— Все, — опустился на палубу Муля. — Отплавались. Сейчас мачту сорвет… к едрене фене!
И в то же мгновение заработал двигатель. Взревел от натуги, набрал обороты — и воду за кормой взбурлили лопасти винта. Яхта вскинулась и подалась вперед.
— Андрюха! Палец! — Заверещал Муля. — Ну, Андрюха, Палец ты наш!
Судорожно вцепившись в руль, он потянул его влево, и яхта, с трудом преодолевая сопротивление волн, развернулась и клюнула носом на килевой качке.
— Витек! Вяжи гик «на родину»! — В голосе Папича вновь зазвучали командные нотки:
— Эй, трюмный механик! Наверх не вылезай, следи за мотором. Идем на большую воду!
— На глубину идем, мать её в душу!
Яхта подпрыгнула на первой встречной волне, и уже увереннее разбила в пену следующую.
Ветер крепчал.
— Кажется, шторм начинается. Настоящий.
— Что? — Из-за шума стихии не разобрал Виктор.
— Сильно задувает! Метров тридцать в секунду. Ты веревкой какой-нибудь к релингу привязался, а то сметет с палубы на хрен!
— А ты что, ветер пальцем наслюнявленным меряешь?
— По таблице Бофорта, — огрызнулся бывалый яхтсмен.
— Чего? Не понял!
— Короче, посудина наша на гонках хороша. А картинку Репина «Девятый вал» может и не выдержать.
— Айвазовского, — машинально поправил Виктор и посмотрел назад, на медленно удаляющийся остров. — Ерунда! Главное, от камней избавились, а теперь уже…
Фраза Виктора оборвалась на полуслове. В полном изумлении и он, и вцепившийся в штурвал Муля Папич, уставились на поверхность воды, которая вдруг, за какие-то доли секунды, успокоилась и затихла, сонно перебирая последние, медленные и безобидные волны.
Виктор выругался. По инерции.
— Это точно, — подтвердил Муля Папич.
Шторм закончился, будто и не было его вовсе. Казалось, дремавший до этого где-то там, наверху, режиссер, очнулся наконец, недовольно причмокнул губами — и распорядился сменить декорации.
Тишина, неспокойная и тяжелая, повисла над водами.
— Такого я ещё не видел, — признался Муля.
— Я тоже, — промямлил Виктор.
На палубу высунулся озабоченный Палец:
— Ребята! Я того, кажется… Посмотрите, кровь у меня из ушей не идет? Не слышу ни хрена! Наверное, перепонки барабанные от натуги лопнули.
— Успокойся. В порядке все.
Виктор, как завороженный, глядел на чудесным образом окрасившийся горизонт. Все возможные оттенки фиолетового, лилового, розового цветов чудным образом переливались на небе, отражаясь в поверхности моря — и от этого зрелища было не оторваться.
Сразу же заметно потеплело.
Красота…
Внезапный громовой раскат вернул людей к реальности: откуда-то с востока медленно выползала туча — огромная, мраморно-черная, полыхающая пронзительно яркими вспышками.
— Полундра! — Спохватился Муля Папич. — Все в трюм!
— Что это? — Замешкавшийся Виктор почувствовал хлесткую боль над лопатками. — Это что такое?
— Прямо под ноги ему сверху брякнулась небольшая льдинка.
— Это откуда?
В следующее мгновение по палубе начали с остервенением лупить куски льда, некоторые из которых размерами и формой не уступали голубиному яйцу.
— Град это, идиот! Сваливай оттуда, быстро!
Очередная льдинка угодила Муле Папичу прямо по темени, и отважный яхтенный капитан с диким криком спрятался вниз, в укрытие. Однако, примеру приятеля Виктор почему-то не последовал. Подхватив спасательный жилет, он прикрыл им голову и часть тела, оставшись на палубе.
— Настоящие камни, — шептал он беззвучно. — Огромные, ледяные…
Страшной силы электрический атмосферный разряд ослепил его.
— Господи, что же это?
Однако, зрение, странным образом, почти сразу же вернулось к Виктору. Он успел даже краем глаза заметить то место на берегу, возле самой кромки воды, в которое впилась молния. Потом была ещё одна огненная стрела, потом ещё и еще… пока Виктор не сообразил, что все они устремляются к одному и тому же месту.
— Вон там! Там оно, мужики!
— Чего ты? — Не поняли снизу. — Прячься к нам! Зашибет!
— Там золото! Золото!
— Где?
— Я место видел! Слышите? Ах, ты… мать его перемать! Я знал! Я знал!
В следующую секунду прямо над островом, в разоренном огненными сполохами небе, возникло видение: на Виктора в упор смотрели холодные, но прожигающие насквозь этим холодом глаза зверя.
— Это ты, Лис? — Пошевелил губами Виктор. — Да, это ты… Ты не оставил меня в покое?
Видение не исчезало.
— Почему?
— Убей…
— Кого? Зачем?
Пасть Огненного Лиса опять раскрылась:
— Убей его. И ты убьешь себя. И вернешься. Вернешься обратно на грешную землю. Вернешься ко мне.
Голос зверя теперь звучал не только внутри Виктор. Он был везде.
— Ты ведь очень хотел вернуться? Ты ведь уже возвращался?
Виктор вздрогнул и без сознания повалился на палубу.
Глава 3
Ураган причинил много бед.
Особенно пострадали от него жители окрестных сел. Неукротимая стихия ревела, буйствовала и клокотала на протяжении нескольких часов, и за это время погубила большую часть посевов. На многих подворьях дома лишились крыш, а хозяйственные постройки попросту рухнули, и лишь груды потрескавшихся, торчащих из раскисшего самана, досок могли напомнить об их прежнем существовании.
В общем, полное разорение… Жалостливо мычали коровы, блеяли перепуганные овцы. Домашняя птица суматошно носилась по дворам, не даваясь в руки не менее суматошных хозяев.
Пострадал от стихии и Светловодск. На окраине города, возле Андрюшкиного Яра, в многоэтажной «общаге» радиозавода, напрочь перебило все стекла с восточной стороны, а телевизионные антенны полегли, как высокие травы в поле. Центральным улицам тоже досталось, но, к счастью, природное бедствие не унесло ни одной человеческой жизни.
Сразу же после того, как стих ураганный ветер, с неба перестала литься вода и на землю упал последний, сорванный с крыши, кусок кровельного железа, местные жители высыпали из домов, чтобы оценить причиненный родному Светловодску ущерб.
