывших оценивающим взглядом.
— Видишь кого-нибудь похожего? — спросил Эндри.
— Старик со шхуны сказал, Норриэйв — черный акреманец из северных королевств, а Хэзлок грубиян и тупица, способный посадить судно на мель, — ответил Эссен.
— Вижу девять черных акреманцев и три дюжины других людей. Все выглядят грубиянами и тупицами.
— У Хэзлока нет глаза.
— У семерых не хватает глаза… но подожди-ка. Вон там стоит одноглазый и разговаривает с черным акреманцем.
Они пошли туда, где сидели двое мужчин. Акреманец был сильно пьян. Его товарищ откинул голову назад и налил себе пива в ноздри, затем тоненькой струйкой выдавил его из слезного канала здорового глаза. Из-под повязки на больном глазу тоже стало сочиться пиво. Акреманец захлопал в ладоши.
— Хозяин Норриэйв, полагаю? — быстро произнес Эндри по-диомедански.
— Э-э-э… бр-р… мался, — пробубнил тот и свалился вперед, сильно ударившись головой о стол.
— Значит, ты — помощник Хэзлок, — произнес Эндри.
Пиво перестало литься из глаза Хэзлока, закапало и вскоре исчезло.
— Э-э-эт… мой… хозяин… э-э-э… принадлежу ему, — заплетающимся языком, но более отчетливо сказал Хэзлок.
— Этот ужасный тип еще может говорить, — заявил Уоллес.
— Кого это ты называешь ужасным типом? — спросил Хэзлок, начиная подниматься.
— Парня, у которого его деньги, — тотчас ответил Эндри.
— А, тогда не меня, — заявил Хэзлок, плюхнувшись обратно.
— Мы можем тебя угостить? — произнес Эссен.
Попытавшись кивнуть, Хэзлок мотнул головой. Уоллес и Эндри посчитали это за согласие и сели, пока Эссен подзывал официантку. Она подчеркнуто не обращала на них внимания. Вошла Риеллен и встала у двери, не желая проходить дальше. На нее тоже начали бросать оценивающие взгляды, заговорщически подмигивать, кивать и жестикулировать.
— У тебя есть судно в аренду? — спросил Эндри. — Шхуна?
— Л-л-лучшая ш-ш-шхуна на воде, — заявил Хэзлок. — Или под водой.
— Звучит не очень-то обнадеживающе, — сказал Уоллес.
— Я осмотрел судно, так и есть, — ответил Эндри. — Мой друг Хэзлок, за сколько бы вы разрешили воспользоваться вашей замечательной шхуной для короткого путешествия?
— Пут-тешествие в б-бухте — пять сер-ребряных монет. Если еще к-куда — всех д-денег мира не х-хватит.
— Ну, кажется, вполне разумно, — сказал Эндри. — Вы говорите за хозяина Норриэйва?
— Конечно, я г-г-говорю за х-хозяина Нор-рриэйва, — пробормотал Хэзлок. — Он не в состоянии г-г-говор-р-рить.
Он ударил Норриэйва кулаком по плечу. Тот заворчал.
— Считаю это за ответ «да», — заявил Эндри.
Хэзлок свалился назад и ударился затылком о пол.
Эндри и Уоллес посадили его обратно на стул и проверили, жив ли он.
— Прямо как ночью в Баржардсе, — усмехнулся Эндри.
— Чем-то похоже и на обед в Гильдии Музыкантов, — поддержал его Уоллес.
Отворилась дверь. Все недовольно обернулись, Эндри с Уоллесом тоже посмотрели туда. Вошел Ларон. Большинство снова занялось своими делами. Несколько человек продолжали разглядывать вошедшего, подмигивая, кивая и жестикулируя.
Ларон заметил Эндри и Хэзлока. Он едва наклонил голову, пошел к бару и что-то сказал. Официантка и бармен не обращали на него внимания. Безо всякого предупреждения Ларон ударил бармена в лицо. Тот взглянул на него, но, кажется, действия Ларона не произвели должного эффекта. Тогда Ларон потер кулак и забрал несколько оловянных кружек и большой кувшин с вином. Затем бросил перед барменом монету и пошел туда, где сидели Эндри, Эссен и Уоллес.
— Не люблю пить один, — заявил Ларон, устроился на стуле, откупорил кувшин и наполнил до краев каждую из кружек.
Все взяли себе вина и чокнулись. Эндри поставил свою кружку обратно, так и не притронувшись к ней. Уоллес сделал несколько глотков. Ларон выпил все залпом и налил еще. Риеллен стояла в стороне и наблюдала. На секунду все замолчали.
— Ну, не стойте же столбом, остановите меня! — крикнул Ларон. — Чувствую, будет отличная драка. Это же самая лучшая таверна для драк во всей Сарголанской империи.
— Даже есть песня о ней, — проговорил Уоллес. — Хочешь, исполню ее для тебя?
— Утухни, — сказал Эндри.
— Ну и манеры! — ухмыльнулся Уоллес.
— Ну тогда замолчи.
— Мы недавно ушли от своих, — заявил Эссен.
Все, за исключением бармена и официантки, посмотрели на них долгим оценивающим взглядом.
— Эй, я совсем не уверен, что попытка пересечь пролив Страха менее опасна, чем пребывание здесь, — тихо произнес Уоллес.
— Пересечь пролив Страха? — закричал Ларон. — Забавно! Я тоже хочу пересечь пролив Страха. Пришел сюда в поисках некоего хозяина судна. Плохая идея, мы все умрем, но я пообещал своим друзьям… — Ларон осушил половину содержимого своей кружки. — Хорошо все-таки иметь друзей, настоящих друзей. Деньги, ополчение, вознаграждение за твою голову — не важно, ведь у меня есть друзья.
— Сир, вы пьяны, — заявил Уоллес.
— Мы только что добились права арендовать шхуну… — начал Эндри.
— Замечательно! Я когда-то был штурманом.
— Точно! — воскликнул Эндри. — А я служил моряком и плотником, Уоллес — поваром, а те двое являются хозяином лодки и его помощником. Эссен и Дэнол тоже знакомы с мореплаванием.
Ларон приподнял голову Норриэйва и посмотрел на его лицо. Затем обернулся к Хэзлоку, сидевшему на другом конце стола:
— Знаю их. Плавал с ними. На «Лунной тени».
— Это та шхуна, которая стоит в бухте, — прошептал Эссен.
— Отлично! Отличная маленькая шхуна. Много… — Ларон заговорщически понизил голос, — особенностей.
Дверь снова отворилась. Вошли двое мужчин, одетые как воины Цурлана. Они были без оружия. С ними вошел усталый человек невысокого роста. Он посмотрел вокруг и что-то прошептал своим спутникам. Затем показал на рекконов и поспешно исчез. Два цурланца подошли к столу. Один вынул маленькую потрепанную книгу, что-то проверил и поклонился:
— Добрый вечер. Меня зовут Акиро. Это мой брат Азиро. Мы решили… э-э… подраться в тавернах Акремы. Говорили, что вы — великие герои. Спасли принцессу. Хотите хорошую драку?
— Да, — ответил Ларон. — Может, чуть попозже. — Он сделал очередной глоток: — Садитесь. Выпьете?
— Не пьем перед дракой, — сказали Акиро и Азиро хором, но сели.
— Эй, я и правда думаю, что нам пора идти, — повторил Уоллес. — Кажется, тут очень опасно.
