комнату.
Уложив Тимми в кроватку, Бет пошла на кухню. Еда! Как же она проголодалась! Найдя в холодильнике хлеб и сыр, она приготовила сандвичи и съела один, стоя у окна, которое выходило в сад, обнесенный стеной. Утренняя солнечная погода сменилась пасмурной, и начинало моросить.
Бет вздрогнула и автоматически взглянула на часы, когда услышала, как открылась входная дверь. Что Джеймс делает дома так рано? Она нахмурилась, услышав мужские голоса. Кто-то был с ним.
Подойдя к двери, она выглянула в холл. Джеймс Феннер с большой коробкой в руках направлялся в кабинет, за ним следовали три человека, которых Бет раньше никогда не видела. Они тащили стол, стул и картотеку. Все это показалось ей хорошо знакомым.
Через несколько секунд люди вышли, три незнакомца радостно заулыбались, когда Джеймс протянул им деньги. И входная дверь захлопнулась.
Бет мягко отодвинула стул и села с тарелкой в руках.
— Бет?
Она старалась проглотить сандвич. Раз, два, три…
— Бет? — Дверь распахнулась. — Разве ты меня не слышала? — требовательно произнес Джеймс.
Бет взглянула на него с невинным видом.
— Тимми спит, — сказала она многозначительно.
Джеймс был одет в темный костюм, волосы в идеальном порядке. Он выглядел более знакомым, но Бет не почувствовала облегчения.
— Тимми будет спать несмотря ни на что, — весело заявил Джеймс.
— Как и прошлой ночью? — напомнила Бет.
— Перекусываешь? — Взгляд голубых глаз упал на ее пустую тарелку. — Я подумал, что ты будешь скучать, — сказал он с удовлетворением. Развязав галстук, он бросил его на спинку кресла.
— Я ничуть не скучаю, и у меня только сейчас появилась возможность позавтракать, — немедленно запротестовала Бет.
Казалось, он не слышал ее.
— Если ты сделаешь чай… — Он направился к двери.
— На самом деле я не собиралась.
— Принеси мою чашку ко мне в кабинет. — Он сделал паузу и взглянул на нее через плечо. — Пожалуйста, — добавил он задумчиво, как будто экспериментируя с новым словом в своем лексиконе.
Через некоторое время Бет вошла в кабинет. Она поставила кружку с чаем на стол Джеймса и затем прошлась по комнате, чтобы осмотреть недавно прибывшие вещи: как она и предполагала, ее стол, кресло и картотеку.
— Удивлена? — Джеймс наблюдал за ней с самодовольным благодушием удачливого фокусника.
— Так что же делает моя заместительница? Сидит на ковре с карандашом и блокнотом?
— Я не смог найти никого подходящего, — он пожал плечами, — или хотя бы кого-то, кто в состоянии определить начало и конец в твоей непостижимой канцелярской системе, — проворчал он. — Я потратил большую часть утра, охотясь за делом Эткинсона.
— Оно было на твоем подносе.
— Ну, я нашел. В конце концов…
— Там, куда ты попросил меня положить его вчера, — любезно закончила Бет, медленно проходя к двери.
— Бет!
Она оглянулась через плечо, удовлетворенная его раздражением.
— Да? — невинно спросила она.
— Поела? Посмотрела очередную мыльную оперу? — В голосе нет даже намека на насмешку. — Я бы хотел, чтоб эти письма были отправлены еще сегодня, пожалуйста, — сказал он спокойно и протянул кассету.
Бет поколебалась и затем с внутренним вздохом подошла к его столу и взяла кассету.
— Тимми и я наметили некоторые планы на следующие несколько дней, — пробормотала она. Предвкушение неторопливых прогулок в парке исчезло. — И у нас есть кое-какие дела, — добавила она, вспоминая приглашение миссис Эндрюс.
— Планы? — Джеймс скептически поднял бровь.
— Мы собирались поплавать… — сказала Бет с вызовом.
Она недавно обнаружила купальный костюмчик среди вещей Тимми.
— Плавать? — повторил задумчиво Джеймс и затем подтвердил то, о чем Бет уже догадалась: — Карол иногда берет Тимми поплавать. Он это любит. — Джеймс помедлил. — Внизу есть бассейн. И гимнастический зал, — добавил он рассеянно.
— Ты думаешь, Тимми могло бы понравиться грохочущее железо? — спросила Бет.
— Наверное, лучше всего отложить это на другой месяц, — серьезно сказал Джеймс, его губы дрогнули. Голубые глаза задержали ее взгляд на долю секунды.
С трудом сглотнув, Бет подошла к своему столу, включила процессор и зарядила кассету в диктофон.
— Я могу не услышать Тимми, если буду в наушниках. — Понимая, что время идет, сумерки за окном сгущаются, она протянула руку и включила диктофон. — Но постараюсь услышать его.
В ответ в детской раздался горестный плач.
— Ты продолжай работать с письмами, — пробормотал Джеймс, поднимаясь. — Тимми совершенно выбился из графика, — добавил он с обвинением в голосе, кидая взгляд на часы.
— Ему, вероятно, надо сменить подгузники, — сладко заметила Бет вслед широкой спине. Джеймс помедлил немного, но затем решительно исчез в холле.
Ее пальцы начали мягко касаться клавиатуры. Низкий голос Джеймса бегло диктовал ей письма. Так, значит, он не смог найти подходящую замену? Как она ни пыталась, но не смогла ничего поделать с выступившим легким румянцем. Хотя, если вдуматься, он, наверное, не смог найти того, кто достаточно безрассуден, чтобы терпеть его, даже временно. Она подняла глаза, ощутив присутствие Джеймса, когда он вернулся, неся Тимми, стянутого ремнем в переносном креслице.
— Не сюда, — запротестовала Бет, передвигая наушники, когда он поместил кресло на середину ковра. — Его продует.
— Здесь нет сквозняков, — сказал Джеймс, но передвинул кресло в угол.
— Тимми не сможет нас оттуда видеть, — возразила Бет.
Темные брови сдвинулись в раздражении. Джеймс прошел к своему столу, смел бумаги в сторону и установил на него детское кресло.
— Удовлетворена? — сухо спросил он, садясь.
Бет посмотрела на Тимми, который задумчиво изучал свои розовые сапожки. В конце концов решив, что они не в его вкусе, он сдернул их, и сапожки упали на бумаги Джеймса.
— Так намного лучше, — согласилась она, борясь с приступом смеха.
Картина совершенно нетипичная: Джеймс Феннер — грозный, циничный, уважаемый в безжалостном мире бизнеса — и вдруг с ребенком, держащий с отсутствующим видом пару розовеньких сапожек в руке.
Ты сокрушаешь имидж своего дяди, смеялась про себя Бет.
Передвигая наушники, она сконцентрировалась на экране компьютера, изредка окидывая взглядом комнату. Откинувшись в кресле, Джеймс изучал содержимое документа, иногда прерываясь, чтобы обсудить какой-то вопрос с Тимми. Бет улыбалась, наблюдая, как резкие черты смягчались каждый раз, когда он поворачивался к племяннику. Да, Джеймс Феннер был непобедимым, но и у него оказалась своя, пусть крошечная, ахиллесова пята.
Он снял куртку, под светло-голубой рубашкой четко прорисовывались его сильные плечи. Губы Бет вдруг пересохли, она отвела глаза, останавливая кассету, и перемотала магнитную ленту. Приказав себе сосредоточиться, Бет уткнулась в экран. Потом она распечатала письма, проверила текст и принесла Джеймсу. Он бегло прочел, поставил подпись и отдал ей обратно.
