голая задница на колесах.
— Залезай! Скорее.
— Давай-ка, вот так…
Братья засуетились, помогая приятелю словом и делом — и одновременно еле удерживаясь от того, чтобы не заржать на всю округу.
Яну Карловичу же было не до смеха. С трудом рухнув на сидение, он заорал на Ройтмана:
— Ну, чего вылупился? Гони!
Павел с испугу бросил сцепление, мотор заглох, потом снова нехотя завелся… Наконец, «запорожец» все же преодолел трамвайные пути и выбрался на оперативный простор — оставив после себя у метро шлейф вонючего дыма и очередную питерскую легенду.
— Теперь куда? — Только через какое-то время решился спросить Ройтман.
— Прямо. Я там покажу… — Ян Карлович уже привел в порядок и собственный туалет, и смятенные чувства.
Он больше не выглядел обескураженным, и теперь только хмурился, глядя вперед, на дорогу:
— Вывеска будет справа: «Торговое предприятие „МАРК“».
— И что нас там ждет? — Поинтересовался Рогов.
— Не что, а кто, — деловито поправил Карла. Уселся поудобнее, насколько это вообще возможно в «запорожце», и приступил к пояснениям:
— Значит, так… Приезжаем. В контору заходите без меня, сами. Спускаетесь вниз, в подвал, и спрашиваете у кого-нибудь, где найти Пиккельмана.
— Кого?
— Пиккельмана, Михаила Исааковича. Запомнили?
— Знатное имечко, — хмыкнул прапорщик Ройтман.
— У тебя тоже, кстати… не Иванов, — напомнил ему Виктор.
— Короче! — Папа Карло оборвал дискуссию по национальному вопросу и продолжил:
— Находите Пиккельмана, и тихо, без посторонних, говорите ему, что приехали от меня.
— И тогда нас примут в вашу масонскую ложу? — Хихикнул неугомонный Павел.
— Е-ди-от, — по буквам отчеканил собеседник. — Не масонская, но люди серьезные. Поэтому, прошу обращаться к Михаилу Исааковичу строго по имени-отчеству, а не что-нибудь вроде: «Эй, ты, мужик!»
— Понятно, — кивнул Рогов.
— А тебе?
— Как прикажете, — пожал плечами водитель. — Могу хоть «вашим превосходительством» называть, хоть «товарищем Пиккельманом»… Лишь бы не без толку!
— Значит, договорились. Михаил Исаакович покажет вам, откуда забрать колеса. Потом находите грузовик, подгоняете и грузите весь хлам…
— Что-что? — Не расслышал из-за шума двигателя Павел.
— Резину, что же еще, — поправился Ян Карлович.
— А ты где будешь?
— Попозже подойду… Там, в конторе у Пиккельмана, мне по ряду причин, отсвечиваться не стоит.
Он на секунду замолк, потом спохватился:
— Вот, спецодежда! — Из «дипломата» появились две оранжевые и не очень чистые куртки, которые обычно носят рабочие-дорожники.
— Это ещё на кой?
Папа Карла отмахнулся: без вопросов!
— Понятно, шеф… — хотя было это вовсе не так, Виктор вздохнул и дисциплинированно взял спецодежду. А через минуту он уже весело комментировал брату дорожную обстановку:
— Эй, осторожнее! Справа по курсу гражданочка в рейтузах… Куда? Куда ты? Там же троллейбус, а он железный и толкается.
Глава 3
Виртуозно уступив дорогу всем желающим оказаться впереди и поперек, Ройтман оставил в конце концов оживленную магистраль. Некоторе время ушло на петляние по лабиринтам промышленной зоны — и «запорожец» замер напротив стеклобетонной пятиэтажки.
Над входом висела бронзовая табличка с загадочной аббревиатурой. Первые её буквы, должно быть, обозначали Научно-исследовательский центр, а вот остальные… Остальные каждый мог расшифровывать в меру своей эрудиции и фантазии.
Чуть ниже, прямо на двери, кто-то прилепил бумажку с информацией о том, что здесь же имеет честь находиться и российско-германское совместное предприятие «МАРК».
— Вот она, земля обетованная! — Воскликнул Павел и поспешил вслед за вышедшим из машины братом.
— Спецовки наденьте! — Громким шепотом напомнил из «запорожца» Ян Карлович.
— Ладно…
Миновав пустую, заваленную строительным мусором проходную, Ройтман и Виктор спустились вниз по узкой лестнице без перил.
Павел первым толкнул дверь:
— Ого!
— Да, круто… — почти в унисон присвистнули братья.
Весь подвал здания был переоборудован в огромный, бескрайний и бесконечный склад разнообразного «ходового» товара. Цепь электрических лампочек освещала штабеля коробок с сигаретами, ящики импортной водки, дешевое газированное вино…
Тюки поношенных тряпок чередовались с мукой и геркулесом, а сразу за ними можно было разглядеть пирамиды консервов, какие-то синтетические веники и средство от тараканов.
Даже воздух — плотный и влажный — казалось, имеет здесь свою цену в свободно конвертируемой валюте.
В отличие от запустения верхних этажей, подвал поражал посетителя кипением жизни и деловой суетой. Этакий человеческий муравейник после дождя: все шныряют туда-сюда с озабоченным видом, записывают, вычеркивают, трясут накладными и бланками…
На общий вопрос, где бы найти Пиккельмана, большинство отвечало короткой отмашкой руки куда-то в сторону. Наконец, поиски привели братьев к полуприкрытой двери с табличкой «Зав. производством».
— Здесь?
— Наверное, — Павел успел по пути стрельнуть у кого-то из складских работников сигарету, и теперь аппетитно выпускал дым в потолок. — Тебе оставить?
— Нет, потом.
Протиснувшись между коробами с немецкой гуманитарной помощью, Виктор постучал ладонью в дверной косяк:
— Не побеспокоим?
— Входите, — не отрывая взгляд от каких-то бланков прогундосил сидящий за ветхим письменным столом человечек.
Вид у него был — ещё тот! Помятый, замусоленный пиджак покроя славных семидесятых, краешек нижнего белья под манжетами, разбитые тупоносые полуботинки…
Но больше всего впечатлили Рогова шнурки хозяина кабинета: один был когда-то коричневым, другой тоже… короткий.
В самом углу, на столике, примостилась двухконфорочная электроплита. Судя по запаху, источаемому эмалированной кастрюлькой, заведующий производством варил себе супчик из куриных
