старой школы, выругался матом:
— Немедленно! Всем! Дармоеды, мясники… Одну группу захвата — в «Аквариум»! Сам, с усилением, на моей машине — в яхт-клуб. Понятно?
Дверь кабинета за оперативником громко хлопнула уже через несколько секунд, и Сергей Иванович Круг остался один. Первым делом он подхватил телефонную трубку и набрал код Санкт-Петербурга.
Номер не отвечал. Круг повторил вызов, и трубка отозвалась короткими гудками.
Занято… занято, занято! Все деловые такие стали…
Успехом увенчалась только третья попытка.
— Здравствуйте. Мне бы Антона Эдуардовича.
— Простите, кто его спрашивает?
— Скажите: из Светловодска.
— Одну минуточку.
— Слушаю?
— Горим, Антоша! — Отозвался на знакомый голос Сергей Иванович.
— Что не так?
— Все! Икона нашлась, но блатные, падлы, решили сами сыграть. Шурэн, сука, её перехватил.
— Откуда знаешь?
— Ну, мы тоже не лыком шиты! Вычислили. Последний раз икону видели у некого Гарпуши. Сегодня собирались брать его прямо на хате, но не получилось.
— Ушел?
— Нет. Достался он нам, только по частям.
— Слушай, Иваныч, кончай загадками говорить! Не до шуток.
— Какие уж тут шутки… Нашли Гарпушин труп по месту жительства: голова отдельно, все остальное — отдельно. И есть данные, что на месте преступления побывал наш с тобой общий знакомый.
— Левшов? — Кажется, далекий собеседник Круга все-таки потерял самообладание.
— Ага. Одна старуха видела, как он через форточку из окна квартиры выбирался.
— Берите его! Немедленно! По подозрению в убийстве, по подозрению в краже… да как угодно, но задержите!
— Уже пытаемся. Но тут такое дело… — Сергей Иванович пересилил себя и продолжил:
— На Циркача все это не похоже.
— Сомневаешься, товарищ полковник?
— Есть основания.
— Выкладывай.
— Твой Курьев исчез.
Питерский собеседник ответил после продолжительной паузы:
— Бери пока Левшова. С Курьевым позже разберемся. Я к тебе выезжаю прямо сегодня.
— Кровь из носу, но раздобудь к моему приезду вертолет!
— Понятно. Хотя, с вертолетом проблема… Ладно. Постараюсь в Кременчугском авиаотряде одолжить.
— Когда решишь вопрос с Левшовым?
— Думаю, ещё до твоего приезда. Сегодня.
… Как раз в тот момент, когда собеседники повесили телефонные трубки, Муля Папич в очередной раз нырял с аквалангом в глубины водохранилища, которое некоторые даже называли морем. Сколько уже было сделано погружений, он не считал. Это не имело смысла. Точно знал Папич только одно: нырять придется до тех пор, пока в баллонах есть сжатый воздух или пока позволяют волнение и погода.
От усталости у бедняги уже потемнело в глазах.
— Слушай, ты хоть объясни, что мы именно ищем?
— Не знаю. Смотри там что-нибудь такое… ну, необычное. Статую какую-нибудь, плиту надгробную… Ладно, давай! Пошел. — Виктор оборвал себя на полуслове и довольно бесцеремонно спихнул Мулю Папича за борт.
Сам же он, убедившись, что приятель скрылся под водой, лег на палубу яхты, чтобы продолжить прием солнечных ванн. Вниз, в каюту, спускаться не было ни возможности, ни желания: там вот уже почти полчаса неутомимый Палец развлекался со случайно подхваченной в парусном клубе проституткой.
Данилы Московского с ними на этот раз не было. Виктор попросил его остаться на берегу, чтобы выяснить судьбу своего автомобиля и, при случае, забрать её от Гарпушиного дома.
… Через некоторое время на поверхности опять появился несчастный ныряльщик. Устало содрав с лица маску, он шумно выдохнул, округлил глаза и высказал давно наболевшее:
— Какого… ты Данилу за машиной послал? Он же водить не умеет?
— А кто умеет?
— Ну, я, например.
— Зато, он хорошо умеет по сторонам глядеть. И не попадаться. А ты не умеешь.
— Ах, так? — Полез на палубу Муля Папич. — Ну и не буду я больше нырять!
— Что за фокусы? — Удивился Виктор.
— Устал. Сил моих больше нет. И вообще, какого…
— Надо, Муля. Надо. Наверняка клад где-то здесь спрятан. Слишком уж много совпадений. Икона дядькина, рисунок, карта…
— «Наверняка», «где-то здесь», — передразнил Виктора приятель. — Ерунда какая-то!
— А вдруг не ерунда?
— Да нету здесь ни хрена! — Уперся Папич. — А если бы и было — все равно не найти.
— Глубина под килем метра полтора. Мелководье. Шторм всю грязь со дна поднял. Руку вперед вытягиваю — даже пальцев не видно!
— Кого? Не меня? — Отозвался из каюты голос приятеля.
— Да не тебя! — Крикнул в ответ Муля. — Торчишь там — и торчи!
— Ладно, — согласился Палец. — А ты ныряй тогда!
Яхтенная проститутка хихикнула, и от этого Муля завелся ещё больше:
— Не буду нырять!
— Ну, дружище… — умоляюще произнес Виктор. — Ну, давай ещё разик, а?
— Ныряй, ныряй, ихтиандр! — Продолжали издеваться снизу мужской и женский голоса.
— Заткнись, блядища! — Пригрозил Муля Папич. — Вышвырну вот за борт!
Проститутка на всякий случай притихла.
— Фу, как не стыдно, — поморщился Виктор. — Таким манером обращаться к даме…
— А чего она?
— Вы, сэр, заметно огрубели, общаясь со всякими там рыбами и каракатицами.
— Конечно! — Не стал спорить отходчивый Муля. — Я уже полтора часа под водой.
— С передышками, — уточнил Виктор.
— Да пошли вы все! Не буду я больше нырять. Почему все время я?
— Потому, — рассудительно отозвался из каюты палец, — потому, что, если с этими консервными банками за спиной и с этим намордником я под воду уйду, здешние сомы долго потом своих детишек моими останками прикармливать. А Витек тоже плавает, как топор.
— Понятно? — Вздохнул сочувственно Виктор. — Выходит, кроме тебя больше некому.
— Короче, Муля, ты у нас единственный водолаз.
— Кстати, сколько у тебя в баллонах воздуха осталось?
— Минут на десять.
— Нырнешь ещё разок? — Попросил Виктор. — Пожалуйста! Потом ведь локти себе кусать будем.
— Разок… — смирившийся со своей ролью Муля ещё бормотал что-то недовольно себе под нос, но уже начал готовиться к погружению:
— Все я, да я… а как что — сразу Муля!
Через несколько секунд он уже в очередной раз ушел под воду.
