поэтому, согласно закону, – неприкосновенна. Задача мужа: беспрерывно в течение многих лет поддерживать ее неприкосновенность! Тип: уставший неврастеник, на грани нервного срыва… говорит, чуть не плача, отрывисто…
Вторая новелла: журналист с прилизанными волосами, покрытыми лаком и с ровно-ровно выложенным пробором. Сдержан, аскетичен, малословен, холоднодушен – сама индифферентность… Говорит тихо, медленно…
Третья новелла: стаккатированно-синкопированный, капризно-темпераментный, глуповато- восторженный, слегка курчавенький и подзавитый провинциал. Говорит быстро-быстро…
Прически, качества темпераментов, разные темпоритмы речи – вот основные средства гениальных метаморфоз!
Пользуется Мастроянни этими средствами словно пинцетом – осторожно, маленькими дозами, легко, ненавязчиво: настоящая психологическая и техническая эквилибристика! Чувствуется, что фильм задуман специально для демонстрации великим артистом возможностей человеческих перевоплощений!
Браво, Мастер!
Вторя ему на дубляже, «идя» за ним след в след, – признаюсь, я обогащался артистическим опытом!
Спасибо, Мастер!
Несколько акварельных мазков к эскизу… Мастроянни начинал в театре.
Влюблен в чеховскую драматургию.
В Италии играл Соленого в «Трех сестрах».
Москва. Гостиница «Метрополь».
Я в гостях у Мастера. В… соответствующей комнате в калейдоскопе туалетных принадлежностей не обнаруживаю зубной щетки… Через переводчика спрашиваю – почему ее нет?
Ответ Мастера: «Вредно… Ломтиками лимона надо чистить зубы».
Очень, очень и очень знаменитая французская киноактриса – «секс-бомба» – решила покорить сердце итальянского богатого гениального артиста.
Предложила партнерство в кинобоевике. Мастер прибыл в Париж, был приглашен в кинопавильон и самой «секс-бомбой» усажен в удобное кресло с просьбой: внимательно просмотреть одну из сцен фильма, в которой в предстоящих съемках он должен будет лежать в постели…
Мадам в полутьме сыграла всю сцену обольщения с воображаемым партнером… Зажгли свет. «Сексбомба», уверенная в своей неотразимости, неоднократно с успехом проверенной, не сомневалась, что услышит аплодисменты гостя, но… взглянув на Марчелло, обомлела, возмутилась и буквально вылетела из павильона… Мастер, чуть похрапывая, спал…
Обольщение не состоялось. Партнерство – тоже.
Хорошо знавшие Мастроянни утверждали, что и похрапывание, и сон были им сыграны!
Еще раз браво, Мастер!
Раньше на радио существовали разнооплачиваемые передачи: наименьшей суммой денег оплачивались те, которые звучали один раз – «разовые». За сохранявшиеся от месяца до года платили более щедро, а вот сохранявшиеся как бы «навеки», так называемые «записи» в «Золотой фонд», были самыми высокооплачиваемыми: артист получал гонорар в зависимости от количества минут звучания его голоса в эфире.
Было замечено, что некоторые артисты, в том числе и очень известные мастера, говорили в разных передачах в разных темпах, в зависимости от вида оплаты. Предположим, реплику: «Добрый вечер! Как уютно сегодня у вас! Но к сожалению, извините меня, ради Бога, петь сегодня я не смогу – немного простужен!» – артист произносил в нормальном, спокойном темпе в низкооплачиваемой передаче – за 9 секунд, а вот в передаче для «Золотого фонда» эта же реплика могла звучать целую минуту и даже, при желании, больше: «О-о-о! Добрый вечер! (кашляет: кхе-кхе-кхе)… звините… (снова: кхе-кхе-кхе…). Ах-ах- ах! Как уютно…(теперь чихает: ап-чхи!)… Извините (тяжело дышит несколько секунд). Сегодня у вас (опять: кхе-кхе-кхе… ап-чхи! Тяжело дышит…). Извините. Но, к сожалению, извините меня (снова: ап-чхи!). Ради Бога (снова: кхе-кхе-кхе…), петь сегодня (пробует голос: „Люди гибнут за металл…“ кхе-кхе-кхе…) нет-нет- нет… Не смогу, не смогу, не смогу… Немного (кашляет: апчхи!) простужен!»
Во втором томе «Опытов» в главе «О пьянстве» великий Мишель Монтень рассказывает о деревенской женщине-вдове, славившейся своей добродетелью, вдруг заметившей у себя признаки начинающейся беременности. «Если бы у меня был муж, – сказала она соседям, то я решила бы, что точно беременна…» С каждым днем подозрение относительно беременности все усиливалось и усиливалось, и, наконец, дело стало явным. Тогда она попросила, чтобы с церковного амвона было оглашено, что она обещает тому, кто сознается в своем поступке, простить его и, если он захочет, выйти за него замуж. И вот один из ее младших работников, ободренный ее заявлением, рассказал, что однажды, в праздничный день, он застал ее около очага, погруженной после обильной выпивки в такой глубокий сон и в такой нескромной позе, что сумел овладеть ею, не разбудив… Они и поныне живут в честном браке…
С точки зрения нашего XX века изложенная история весьма и весьма благородная, лиричная и даже высоконравственная. А вот я расскажу несколько трагикомических историй, случившихся с очаровательным человеком, конкретным, не выдуманным. (К чему выдумывать, когда сама жизнь придумывает столько придумок, что выдумывать, говорю, незачем. И потому еще незачем, что красочнее придумок природы, сколько ни выдумывай, не выдумаешь…)
Фамилия человечка – Муганов, а звали его по паспорту – Петр, а кличка – Питер или Пьер…
Итак…
Питер Муганов
Запутался он, болезный, в очень серьезном процессе изучения смысла происхождения и трактовки «первомайского праздника». Узнал о том, что это – международный праздник всех трудящихся и «день солидарности рабочих всего мира», а также «день боевого смотра сил трудящихся всех стран»; что этот день отмечается именно 1 мая после принятого в июле 1889 года решения 1-го (Парижского) конгресса 2-го Интернационала о ежегодном праздновании этого дня в память о героическом выступлении и борьбе с полицией рабочих города Чикаго в майские дни 1886 года; узнал также, что в Российской империи впервые этот день праздновался в 1890 году. Он, естественно, знал, что в Советской империи он праздновался ежегодно – помпезно и под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Одним словом, Питер перенапрягся, сник и стал невоздержан в отношениях с некоторыми русскими национальными напитками… Он стал напоминать забеременевшую женщину, не заметившую как и когда… Он перестал чувствовать и помнить, сколько, где и с кем осушал емкости «напитков»…
И вот в 1956 году во время гастролей Театра сатиры во Владивостоке на одной из центральных улиц Питер был замечен главным режиссером театра Валентином Плучеком, а также артистами театра Анатолием Папановым и вашим покорным слугой, шедшими на утреннее погружение своих тел в прохладные океанские воды, за весьма странным занятием: стоя на середине проезжей части дороги, наш родимый Петечка совершал загадочные манипуляции обеими руками. Создавалось такое впечатление, что он то ли пересчитывал проходивших мимо него людей, то ли поторапливал кого-то, показывая, куда надо идти. Одним словом, пантомима феноменальная и непонятная! Троица перечисленных любителей ранних заплывов приблизилась к манипулятору, и Папанов тихонечко спросил: «Петюня! Ты что делаешь?» Петюня нервозно ответил: «Подожди, подожди… Сейчас первомайская демонстрация пройдет… Мы улицу перейдем и тогда поговорим…» «Демонстрация» вскоре прошла, мы перешли улицу, и Петечкины руки-манипуляторы вскоре успокоились. Он был сопровожден в свой номер гостиницы, уложен в постель, укутан и убаюкан… Последние его слова перед сном: «Любит народ Первомай!» Надо сказать, что происходило все это 17 сентября 1956 года.
…Я на минуточку отвлекусь от манипулятора и, чтобы не забыть, быстро расскажу, что произошло с троицей спасателей» исследователя первомайского праздника. Троица наша быстренько дошла до городского пляжа, окунулась в океанские воды, поплыла в сторону буйка, ограничивающего заплывы самых смелых, ловких, бойких и ретивых, к коим в то время можно было причислить и нас… Доплыли до буйка.
ПЛУЧЕК. Все… дальше нельзя. Поплыли обратно…
ПАПАНОВ. Нет-нет… поплыли дальше, как можно дальше…
