— Да я уже… Ладно.
Деваться было некуда — слева на несколько сот метров вытянулись дома с непроходными дворами, справа плескалась о гранит набережной Нева. Впереди, сзади и рядом в своих машинах тосковали другие водители — товарищи по несчастью.
— Интересно, что там стряслось?
— Какая разница! Главное, гаишников опять — ни одного! Когда надо, блин, их днем с огнем не найдешь, только и могут, что бабки себе в карман сшибать… — начальник службы безопасности опять икнул и окончательно расстроился:
— Вот где взяточники! Бандиты, мать их, в погонах…
В сущности, возразить Савицкому было нечего. Однако, из соображений профессиональной этики ввязываться в эту дискуссию он не стал и переменил тему:
— Не они одни берут… Чем выше ведь, тем больше. И наглее! Не так?
Человек за рулем пожал плечами:
— При чем тут это?
— Ну, например, вы же сами взятки городским властям давали.
— Да не давали мы…
— Рассказывай! Что, ни разу?
— Нет, серьезно. Ни разу. Ты же знаешь, у нас фирма — «с приветом». Андрей Иванович всегда своим, особенным путем идет. Как албанцы… Вот и здесь! Просто мы в нужный момент поняли, что городским властям самим помощь нужна — ну, не могут они разобраться с таинственным и зловещим игорным бизнесом.
Олег Михайлович посмотрел на собеседника, стараясь уловить в его словах неискренность. Но тот уже продолжил:
— Помнишь сколько два года назад распоряжений было по казино? И каждое новое противоречило предыдущему. А с законами, что творилось! Принимают новое налогообложение игорного бизнеса и вводят его задним числом — то есть, якобы, мы должны были ещё полгода назад начать платить раза в полтора больше.
— Слышал. Ну, и что?
— А то, что получается, будто нужно единовременно отдать задолженность за все это время, да ещё не забыть о штрафных санкциях. Там такие суммы набегали!
— Да уж… Представляю.
— Зайцев тогда платить не стал, мы в арбитраж пошли. Три суда было. А потом взяли — и прямо в мэрию рванули. Просто, в тупую, начали во все двери стучаться и рассказывать о своих проблемах. В конце концов, на комитет экономики и финансов нарвались. И там, слава Богу, тогда нормальный мужик работал — понял, что с игорным бизнесом надо не воевать, а работать. Причем, работать серьезно! Вот тогда-то и создали при комитете отдел по лицензированию.
— То есть вы их всех прямо с потрохами скупили?
Начальник службы безопасности поморщился:
— Слушай, что тебя все время в одну сторону несет? О деньгах тогда речи не было. Они в сущности сами не представляли, с чего начать и что с этим делать. А мы не ленились объяснять. Понял? Мы тогда, пожалуй, единственные в городе были, кто всерьез пошел на диалог с властями. Остальные отмахивались: «Плевать! Купим всех! Сунем им по полтиннику в зубы — и пусть подавятся…» Начальника лицензионного отдела на первом собрании Ассоциации игорного бизнеса так встретили, что… Людей собралось — под сотню! Если вспомнить, как они на него смотрели, как ухмылялись… Конечно, он полную хер… ерунду нес, но чего ты хочешь? Парня пару дней, как назначили, он ещё ничего не понимает, а его уже в народ пустили. Все мы люди, все человеки, у всех самолюбие есть…
— Это точно. Тем более, человек государственный, при власти…
— Ты даже не представляешь, как тот чиновник благодарен был, когда мы начали ему просто, без шуточек и издевки, объяснять, что почем — и даже чем рулетка от карточного стола отличается. Чего ухмыляешься?
— Да так… Представил себе.
— Ну и зря! Мы, пока тот парень из мэрии на повышение не ушел, ни копейки за все эти годы «на лапу» никому не платили!
Савицкий решил не спорить:
— И так бывает, наверное… Кстати, поздравляю.
— Точно, — удивился водитель. — Точно! Икать перестал.
Незаметно, за разговором, сама собой решилась и вторая проблема — машины впереди тронулись, и вскоре начальник службы безопасности уже со счастливой улыбкой на лице выруливал к мосту.
— Тебе, значит, в «Кресты» сейчас?
— Ага, — кивнул Олег. — Там, прямо напротив, высади… Я покажу.
Наконец, автомобиль затормозил у старейшего и самого знаменитого в Петербурге следственного изолятора.
— Жутковатое место…
— Да уж, веселенького здесь мало. — Савицкий ставшим уже привычным жестом сдвинул с плеча ремень безопасности. — Ты название записал?
— Запомнил. Значит, говоришь, это уже абсолютно точно, что именно они давали «телефонистам» заказ?
— Да. Агентство недвижимости «Мечта плюс».
— Дела-а… Видишь ли, Олег Михайлович… Фирма — знакомая! Когда-то они тоже, как и мы, под крылышком у Старого были. Потом, говорят, по наследству перешли к его преемникам…
— Как и вы?
— Не надо таких вопросов задавать, ладно? Договорились же!
— Извини, — Савицкий поспешил загладить допущенную оплошность:
— От исполнителей требовалось вполне конкретно: «повиснуть» на служебной линии из кабинета Зайцева, на твоем телефоне и на телефоне Белого.
— Только три?
— Самые основные. Наверное, вполне достаточно.
— Вот, значит, как… — начальник службы безопасности в раздумье закусил губу. — Значит, что же получается? Что «прослушку» этим идиотам, частным сыщикам, заказали наши же бандиты?
— Ваши? — С невинным видом переспросил Савицкий.
Но собеседник только отмахнулся — оба понимали, о чем идет речь.
Свято место пусто не бывает. После гибели Старого его «хозяйство» неминуемо должно было перейти — и перешло, разумеется, — под новую или просто чуть обновленную «крышу».
— Ваши, наши… Ерунда это все! Костя-покойник, например, у меня работал, а этот твой… товарищ по кабинету — в уголовном розыске трудится. Но раньше кем они были? То-то! Братва, «правильные пацаны»…
— Ну, насчет Блинова я тебе обещал. Помнишь? — Тема предательства интересов службы была для Олега Михайловича болезненной, но уходить от неё он себя считал не в праве. — Разберемся. Уже, в общем-то, разбираемся… По полной программе!
— Ладно, верю. Все, до встречи, а то здесь парковаться нельзя — знак висит.
— Счастливо! Спасибо, что подвез. — Савицкий подал собеседнику руку и выбрался из машины.
Когда он уже стоял на асфальте, пропуская несущийся в обе стороны вдоль Невы транспорт, из-за опущенного бокового стекла высунулось лицо начальника службы безопасности:
— Слушай, Олег, а как ты думаешь… Почему их не заинтересовал телефон Полищука?
Тюремный воздух нельзя спутать ни с каким другим. Тот, кто хоть раз побывал за стенами следственного изолятора, уже никогда не забудет неистребимо вязкий, тошнотворный, какой-то даже липкий запах людских выделений, страха и отвратительной пищи. Кажется, этим запахом насквозь и навечно пропитано все — так, что даже бумаги из кабинета оперативной части трудно было взять в руки без ощущения нечистоты и заразности окружающего.
