подлинник великого мастера. Джестокост оставался, пожалуй, последним в мире ценителем этого великого живописца. На задней стене его спальни висели гобелены, сотканные в незапамятные времена в одной из империй, давным-давно канувшей в лету. Каждое утро, когда солнце врывалось к нему в комнату, сцены на гобеленах казалось, оживали, цвета и оттенки плясали на рисунке и создавалось впечатление, что жестокие времена, когда человеческая кровь текла рекой, на мгновенье вернулись на Землю. В ящике прикроватного столика он держал старинные копии Шекспира, Кольгрова и чудом сохранившиеся две страницы книги Экклезиаста. На Земле оставалось всего лишь 42 человека, которые могли читать на староанглийском, и Джестокост был одним из них. Он любил пить вино, которое производили роботы на его плантациях, занимавших значительную часть Закатного берега. Одним словом, он был сибаритом, любившим роскошь и делавшим все для того, чтобы поудобнее обустроить свою жизнь. Но это совершенно не мешало ему часть своих талантов направлять в русло государственной деятельности.
Когда Джестокост пробудился этим утром, он, конечно, и не подозревал, что прекрасная девушка скоро безнадежно влюбится в него и он узнает — после ста лет пребывания у власти, что есть на Земле другое правительство, такое могущественное и древнее, как и то правительство, в которое он сам входил. Джестокост пока и не подозревал, что он совершенно добровольно станет участником заговора и подвергнется страшному риску в борьбе за дело, смысла которого он до конца так и не поймет. К счастью, время пока скрывало все это от него, так что Джестокоста тем утром мучил единственный вопрос — выпить или нет. Маленький бокал белого вина перед завтраком. Раз в полгода он всегда баловал себя яйцами. К этому времени они стали ужасной редкостью. Конечно, Джестокост мог себе позволить такое лакомство значительно чаще, но тогда бы они ему вскоре надоели, а он не хотел лишать себя удовольствия. Он бесцельно слонялся по комнате, механически повторяя:
— Белое вино! Белое вино!
Си-мелл уже входила в его жизнь, но он пока об этом не подозревал. Судьбой ей было предназначено победить, но она тоже еще не знала об этом.
Как только была заново открыта человеческая Сущность, государства, деньги, газеты, языки, болезни и случайные смерти — все это бесследно исчезло из жизни землян, исчезло, чтобы больше никогда не появиться. Открытым, правда, оставался вопрос о недочеловеках, то есть существах, имевших человеческий облик, но происшедших от различных животных и сохранивших все повадки своих родителей. Они могли разговаривать, петь, читать, писать, работать, любить и умирать; но они не подпадали под человеческие законы. Человеческое общество наделило их статусом гомункулов и уравняло в правах с роботами и животными.
Людей, чьи предки давным-давно покинули Землю и, живя в других мирах, превосходно приспособились к местным условиям, которые полностью изменили их облик, называли “гумонидами”.
Большинство недочеловеков исправно исполняло порученную им работу и с покорностью влачило свое полурабское существование.
Некоторые даже привлекали к себе внимание всего общества, как это удалось, например, Си- макинтошу, который первым на Земле прыгнул на 1000 метров в длину при обычном уровне гравитации. Его портрет разошелся в тысячах экземпляров по всем мирам Галактики. Си-мелл, его дочь, зарабатывала себе на жизнь, развлекая прибывших в Земнопорт людей и гумонидов, чтобы те сразу чувствовали, что они вернулись домой.
Работа была не из легких, но все равно сводить концы с концами удавалось с трудом, и это все при том, что работа в Земнопорте считалась очень престижной для гомункулов. Люди и гумониды давно купались в роскоши и напрочь забыли, что такое бедность. Но Лорды-Вершители издали закон, согласно которому недочеловеки должны жить по экономическим законам Древнего Мира: у них были свои деньги, которыми они оплачивали свое жилье, еду, получение должностей и образование детей. Если недочеловек становился полным банкротом, его отправляли в Дом Призрения, где должника безболезненно умерщвляли в газовой камере.
Парадоксально, но, окончательно решив все ключевые жизненные проблемы, человеческая цивилизация оказалась неспособна разрешить этим получеловекам-полуживотным, как бы ни приблизились они по уровню своего развития к людям, сравняться в правах с человеком.
Но Лорд Джестокост, потомок в седьмом поколении славного древнего рода, был не согласен с существующим положением вещей. Он никого не любил и никого не боялся. Он был свободен от всяческих комплексов, и у него на первом плане всегда была работа. Но Джестокост обладал неумолимой жаждой власти, которая, как известно, может сравниться лишь с силой любви. Два столетия он продолжал считать свои принципы единственно правильными и давно хотел переделать все согласно им. В последний раз Лорда забаллотировали на выборах в Совет, и эта капля переполнила чашу.
Джестокост был одним из тех немногих, которые считали, что недочеловеки должны обладать равными с людьми правами. Он был убежден, что человечество не сможет исправить свои собственные ошибки прошлых лет до тех пор, пока недочеловеки, создав подпольную организацию, не заставят людей задуматься над сложившимся положением. Джестокост не боялся бунта, он жаждал справедливости, и это страстное желание заглушало в нем голос разума.
Когда до Лордов-Вершителей дошли слухи о том, что среди недочеловеков существует подпольная организация, они свалили расследование на роботов-полицейских.
Джестокост поступил иначе.
Он организовал собственное сыскное агентство, используя для этой цели самих же недочеловеков в надежде, что они смогут встретиться с заговорщиками и расскажут им, что он, Джестокост, — не враг, а друг.
Но даже если заговорщики и существовали на самом деле, то, должно быть, они были очень осторожными ребятами. Разве могло прийти в голову, что Си-мелл, эта девушка из обслуживающего персонала, является руководителем агентов, которые проникли даже в Земнопорт? Но почему не забили тревогу телепатические мониторы, как автоматические, так и управляемые человеком, которые подвергали частным выборочным проверкам все мысли работавших в Земнопорте? Даже сложнейшие компьютеры показывали, что, кроме недостаточного количества радостных эмоций, в головах недочеловеков ничего подозрительного не было. Да и откуда взяться-то этому подозрительному? Успокоенность Лордов грозила обернуться самыми непредсказуемыми последствиями. Смерть отца Си-мелл, знаменитого спортсмена, самого известного из всех спортсменов-недочеловеков, дала наконец Джестокосту возможность наладить контакт с этими существами. Он лично засвидетельствовал свои соболезнования. Тело покойного было положено в ледяной саркофаг похоронной ракеты. Си-макинтоша должны были похоронить в космосе.
Родственники и близкие, глубоко переживавшие горестную утрату, стояли вперемежку с зеваками, пришедшими поглазеть на погребальную церемонию. Спорт интернационален, для него не существует ни расовых, ни государственных, ни родовых барьеров, поэтому Си-макинтоша знали все. На похоронах присутствовали и гумониды. Глядя на них, было невозможно поверить, что это — прямое продолжение человеческой расы, так изменила их облик борьба за существование в отдаленных мирах, нисколько не похожих на родную планету их предков.
Гомункулы, пришедшие проводить покойного в последний путь, больше походили на людей, чем гумониды. Возможно, это было потому, что в среде гомункулов существовал жесточайший отбор. Особей, которые не достигали половины среднего роста человека, либо, наоборот, превышали его в несколько раз, безжалостно уничтожали. Все они обязательно должны были иметь человеческий облик и голос. Если гомункул не сдавал экзамен в начальной школе, его ждала смерть.
“Создавая для них самые жестокие нормы выживания, испытывая их самым надежным способом — жизнью, мы тем самым создаем условия для их быстрого развития. Мы будем дураками, если не признаем, что сами формируем предпосылки для того, чтобы они нас обогнали во всем!” — думал Джестокост. Но большинство людей не разделяло его убеждение, привычно относясь к гомункулам как к ограниченным, недоразвитым существам. Даже сейчас они властно тыкали своими палками в недочеловеков, как будто не они явились на похороны гомункула, а наоборот, и человекомедведи, человекобыки, человекокошки безропотно расчищали им дорогу, робко извиняясь и униженно кланяясь при этом.
Си-мелл стояла рядом с ледяным саркофагом. Джестокост принялся внимательно рассматривать девушку. Что считалось не совсем приличным для обычного человека, было нормальным для Лорда- Вершителя. Он постарался прощупать ее сознание.
