нежели простое исцеление.
— Я отправлюсь за ними, — сказал Джастис, убирая меч в ножны. — Их план с тайной миссией в любом случае только что полетел к чертям.
— Я тоже пойду, — заявил Кристоф, но споткнулся на первом же шаге.
— Ты останешься здесь и продолжишь лечиться, — приказал Аларик. — Ты настолько слаб, что будешь Джастису лишь помехой, и мне нужны твои навыки, чтобы защитить ковен.
В глазах Кристофа засверкал гнев, но он развернулся и направился к зданию.
— Иди сейчас, Джастис. Пусть прибудет с тобой Посейдон, чтобы ты смог спасти Эрин, Райли и ребенка, — сказал жрец. — Помоги Вэну и певчей драгоценных камней в том, чтобы песней пробудить из камня Сердце Нереиды, или будущее Атлантиды окажется под угрозой.
Прежде, чем Джастис смог двинуться, Аларик крепко схватил его за плечо, и по его телу разлился жар. Глаза жреца ярко засверкали, потом снова потемнели до обычного зеленого цвета, а Джастис почувствовал обновленную энергию в своем теле, а боль в голове и от раны кинжала на груди уменьшилась.
Он хлопнул Аларика по руке в знак благодарности и на прощанье, а потом обратился в туман и отправился в небо, двигаясь по следу, оставленному вампирами.
Глава 26
Вэн подождал, пока Джек и Квинн выйдут наружу, чтобы вести караул периметра, а затем взял нетронутую тарелку с едой из рук Эрин.
— Мы заберем это с собой в одном из тех прочных полиэтиленовых пакетов, которые лежат на полке, — сказал он, — Наверное, не стоит мусорить в Национальном парке.
— Тебя действительно волнует мусор? — устало спросила Эрин, — Мы можем даже не пережить это. Кто тогда вынесет полиэтиленовый пакет?
— То, на чем мы должны сейчас сосредоточиться — это отдых. Ты, должно быть, истощила всю энергию, направив ее против Лилиан.
Она покачала головой, и отсвет огня поцеловал верхушки ее светлых завитков, заставив его захотеть коснуться ее волос. Коснуться каждой ее части.
— Нет, не истощила, — возразила она, — я использовала Дикость и впервые не получила никакой обратной реакции от нее. Я не уверена, радоваться мне или бояться.
Он сел рядом и взял ее руку, нуждаясь в любой форме контакта. Нуждаясь в прикосновении к ее коже хотя бы таким простым способом.
— Расскажи мне. Расскажи мне о Дикости и почему она запрещена. Я не понимаю, почему ты не используешь любое средство магии, которым обладаешь, чтобы защититься?
Эрин молчала так долго, что он подумал, что она не собирается ему отвечать.
— Это какая-то тайна ведьм? Ваш супермагический обет не рассказывать посторонним? Клянусь сердцем, обещаю, что могу хранить секрет.
Улыбка мелькнула на ее лице, но быстро исчезла.
— Не совсем так. Это не тайна. Просто я начинаю думать, что обычное размышление над этим предметом не дает правильных выводов. Разумное объяснение тому, что нельзя использовать Дикость, заключается в том, что это черная магия. Что ее использование может открыть дверь темным силам, которые способны захватить власть над ведьмой.
Он наклонился и заправил ее выбившийся завиток за ухо, пока обдумывал эти слова.
— Ты в это больше не веришь? — спросил он наконец.
— Я не знаю, во что верить. Я знаю, что мои намерения хорошие. Я знаю, что боролась бы с черной магией всем, что есть во мне. Но так же я знаю, что — правильно это или нет, — но я убила человека. Женщину, которая была для меня, как семья.
— Это была самооборона. Лилиан убила бы тебя. Она сказала, что собирается тебя прикончить. Она лишила жизни твою сестру. Она так же убила Беренайс — пожертвовала ею ради утраченной магии. В тебе нет ничего темного, Эрин, — он старался привести убедительные аргументы, но понятия не имел, как убедить ее в том, что он знал на самом деле. Главный закон природы — убей или будешь убит — попадал прямо в цель на ее жестоком пути, и ее эмоции закрывались от реальности, чтобы защитить ее.
Это было разумно, но не совсем полезно, учитывая их обстоятельства.
Она вырвала руку и вскочила, а затем начала ходить по небольшому пространству.
— Откуда ты можешь это знать? Откуда я могу это знать? Как я смогу когда-нибудь это понять? Разве это не похоже на безумие? По-настоящему безумные люди никогда не предполагают, что они потеряли связь с рассудком, не так ли? Так что, возможно, ты никогда и не поймешь, что темнота поглотила тебя, пока полностью не погрязнешь в ней.
— Или, может быть, все наоборот. Может, сомнения в том, сходишь ли ты с ума или сдаешься темной стороне магии, это реальный признак того, что это не так, — возразил он.
Она остановилась и повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с ним.
— Я не знаю, Вэн. Все, что я понимаю, это то, что я тону и может оказаться так, что не смогу найти путь назад на поверхность. Все, чего я всегда хотела, это уничтожить Калигулу и отомстить ему за то, что он сделал с моей семьей. И теперь, когда я собираюсь столкнуться с ним, столько всего поставлено на кон. У него моя сестра. У него может быть Сердце Нереиды, которое нужно мне, чтобы помочь Райли и малышу. А я вдруг применила вид магии, который мне всю жизнь запрещали использовать. Я играю в шахматы с главным стратегом, а все правила поменялись.
— Возможно. Возможно все, что ты говоришь, правда. Но теперь у тебя есть я. Я буду конем для твоей королевы. И у нас есть Джек и Квинн, как пешки. Или слоны. Сомневаюсь, что Джек согласился бы быть простой пешкой, — сказал он, представляя лицо мальчика из джунглей, если бы тот услышал, что его назвали пешкой, — Тебе нужно отдохнуть, Эрин. Мы отправимся за ним утром, при дневном свете. И у нас все получится.
Он пересек комнату и притянул ее в объятия.
— Все получится, потому что у нас нет выбора. Сейчас нам нужно отдохнуть, пока не пришел мой черед стоять на часах. Я хотел бы держать тебя в объятиях, пока ты спишь, ничего больше. Ты сделаешь мне этот подарок?
Она наклонила голову и послала ему озорную улыбку.
— На самом деле? Тебе не нужно ничего кроме этого?
Он застонал и опустил руки на ее бедра, затем прижал ее еще сильнее к себе, демонстрируя затвердевшее свидетельство того, какой эффект она производит на него.
— Я думаю, это лучшее доказательство. Но тебе необходимо поспать, к тому же есть проблема, что некий лидер повстанцев и тигр-оборотень могут войти в эту дверь в любую минуту. Когда мы спасем твою сестру, вернем рубин и вылечим Райли, я возьму тебя в безопасность Атлантиды. А потом я в полной мере докажу тебе, насколько больше этого я хочу сделать. На самом деле я думаю, что буду доказывать тебе это в течение нескольких дней и ночей подряд.
Звук ее низкого смеха рванул что-то в его душе, что-то, что он выкинул из своего сознания. Эрин нужен воин. А он был одним из лучших.
Все просто.
А все что не было просто, могло подождать, пока он не получит исключительное удовольствие, отрезая голову Калигулы от его тела. Вэн опустил лицо к ее волосам, чтобы она не увидела кровожадное выражение его лица. Он мог показаться монстром, но этот монстр появился, чтобы победить другого. Он
