Куртизанка, закутанная в темные шелка, семенила сзади. Пряди каштановых волос были заколоты драгоценными металлическими шпильками; на запястьях поблескивали браслеты. Когда Теани подошла к дверям, Аракаси вежливо загородил дорогу ее провожатому.
- Мы оба подождем здесь... мало ли что понадобится.
Согласно общепринятым правилам этикета, ни один вооруженный воин не имел права приближаться к его госпоже, если на то не было ее соизволения. Широким жестом Аракаси показал, что для Теани вход открыт.
Мара с каменным лицом наблюдала, как Теани отвешивает ей поклон. В движениях куртизанки угадывалась грация хищника, а в глазах - коварство и уверенность в своей силе. Натренированным взглядом Мара обшарила фигуру гостьи, но умело расположенные складки шелка не открывали глазу ровно ничего подозрительного. Если Теани и принесла с собой оружие, она его хорошо спрятала.
Внезапно осознав, что куртизанка, в свою очередь, присматривается к ней самой, Мара холодно кивнула в знак приветствия.
- Нам нужно кое-что обсудить, - она указала рукой на подушки с противоположной стороны стола.
- Нам и вправду нужно о многом поговорить. - Длинным острым ноготком Теани смахнула пылинку с манжеты платья. - Но подарки твоего покойного мужа, госпожа, не имеют к этому никакого отношения. Ты позвала меня сюда совсем по другой причине, и мне эта причина известна.
- В самом деле? - Мара постаралась продлить наступившее молчание, послав Накойю подогреть котелок с чаем из лепестков ауба. У Теани хватило выдержки, чтобы сохранить безмолвие. Мара спокойно встретила исполненный ненависти взгляд. - Вряд ли тебе известно все, что я намерена сказать.
Пока Накойя ходила за чаем, офицер, пришедший с Теани, следил за каждым движением обеих женщин. Маре не пришлось ломать голову, чем объяснить его фанатичное рвение: Аракаси подтвердил ее подозрение насчет того, что Шимицу - любовник Теани. Воин был начеку и готов к броску, словно релли, свернувшаяся в кольцо.
Накойя поставила чашки и выложила на блюдца длинные ломтики пряной коры. Когда же она начала разливать чай, Теани заговорила:
- Надеюсь, ты не думаешь, что я и впрямь выпью хотя бы один глоток за твоим столом, властительница Акомы?
Мара только улыбнулась, словно не усмотрев никакого оскорбления в обвинении, что она способна отравить гостью.
- В прежние времена ты достаточно охотно пользовалась гостеприимством Акомы. - Мара небрежно отхлебнула напиток из своей чашки и сделала первый ход. - Я вижу, ты взяла с собой сотника Шимицу в качестве почетного стража. Это весьма удачно: то, что я намерена сказать, касается и его.
Теани не ответила, но Шимицу, стоявший у порога, заметно напрягся. Рука Аракаси легко покоилась на рукояти меча, хотя он не мог бы выстоять в поединке против настоящего воина.
Мара сосредоточила все свое внимание на прекрасной куртизанке. Тихо, так тихо, чтобы воины у дверей не могли ее расслышать, она сообщила:
- Мой почетный страж Папевайо убит прошлой ночью, но сделал это отнюдь не вор. Знай же, что Шимицу - твой почетный страж - пронзил мечом его сердце, тем самым нарушив гарантии безопасности, скрепленные клятвой властителя Минванаби.
Ветерок с озера чуть притушил пламя в лампах. Теани улыбнулась в полумраке и вдруг дала Накойе знак налить ей чаю.
- Ты не представляешь угрозы для Минванаби, госпожа Мара. - Она непринужденно, словно была здесь желанным гостем, покрошила в чашку пряную кору и отпила глоток. - Папевайо не воскреснет, чтобы уличить своего убийцу.
Теани не позаботилась понизить голос, и теперь Шимицу не спускал глаз с властительницы Акомы.
По спине Мары пробежал холодок. Ради отца, ради брата - а теперь и ради Вайо она заставила себя продолжать:
- Ты права. Зато я заявляю, что вина за его смерть лежит на твоем хозяине, а орудием ему послужил твой дружок - Шимицу. И вы оба подтвердите это под присягой... иначе Джингу придется полюбоваться, как его очаровательная наложница корчится в петле.
Теани вся подобралась. Аккуратно, не расплескав чая, она поставила чашку.
- Такими словами только детей пугать. Чего ради мой господин предаст меня позорной смерти, когда я только и делаю, что угождаю ему?
Теперь уже голос Мары прозвенел на всю комнату:
- Потому что, как мне известно, ты шпионка Текумы из Анасати.
В течение нескольких мгновений на лице наложницы отражались удивление, ужас и голый расчет. И, не давая ей времени прийти в себя, Мара завершила свой гамбит в надежде на то, что боги удачи поддержат ее ложь:
- У меня есть документы, доказывающие, что ты присягнула на верность Текуме. И если ты не выполнишь моих требований, эти документы будут отосланы властителю Минванаби.
Ястребиным немигающим взглядом Аракаси вперился в лицо Шимицу. Сначала показалось, что рослый офицер ошеломлен предательством. Затем, пока Теани пыталась найти слова, чтобы опровергнуть обвинение, Шимицу встряхнулся и медленно обнажил меч.
Куртизанка чувствовала, что путы, которыми она оплела любовника, могут вот-вот порваться, и прежде всего поспешила вновь их укрепить:
- Шимицу! Мара лжет. Она возводит на меня напраслину, чтобы заставить тебя предать нашего господина.
Шимицу заколебался. Он стоял, терзаемый сомнениями; любовь и долг боролись в его душе.
- Убей ее! - подстрекала Теани любовника. - Ради меня! Убей ее, не медли!
Но ее голос звучал как-то чересчур визгливо. Шимицу расправил плечи. Страх, сожаление, дорогой ценой обретаемая решимость - все это можно было прочесть на его лице, когда он медленно покачал головой:
- Я должен обо всем доложить властителю Джингу. Пусть он рассудит.
- Нет! - Теани вскочила на ноги. - Он повесит нас обоих, глупец!
Но подобный протест лишь подтвердил вину Теани в глазах воина. Он ринулся прочь. Аракаси поспешил за ним, и из коридора донесся шум борьбы. Мастер тайного знания Акомы честно пытался преградить дорогу Шимицу: нужно было выиграть время, чтобы Мара успела получить доказательство вероломства Минванаби по отношению к Папевайо.
Теани стремительно повернулась к Маре:
- Тебе никогда не добиться от меня того, что ты хочешь, бесполая тварь! - Она выдернула из-за пояса платья нож и, вскочив с подушек, бросилась на Мару с очевидным намерением разделаться с ней.
Мара вовремя заметила надвигающуюся опасность и сумела увернуться от бешеной атаки Теани; не причинив ей вреда, нож врезался в подушки.
Пока куртизанка высвобождала свое оружие, Мара набрала полную грудь воздуха и закричала:
- Шимицу! На помощь! Во имя чести твоего господина!
Она снова успела перекатиться в сторону, и сверкающее лезвие не достигло цели, хотя и блеснуло совсем рядом с животом Мары.
Теани выкрикнула злобное проклятие и взмахнула ножом, пытаясь перерезать горло ненавистному врагу.
Мара борцовским приемом блокировала удар, но это не могло продолжаться бесконечно. Куртизанка была выше ростом и тяжелее, да к тому же неистовый гнев удесятерил ее силы.
Катаясь по полу, ускользая и уворачиваясь, отчаянно борясь за свою жизнь, Мара сумела все же из последних сил крикнуть Накойе:
- Зови на помощь! Если я умру при свидетелях, Джингу погиб, а Айяки будет спасен!
Старая няня бросилась в коридор. Теани так и взвыла от досады. Одержимая ненавистью, она опрокинула Мару навзничь, припечатав ее к мозаичному полу. Нож медленно опускался. Хватка Мары
