времена, что никто уже не помнил, с чего эта вражда началась.
Течение стало быстрее, а река - еще более узкой. Рабам приходилось напрягать все силы, чтобы барку не снесло назад, однако все, чего они могли добиться - это заставить ее продвигаться медленно-медленно, и могло показаться, что она вообще стоит на месте. Усилием воли Мара заставила себя сохранять напускное спокойствие, когда ее судно приблизилось к ярко раскрашенным молитвенным вратам, возведенным над рекой во всю ее ширину. Это впечатляющее сооружение обозначало границу земель Минванаби. .
Один из солдат, стоявший около Мары, поклонился и загорелой рукой указал на многоярусную конструкцию, венчающую молитвенные врата:
- Ты заметила, госпожа? Под всеми слоями краски, под всеми завитушками - это настоящий мост.
Мара слегка вздрогнула: голос был знаком. Она вгляделась в солдата более внимательно и едва удержалась от улыбки, в который уже раз восхитившись талантами мастера тайного знания. Аракаси сумел так затеряться среди эскорта, что она сама почти забыла о его присутствии на борту. А он продолжал:
- Говорят, что в неспокойные времена Минванаби расставляет здесь лучников с паклей и маслом и приказывает им поджигать любое судно, поднимающееся вверх по реке. Замечательный способ защиты.
- Если судно идет так же медленно, как наше, то, по-моему, никто не сможет живым добраться отсюда до озера в Минванаби. - Мара покосилась на пенящиеся буруны. - Зато удрать мы могли бы достаточно быстро.
Аракаси покачал головой:
- Взгляни вниз, госпожа.
Мара перегнулась через борт и увидела гигантский плетеный канат, натянутый между опорами ворот всего несколькими дюймами ниже невысокого киля барки, рассчитанного на плаванье по мелководью. В случае любой тревоги механизм, спрятанный внутри ворот, мог поднять канат, превратив его в непроходимый барьер для любого судна, вознамерившегося уйти вниз по течению. Аракаси уточнил:
- Это сооружение столь же гибельно для судна, ищущего спасения в бегстве, как и для атакующего флота.
- И мне следует иметь это в виду? - Мара перестала теребить бахрому платья и вежливым жестом показала, что разговор закончен. - Я благодарна за предостережение, Аракаси. Только не говори ничего Накойе, а не то она примется причитать так громко, что не даст богам поспать спокойно!
Не позволяя себе рассмеяться, мастер тайного знания проворчал:
- А ей ничего и не нужно говорить. Старой матушке всюду мерещатся вражеские ножи, даже у нее под спальной циновкой. - Понизив голос, он добавил: - Я сам видел, как она хлопала по подушкам и одеялам, даже после того как Папевайо самолично проверил ее постель.
Мара взмахнула рукой, отсылая его: она не могла отвечать мастеру в том же шутливом тоне. Накойя была не единственной, кого преследовали ночные кошмары.
Когда соединенными усилиями гребцов удалось продвинуть барку вперед и тень 'молитвенных ворот' упала на Мару, ее пробрал озноб, словно она ощутила прикосновение самого Туракаму.
Звуки, которыми сопровождался проход барки под мостом, отдавались эхом от каменных опор. Но вот и ворота остались позади, барка снова вышла на яркий солнечный свет, и у Мары захватило дух от красоты открывшейся панорамы.
В просторной долине, на противоположном берегу широкого озера раскинулась резиденция Минванаби, которая казалась видением сказочного царства. Каждое здание поражало совершенством формы и цвета. В центре возвышался каменный, невообразимо древний дворец, построенный на холме над озером. Низкие стены сбегали по склонам холма посреди садовых террас и менее величественных построек, из которых многие были высотой в два или три этажа. Какой великолепный город, подумала Мара, а ведь по сути это просто резиденция вельможи - место обитания слуг и солдат, которые - все до единого! - преданы своему хозяину. Жаль, что вся эта рукотворная сказка принадлежит ее заклятому врагу. Должно быть, ветерок с озера приносит в дом прохладу даже в самые жаркие месяцы, а небольшая флотилия плоскодонок, выкрашенных в оранжевый и черный цвета, служит для рыбной ловли, так что властителю Минванаби в любой момент могут быть поданы на обед блюда из свежей рыбы.
Гребцы отложили шесты и взялись за весла, и тут Мару осенила более трезвая мысль: эту долину, имеющую форму бутылочного горлышка, легко оборонять, но еще легче - превратить в ловушку, перекрыв все выходы. Никому не удастся ускользнуть отсюда тайком.
Как видно, о том же подумал и Папевайо, приказавший своим воинам приготовить оружие: к ним приближалось большое судно, на палубе которого виднелась группа лучников Минванаби во главе с командиром патруля. Отсалютовав, он жестом подал команду сбавить ход, и когда обе барки сблизились, спросил:
- Кто прибывает во владения Минванаби?
Ответ дал Папевайо:
- Властительница Акомы.
Офицер с барки Минванаби снова отсалютовал:
- Для властительницы Акомы путь открыт.
Он отдал своим гребцам команду 'весла на воду', и патрульное судно двинулось своим путем. Аракаси усмотрел еще три такие барки:
- У них по всему озеру разбросаны отряды лучников.
Да, было очевидно: удрать из дома властителя Минванаби невозможно. Оставалось одно из двух: победа или смерть.
- Давайте поспешим к дому, Вайо, - сказала Мара. Командир авангарда передал ее распоряжение капитану, и гребцы налегли на весла.
Барка направилась к причалу. Вблизи усадьба Минванаби оказалась столь же прекрасной, какой выглядела с дальнего конца озера. Каждое здание было искусно окрашено. Преобладали чистые пастельные тона, в отличие от общепринятого господства белого цвета. Яркие вымпелы и гирлянды фонариков, свисающих с выступающих балок крыш, развевались и покачивались на ветру. Нежный перезвон бубенчиков наполнял воздух. Каждая из многочисленных дорожек, проложенных между зданиями, была окаймлена хорошо ухоженными кустарниками и цветниками.
Гребцы Акомы убрали весла, и один из них бросил канат работнику на причале, где уже стояла в ожидании компания, готовая приветствовать властительницу. Компанию возглавлял старший сын Минванаби Десио в головном уборе с оранжевыми и черными символами, свидетельствующими о его ранге наследника этого дома.
Слуги в ливреях схватились за другие канаты, когда барка с легким толчком коснулась стенки причала. Гвардейцы дома Минванаби вытянулись по стойке 'смирно', и Десио шагнул вперед, чтобы встретить Мару: рабы уже переправляли ее в паланкине с барки на причал.
Наследник Минванаби принужденно кивнул, изображая поклон, граничащий с оскорблением:
- Именем моего отца приветствую тебя, властительница Акомы, на нашем празднике в честь Имперского Стратега.
Мара не снизошла даже до того, чтобы поднять тонкие занавески паланкина. Ей и так были хорошо видны черты одутловатого, рыхлого лица Десио; в его тусклых глазах не обнаруживалось сколько-нибудь заметных признаков ума. И она удостоила его точно таким же кивком, каким ограничился он сам. Несколько долгих мгновений оба молчали; но потом Десио был вынужден признать более высокий ранг Мары в общественной иерархии Империи:
- Все ли у тебя благополучно, госпожа Мара?
- У меня все благополучно, Десио. Акома рада, что ей представилась возможность почтить князя Альмеко. Передай своему отцу, что я признательна ему за этот радушный прием.
Десио высокомерно выпятил подбородок: ему казалась унизительной необходимость оказывать знаки почтения какой-то девчонке, спрятанной за занавесками паланкина. Поэтому он счел уместным просто уведомить эту выскочку:
- Приветственный банкет начнется в час пополудни. Слуги проводят тебя в твои покои.
Мара мягко улыбнулась:
