Мне теперь редко приходится что-нибудь перечитывать — я только читаю. Я имею честь быть членом пяти разных жюри литературных премий, так что мне «по долгу службы» приходится все время читать массу книжек, которых при других обстоятельствах я бы и в руки не взял. Кроме того, как руководитель семинара, я обязан читать по двадцать-тридцать рукописей в год. Так что вот взялся недавно перечитывать (между прочим, спровоцированный одним из вопросов здесь, в этом интервью) «Завтрак для чемпионов» моего любимого Воннегута, но не успел даже настоящего кайфа словить, как уже подоспела новая порция обязаловки. А в прежние времена среди любимых для перечитывания были неизменно: Ивлин Во, Дюма-пер (только трилогия!), Гашек, Булгаков («Театральный роман»), Алексей Толстой (в изданиях до 30-го года, только!), тот же Воннегут… Всех не перечислишь.
Это — чисто личное, и никого не должно интересовать. Могу Вас, впрочем, заверить, что ничего трагического или хотя бы общественно-значимого в причинах возникновения этого принципа нет.
Обычные мои хобби — книги и филателия. А летом, да, рыбалка и еще — грибная охота.
Нет, конечно. Классику перерасти невозможно, на то она и классика. Просто с годами сам процесс слушания музыки стал мне почему-то не интересен. Для сравнения: процесс чтения книг мне интересен по- прежнему, но когда-то я предпочитал беллетристику, а с некоторых пор вот — явно предпочитаю «фактическую литературу». Интересы смещаются.
Это — возрастное. То же самое я наблюдаю и у своих друзей-сверстников. Начинаешь с некоторым пренебрежением относится к любой выдумке (fiction). Почему это происходит — вопрос к психологам. Может быть, потому, что выдумка всегда ярче, увлекательней, фантастичнее реальной жизни? Это несоответствие раздражает.
И был. И есть. И, я надеюсь, будет до самой смерти. И не один.
Совершенно как все — под елкой, над закуской, среди ближайших друзей и рядом с телевизором.
Господи, да как и всем — вкусную еду и хорошую выпивку. К счастью, сейчас это не проблема — были бы наличные.
Да. Я встречал всегда Новый год с друзьями, а АН — в кругу семьи.
Как все. Собираю ближайших друзей, выпиваем, закусываем, провозглашаем тосты, спорим о политике и литературе. В подарок (по моей специальной просьбе) мне обычно дарят бумагу для принтера и почтовые конверты. Иногда — какую-нибудь рубашку. В общем, все как у людей.
Да, и очень много, иногда до полутора пачек вдень. Я бросил курить в 81-м, АН курил до конца.
Поделитесь бесполезным опытом: как Вы бросили курить?
Станислав Соловинский. Харьков, Украина — 06.09.02
Вы ошибаетесь: этот опыт отнюдь не бесполезен! Так вот: есть только один, единственный, действительно эффективный способ бросить курить: заполучить в свое распоряжение какую-нибудь тяжелую болезнь, лучше смертельно опасную (туберкулез, инфаркт, что-нибудь, не дай бог, ракообразное). Желание курить как рукой снимает! Хотя и это условие является, все-таки, только необходимым, но никак недостаточным. (Знавал я и таких инфарктников, которые, едва вставши с койки, тут же рвались в туалет — закурить от души.) Есть люди, способные бросить это занятие, поняв, что оно вредно не только для них, но и идя близких-любимых. Моя жена, например. Держится уже три года (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить). Подавляющее же большинство волевых, идейных и принципиальных «бросальщиков», по-моему, могут только повторять вслед за бессмертным Марком Твеном: «Нет ничего проще, чем просить курить — я сам это делал десятки раз!»
Когда-то я мечтал иметь «проходимец» — не лендровер, разумеется, да тогда и не было лендроверов, а обыкновенную «Ниву» пли хотя бы ГАЗ-51 (если не путаю номенклатуры). Но ГАЗ-проходимец в те времена частным лицам иметь не разрешалось, а когда «Нивы» выпустили, наконец, в продажу, выяснилось, что они мне совсем не по карману. Со временем, впрочем, жажда «прорываться» а ля «трофи» поугасла, а кроме того выяснилось, что самая проходимая из доступных нам машин — это «запорожец»: ее всегда можно, в крайнем случае, вынести на руках. А последние годы (лет 10 уже) меня вполне удовлетворяет ВАЗ-43, и никаких других амбиций у меня нет.
В Москве я не был с 1991 года и ничего сейчас о ней не знаю. Что же касается Питера… Я не уверен, что такое понятие, как «характер города», имеет право на существование. Все-таки город — не человек, и даже не существо, он, скорее, явление природы. А какой характер у моря? У заливного луга? У горы? Море — бурное, луг — тихий, гора — мрачная? Ну тогда Питер: холодный; высокомерный; сдержанный; трезвый и всегда сам по себе.
Мой дом. И не только в СПб, но и в России, на Земле и вообще во Вселенной.
Я никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не отвечаю на эти вопросы. Причин тому много, я
