головастика, но настроены все они были исключительно мирно по отношению к пленникам планеты.
После нескольких дней полуголодного существования решился вопрос с едой. Несколько добровольцев вызвались отведать большие сочные грибы, которые росли на огромных папоротникообразных деревьях, и остались весьма довольны их вкусом. По прошествии пяти часов они не только не умерли, но даже не испытывали никаких неприятных ощущений в желудке. Эти грибы и стали постоянной пищей несчастных. Со временем они значительно разнообразили свой рацион ягодами и другими видами съедобных грибов, Несмотря на нестерпимую жару, люди очень нуждались в огне. С его помощью они могли бы внести в свой растительный рацион этих полулягушек или рыбу из ручьев. Кстати, некоторым настолько надоела вегетарианская пища, что они даже пробовали есть этих тварей сырыми, но под давлением остальных членов группы им пришлось умерить свои аппетиты. Кроме того, огонь помог бы хоть частично рассеять мрак долгих темных ночей, немного развеял бы ощущение холода, унял бы постоянный озноб, мучавший людей от постоянно падавших на них то с листьев, то с деревьев капель воды.
Когда пассажиры покинули разбившийся корабль, большинство из них имело зажигалки, но они, как и одежда, исчезли, разложившись под воздействием плесени. Но даже тогда, когда у некоторых зажигалки еще оставались целыми, все усилия развести костер закончились ничем, поскольку в лесу не было ни единого сухого кусочка дерева. Казалось, что вся планета промокла насквозь. Задача разведения костра была бы неосуществимой даже при наличии человека, умеющего это делать путем трения деревянных палочек — он не смог бы найти материал для своей работы.
Люди поселились на вершине невысокого холма. Гор, насколько они смогли исследовать местность, на планете не было. Лес на вершине холма был несколько реже, чем на окружающих его равнинах, грунт там был намного суше, чем в низинах, где ноги просто вязли в болоте. После долгих трудов им удалось, наконец, построить подобие шалашей из веток, оторванных от деревьев, — больше для того, чтобы как-то укрыться друг от друга, чем для каких-то удобств. И вскоре их потянуло обустроить свою жизнь по образцу государственного устройства той — земной жизни, оставшейся далеко позади. Был избран Совет во главе с доктором Бойлом. К удивлению Хоукинса, тот прошел в Совет с разницей всего в два голоса. Хорошенько поразмыслив, он понял, что многие поселенцы до сих пор продолжали считать оставшихся членов экипажа главными виновниками того положения, в котором они сейчас пребывали.
Первое заседание Совета проходило в хижине, специально сооруженной для этого. Члены Совета уселись неправильным кругом. Председательствующий Бойл медленно поднялся. Хоукинс с сарказмом подумал про себя о том, как не вяжется нагота Бойла с той помпезностью и важностью, которую он приобрел, вступив в эту должность. Какого не очень вязались достоинство, с которым он держался, и нестриженая, нечесаная седая копна волос на голове, всклоченная грязная бороденка.
— Леди и джентльмены, — начал Бойл.
Хоукинс посмотрел на окруживших его голых людей. Бледно-серые, тела, жирные волосы, грязные руки с трауром под ногтями у мужчин и ненакрашенные губы женщин. “Да я и сам, наверное, не очень-то похож на офицера, а уж тем более на джентльмена”, — промелькнуло в его голове.
— Леди и джентльмены! — повторил Бойл. — Как вы знаете, наш Совет был избран, чтобы представлять человеческую цивилизацию на этой планете. Поэтому я предлагаю на первом заседании обсудить вопрос о нашем выживании на планете не в узком смысле этого слова, а в широком — о выживании человеческого рода, расы.
— Я бы хотела спросить мистера Хоукинса, есть ли хоть какие-то шансы, что нас обнаружат и вывезут отсюда, — пронзительно закричала вдруг одна из двух избранных в Совет женщин — старая дева с остро выступающими ребрами и позвоночником.
— Слим, — примирительно сказал Хоукинс, — ты же знаешь, что, когда корабль движется по межзвездному пути, связь с земными станциями и станциями на других планетах невозможна. Когда мы сбились с курса и вышли за пределы межзвездного пути, когда стало очевидно, что нам придется экстренно садиться, мы послали сигнал бедствия, но мы не смогли им сообщить наши координаты. Более того, нельзя с уверенностью сказать, получен ли он.
— Мисс Тейлор, — раздраженно перебил Бойл, — Мистер Хоукинс! Должен вам напомнить, что председателем Совета являюсь я, и у нас еще будет время для общей дискуссии! Как многие из вас поняли, возраст этой планеты с биологической точки зрения примерно соответствует земному каменному периоду. Насколько нам известно, на планете отсутствуют животные, которые могут соперничать с нами в силе. К тому времени, когда такие животные появятся — ну, например, гигантские ящеры из триасской эры, — мы тут довольно хорошо обоснуемся.
— Мы к тому времени все вымрем! — выкрикнул один из мужчин.
— Да, мы будем мертвы, — согласился с ним доктор, — но будут жить наши потомки. И мы должны подумать, как подготовить наилучшим образом почву для их жизни. Мы им передадим наш язык…
— Да остевые в покое язык, док! — закричала невысокая стройная девушка с резкими чертами лица, Я пришла сюда только для того, чтобы обсудить вопрос о наших наследниках, детях. Я представляю здесь женщин, которые еще могут рожать детей, а таких у нас — пятнадцать человек. До настоящего момента нам приходилось предохраняться любыми способами. И у нас были на то причины. Можете ли вы как врач, принимая во внимание то, что у вас нет ни наркоза, ни лекарств, ни инструмента, дать гарантию того, что роды пройдут нормально? Можете ли вы гарантировать нашим детям, что они выживут?
При этих словах куда и подевалась вся помпезность Бойла.
— Я буду честен с вами, — сказал он. — У меня нет, как правильно заметила мисс Тейлор, ни медикаментов, ни инструмента. Но я могу уверить вас, что шансы на благополучный исход родов сейчас у вас будут значительно выше, чем у женщины, скажем, XVIII века. И я вам скажу почему. На этой планете, насколько нам известно, отсутствуют вредные для человека микроорганизмы (а здесь мы пребываем уже достаточно продолжительный срок, чтобы это заметить). Если бы они существовали, то наши тела за это время давно превратились бы в сплошные гнойные раны. А большинство из нас уже бы умерло от заражения крови. Этим я, как мне кажется, ответил на оба ваших вопроса.
— Я еще не закончила, — продолжила девушка. — Есть еще один момент, на котором я хотела бы остановиться. Нас здесь пятьдесят три человека — женщин и мужчин. Из них десять супружеских пар, так что их сразу придется отбросить. Итак, остается тридцать три человека, из которых двадцать мужчин. Двадцать мужчин на тринадцать женщин; все из нас не очень молоды, но мы все же женщины! Исходя из вышесказанного, какой тип брака мы предпочтем? Моногамный? Полиандрический?
— Моногамный, конечно, — резко сказал высокий худой мужчина. Он был единственным человеком из присутствующих на собрании, на котором оставалось жалкое подобие одежды. Ободранные полосы того, что раньше называлось одеждой, свисая с его боков, скорее подчеркивали, чем скрывали наготу их владельца.
— Хорошо. Моногамия так моногамия, — согласилась девушка. — Меня это тоже больше устраивает. Но хочу предупредить, что если вы собираетесь вводить такой вид брака, то ожидайте больших неприятностей. В том случае, если в ком-то взыграет ревность или страсть, женщина — самое незащищенное существо на земле — первая падет жертвой убийцы. А мне этого, как вы понимаете, совсем не хочется!
— Что вы предлагаете, мисс Хэрт? — спросил Бойл.
— Я могу предложить только одно, док. Если подойти к этой проблеме серьезно, то надо отбросить любовь к черту. То, что у нас при этом будет, называется просто — случка. Если двое мужчин захотят жениться на одной и той же женщине, то пусть они выяснят свои отношения в честной драке. Победитель получает в качестве приза девушку и начинает жить с ней.
— Естественный отбор… — тихо проговорил док. — Я — за! Но мы должны вынести этот вопрос на голосование.
На вершине холма, где располагался лагерь, была природная впадина, которая как нельзя лучше подходила для поединка. По краям впадины расселись все поселенцы лагеря. Отсутствовало четверо. Одним из этих четверых был доктор Бойл, который, поразмыслив, решил, что его должность председателя Совета как нельзя лучше подходит для обязанностей рефери. Поселенцы решили, что его знания как врача, наверняка, ему пригодятся, если один из участников соревнований получит травму или ушиб.
Еще одним человеком, державшимся особняком от остальных, была Мэри Хэрт. Она расчесала свои волосы колючей веткой и сплела венок из желтых цветов, которым потом украсит голову победителя.
