чувствовала Мара, как бы она ни уставала, на какие бы горести ни обрекала себя - борьба будет продолжаться.
Кевин считал Палату Совета впечатляющей, но комплекс Имперского дворца, расположенный за Палатой, был еще более грандиозным. Свита Мары следовала через порталы, достаточно широкие, чтобы в них могли пройти в ряд три фургона. Позади них с шумом закрывались массивные двери - такие массивные, что управляться с ними приходилось не менее чем десятку рабов. Солнечные лучи не проникали в сухой, синевато-пурпурный полумрак, создаваемый светящимися шарами работы чо-джайнов. Эти шары спускались на веревках с высоченных потолков. Бесконечным казался коридор с полом, вымощенным истертыми каменными плитами, и галереями в два яруса с обеих сторон. Вдоль галерей рядами тянулись ярко окрашенные двери, каждая из которых вела в апартаменты, отведенные для той или иной семьи, имеющей право на представительство в Высшем Совете. Помещения, расположенные ближе всего к наружным стенам, принадлежали господам самого низкого ранга.
- Вперед! - скомандовал почетному эскорту сотник Кенджи.
Кевин шагал в середине колонны рядом с носилками госпожи. Если не считать отряда Акомы, коридор был почти пустым, и только слуги в дворцовых ливреях время от времени попадались на пути.
- Которая тут дверь в комнаты Акомы? - спросил Кевин ближайшего к нему раба-носильщика.
Цурани бросил на Кевина осуждающий взгляд за его неугомонный язык, но все же сообщил:
- Наши помещения выходят не в первый коридор, а в седьмой.
Этот странный ответ Кевин понял минутой позже, когда эскорт обогнул угол и впереди показалась гигантская развилка, от которой расходилось несколько коридоров.
- Боги, ну и просторы тут! - вырвалось у мидкемийца.
Потом он взглянул вверх и обнаружил, что в этой части здания имеются четыре яруса галерей, к которым можно подняться по широким каменным лестницам с площадками на поворотах зигзага. И при всем великолепии этого места оно казалось безлюдным.
Потом он отметил, в чем состояло отличие от Палаты Совета: здесь в проходах не стояли на посту смешанные группы часовых.
- Здесь так тихо.
Мара высунулась из-за занавесок паланкина.
- Сейчас все на пристани, провожают императора со свитой и желают им доброго пути. Вот почему мы так спешили сюда - другого такого случая, чтобы прибыть не у всех на глазах, нам не представится. Я не хотела именно сейчас повстречаться с имперской гвардией.
Им не понадобилось подниматься по ступеням. Апартаменты Акомы находились на первом ярусе поблизости от небольшого поворота коридора; отличительным признаком этих апартаментов служила покрытая зеленым лаком дверь с изображением птицы шетра. Коридор простирался в обоих направлениях от изгиба на сотню ярдов; на каждом конце виднелись новые развилки. Теперь Кевин уже понял, что апартаменты образовывали полукружья вокруг центрального купола над палатой Высшего Совета.
С резиденцией Мары соседствовали два солидных обиталища. Напротив находились помещения семьи Вашота; их зеленая с голубым дверь сейчас была надежно заперта. Входы в апартаменты за поворотом коридора блистали более великолепным убранством - от сводчатых арок, скрытых за шелковыми драпировками высотою в шестьдесят футов, до застеленных коврами лестниц и ваз со свежими цветами. Это были дворцовые апартаменты Пяти Великих Семей; выше располагались более скромные отделения для вассалов и гостей. Одинаково выглядели лишь казарменные помещения: каждый властитель имел право держать при себе в Имперском дворце охрану численностью до двадцати человек.
Однако Мара привела во дворец всех своих тридцать воинов. Конечно, это следовало считать вопиющим нарушением правил, но патрули в коридорах отсутствовали, а она понимала, что в столь беспокойные времена другие властители поступят точно так же или приведут еще больше воинов, если сумеют.
Кенджи тихо постучал, и зеленая дверь отворилась. Внутри два гвардейца встретили Мару поклоном и отступили в стороны, открывая проход для ее свиты.
Когда рабы опустили носилки на пол в небольшой прихожей, к хозяйке обратился Джайкен:
- Комнаты безопасны, госпожа.
Люджан, стоявший рядом, кивнул, подтверждая слова хадонры.
Затем, когда через дверь протиснулись из коридора остальные воины, прихожая оказалась забита битком, и Кевин с трудом сумел помочь госпоже выйти из паланкина.
По сравнению с городской резиденцией Акомы ее дворцовые апартаменты выглядели весьма непритязательно. На деревянных полах имелись лишь старые ковры и подушки; кое-где стояли глиняные масляные лампы.
Очень скоро Кевин сообразил: более тяжелые предметы обстановки были сдвинуты, чтобы загородить все окна и двери. Анфиладу образовывали три комнаты;
из них средняя открывалась в маленький сад-террасу. Но сегодня присущая цурани любовь к свежему ветерку в доме и к открытым дверям была принесена в жертву соображениям безопасности. Несколько перегородок приколотили колышками к месту и основательно забаррикадировали тяжелой деревянной мебелью.
- Ожидаем нападения? - спросил Кевин, не обращаясь ни к кому определенному.
- Всегда, - ответила Мара. - Кроме нас могут сыскаться и другие семьи, которые додумались, что сейчас самое удачное время переселиться сюда, не привлекая к себе лишнего внимания. Имперские Белые всегда будут находиться на своих постах в покоях императорской семьи, но пока Совет не назначит своих стражников, здесь будет, можно считать, ничья земля. Мы путешествуем по всем этим переходам и развилкам на свой страх и риск.
Когда носильщики приступили к очередной задаче - перетаскиванию дорожных сундуков Мары к наружным стенным перегородкам и установке их рядами один на другой, - явился взмокший от пота Аракаси. Кроме набедренной повязки, на нем были только сандалии, какие носят гонцы-скороходы, а волосы схвачены на затылке лентой, слишком грязной, чтобы можно было определить ее цвет.
Мара сбросила свою дорожную накидку и вопросительно взглянула на пришедшего:
- Ты выглядишь как купеческий вестник.
Глаза Аракаси лукаво блеснули:
- Гонец из знатного дома того и жди угодит в засаду.
Мара засмеялась, но, увидев непонимающее лицо Кевина, вывела его из недоумения:
- Купеческие вестники часто напяливают одежду геральдических цветов какого-нибудь знатного дома, потому что это отпугивает уличных мальчишек и те не решаются швырять в них камнями. Но теперь гонец, который по праву носит эти цвета, подвергается большей опасности: он становится заманчивой поживой для тех, кому нужны сведения. Поскольку пытка страшнее синяка от камня, роли переменились. - Закончив объяснение, она вновь обратилась к Арака-си: - Что нового?
- В темных закоулках - странные группы мужчин, которые прячут доспехи под плащами и обходятся без символов принадлежности к каким-либо домам. Имперские Белые обходят их стороной.
- Убийцы? - предположила Мара.
В полной неподвижности и не отводя взгляда от мастера, она дожидалась его ответа, пока слуга подбирал упавшую накидку.
Аракаси пожал плечами:
- Может быть и так. А может быть, это армия какого-нибудь властителя просачивается в город. Кроме того, они могут оказаться агентами императора, которые негласно разосланы по городу поглядеть, не нарушает ли кто-нибудь указа об Имперском мире. Некто, занимающий весьма высокое положение, допустил, чтобы кое-какие сведения просочились за пределы дворца и породили бурные толки.
Мара опустилась на ближайшую подушку и знаком дала всем прочим разрешение удалиться.
Но Аракаси не воспользовался этим разрешением:
- Я хотел бы добавить еще кое-что. Некоторые из требований мидкемийского короля к нашему императору... производят странное впечатление.
Кевин насторожился:
- Что ты имеешь в виду?
