— Если поторопишься — успеешь до последней выемки почты, — решительно сказал он. — Сразу вниз по дороге есть почтовый ящик.
Бет взглянула на него разочарованно, когда запечатывала конверт: на улице уже стемнело, свет уличных фонарей блестел на холодном сыром тротуаре.
— Я думал, что сельские девушки прочны, как старые сапоги, — сказал Джеймс, невинно следуя за ее взглядом, — и дождь им нипочем.
Не ответив, Бет пошла в спальню взять плащ и, подумав, спрятала письма в маленький водонепроницаемый пакет. «Прочны, как старые сапоги»!
Она громко хлопнула дверью, выходя из квартиры, и, игнорируя лифт, сбежала вниз по ступенькам. Помедлив в вестибюле, чтобы заправить волосы под воротник пальто и накинуть капюшон, толкнула дверь и быстро зашагала к почтовому ящику.
Все, что произошло затем, случилось так внезапно, что позже Бет не была уверена, преследовали ее или поджидали впереди. Один момент — она шла по мостовой, следующий момент — она падает вперед, ее рука почти вывихнута, так как пакет вырван из руки.
Несколько секунд она лежала на мокром асфальте ничком, оглушенная, каждая клеточка ее тела дрожала. Этого просто не могло с ней случиться! Обида переросла в гнев, гнев дал ей силы, чтобы встать на ноги. Как этот негодяй посмел сделать с ней это?.. Как он посмел?! Несмотря на дрожь в руках и боль в левом плече, она вернулась в квартиру.
Бет достала ключи из кармана, открыла дверь и затем поняла, что ноги больше не слушаются: они как будто сразу же согнулись под ней.
— Бет? — Вероятно услыхав звон ключей в двери, Джеймс неожиданно появился в холле, озадаченный ее странным видом. — Какого черта?.. — Брови его сдвинулись, и он шагнул к ней.
— К-кто-то вырвал… у меня из рук… пакет с письмами. — Холодными, негнущимися пальцами она нащупывала пуговицы пальто.
— Что? — Недоверчивые глаза обеспокоенно вглядывались в бледное лицо Бет. — Он ударил тебя? — резко спросил Джеймс, лицо его напряглось.
— Нет, — пробормотала быстро Бет, — я п-просто п-потеряла равновесие и поскользнулась…
Или ее толкнули? Между тем моментом, когда она увидела мужчину, явно направлявшегося к ней, и тем, когда она поняла, что единственной его целью был пакет, она страшно испугалась… Бет затрясло, и в этот момент Джеймс обнял ее своими сильными руками.
— Это послестрессовый шок, — проговорил мягко низкий голос, успокаивая ее, как будто она — Тимми.
Но она не была ребенком, и не было ничего утешающего в этом внезапном всепоглощающем контакте с крепким мужским телом. Бет застыла в ужасе, ведь при малейшем движении она может неумышленно спровоцировать еще более сильные объятия Джеймса. Ее глаза находились на одном уровне с его ртом. И почему она раньше не замечала, насколько чувствен изгиб его губ? Тепло свернулось клубком где-то в ее желудке. Джеймс быстро опустила взгляд — теперь перед ней оказалось не менее волнующее кровь пространство загорелой кожи в отвороте рубашки. Она видела сильное биение пульса на его шее. О Боже! Разве не достаточно потрясений за один день?
— Мне уже хорошо, Джеймс. — Она выдавила из себя эти слова, молясь, чтобы отчаяние не отразилось в ее голосе. К большому облегчению, его руки разжались и освободили ее.
— Ты дрожишь, — резко сказал он, — иди прими ванну и переоденься во что-нибудь сухое. А я начну готовить чай для Тимми.
Джеймс кивнула, избегая взглянуть ему прямо в лицо, и направилась в свою комнату. Приняв душ, она поняла, что напряжение постепенно проходит. Бет усмехнулась. В том, что Джеймс держал ее в своих объятиях, не было ничего успокаивающего, но эти незабываемые моменты помогли ей отвлечься и забыть происшедшее на улице. Хотя она и предпочла бы менее волнующую терапию.
Быстро растерев себя полотенцем, Бет натянула чистые джинсы и розовый свитер и направилась в кухню. Тимми, со слюнявчиком на шее, сидел в креслице на полу и размахивал возбужденно кулачками, видя, как дядя вынимает маленькую баночку из кружки с горячей водой и переливает содержимое в красную пластиковую чашку.
— Все будет хорошо. Это пройдет, — пробормотала Бет успокаивающе. Она отстегнула Тимми от кресла и села около стола, посадив его на колени.
— Я позвонил в полицию. — Джеймс наклонился к ней. — Если захочешь сделать официальное заявление, можешь заскочить утром в отделение.
Он вручил ей чашку.
— Не так уж это срочно! — проговорила Бет.
Она подняла ложку, когда Тимми в ожидании открыл рот, как прожорливый неоперившийся птенец. Ребенок явно не нуждался в уговорах.
Бет метнула взгляд на Джеймса, наблюдая, как он готовит бутылочку для Тимми: его движения были ловкими и экономичными.
— Я оставлю это здесь охладиться.
Бет кивнула, ожидая, что Джеймс вернется к себе в кабинет, и смутилась, когда он пододвинул свой стул и сел напротив нее. Заложив руки за голову, он лениво вытянул длинные ноги.
Она пыталась не реагировать на него, но чувствовала неловкость от пристального взгляда. Что ему нужно? Проверяет ее технику кормления?
Такая твоя доля. Она поскребла в чашке и грустно улыбнулась, когда Тимми набросился на ложку, разбрызгивая еду во все стороны.
— Надо работать над манерами, — нежно посоветовала она ему, вытирая лицо и маленькие ручки.
Поднявшись, Джеймс вынул бутылочку молока, проверил температуру и дал ее Бет, затем вновь сел на место. Удобно устроившись, Тимми начал спокойно сосать, его крошечные ручки порхали вокруг бутылочки.
Бет было хорошо и уютно от ощущения тепла маленького человечка. Он был таким крошечным, уязвимым, полностью зависимым от них. Она заботливо и нежно обняла его.
— Ты хочешь детей, Бет?
Неожиданный вопрос застиг ее врасплох. Она взглянула Джеймсу в глаза. Не более чем праздное любопытство!
— Может быть, когда-нибудь, — ответила она.
Тогда, когда она встретит человека, с которым захочет провести всю оставшуюся жизнь!
— Хм, сначала карьера?
Бет пожала плечами, поставив пустую бутылочку на стол. Это было совсем не то, что она имела в виду. Тимми взглянул на нее, довольный, и легонько зевнул.
— Тяжелый день? — сочувственно пробормотала она.
— Наверное, будет легче, если я посмотрю за Тимми, пока ты приготовишь ему ванну, — небрежно протянул Джеймс, когда она поднялась.
— Наверное, — серьезно согласилась Бет, подходя к столу и передавая Тимми в его руки. Так сразу ты меня не одурачишь, мистер Джеймс Феннер, думала она, пряча усмешку.
Оглянувшись по пути в детскую, она увидела, как Джеймс-старший и Джеймс-младший исчезли в комнате. Без сомнения, к тому времени, как она вернется, Тимми будет полностью в курсе работы Лондонской фондовой биржи, не говоря уже об индексе Доу-Джонса.
Она задернула шторы в спальне, выложила белье Тимми и пошла в ванную комнату, чтобы наполнить детскую ванночку. Повесив белое пушистое полотенце на радиатор, чтобы согреть его, она вернулась обратно в комнату.
— Джеймс, — начала она, толкнув дверь, и запнулась при виде длинного худого тела, вытянутого на диване. Тимми, свернувшись калачиком, лежал возле. Оба крепко спали.
Бет тихо прошла по толстому ковру.
Кто же уснул первым? — заинтересовалась она. Дойдя до дивана, она подняла Тимми, который протестующе что-то забормотал и опять быстро заснул у нее на руках.
