Вы не поверите, но было время (конец 60-х, начало 70-х), когда я знал английский очень недурно. Читал Агату Кристи без словаря и для собственного удовольствия переводил Брэдбери, Джекобса, Пристли. Но язык — как стрельба из пистолета: требует ежедневной и регулярной тренировки. А я — разленился, забросил все свои упражнения и сейчас вернулся в свое первобытное состояние. Помните рассказ «Цветы для Элджернона»? Это — про мои взаимоотношения с английским.
К сожалению, ни одного языка, кроме русского, я толком не знаю, и поэтому возможности мои в оценке качества переводов совершенно мизерны. АН хорошо знал английский и японский, он говорил, что подавляющее большинство известных ему переводов на английский и японский плохи и очень плохи. За редким исключением. Примерно так же отзывались об этих переводах наши знакомые, знающие другие языки (польский, немецкий и пр.). Увы, как правило, Стругацких воспринимают за рубежом, как обыкновенных фантастов-халтурщиков, подрабатывающих на «приключениях тела». И тут, видимо, ничего не поделаешь.
Откровенно говоря, я не представляю адекватного перевода «Понедельника» на другие языки. Вероятно, возможно лишь более или менее похожее «переложение», адаптированное к другой культуре. Как это делали в свое время Лагин («Старик Хоттабыч»), Толстой («Буратино»), Заходер («Винни Пух»).
Вы знаете, все эти соображения в какой-то (малой) мере имели место, но главное — ни АН, ни мне (я ведь тоже занимался переводами, хотя и на порядок меньше, чем АН) не хотелось «светиться» по пустякам. Ведь большинство переводов делалось исключительно из-за денег, и соответственно рассматривалось нами как халтура — серьезная, честная, без поблажек для себя, но все-таки халтура — работа второго сорта. В тех же (редких) случаях, когда это была не халтура, а Работа, АН подписывался полным именем (см. например, его переводы Акутагавы Рюноскэ).
Вы имеете в виду переводы Э. Нортон, X. Клемента и пр.? Оригиналы, разумеется, не изменены. Мы, правда, пытались «улучшить» текст (зачастую очень топорный), но редактор пресекал наши поползновения самым решительным образом. Сильные изменения, насколько я помню, имели место только в «Дне триффидов». Там (с разрешения Уиндема) было выброшено (опять же не нами, а редакцией) несколько кусков, в которых речь шла об СССР и о Трофиме Лысенко.
Оценивать его переводы я не берусь совсем. Во-первых, я не знаю японского, а во-вторых, недолюбливаю японскую литературу вообще. Насколько я знаю, АН выбирал объект работы всегда сам, но — по согласованию с будущим издателем. Это довольно обычный порядок работы профессионального переводчика.
«День триффидов» переводил АНС. Я же принимал участие в переводе еще каких-то рассказов — кажется, «Мешок»? И еще что-то? Не помню. В свое время я много переводил — из Брэдбери, Джекобса, Пристли, но большинство переводов никогда не были опубликованы. И профессионально я никогда к работе такого рода не относился.
Вряд ли. Я даже не знаю, сохранился ли черновик перевода — что-то я его в архивах не видел.
В кино хозяин — режиссер. Автор сценария должен либо полностью ему подчиниться, либо просто не вмешиваться в процесс экранизации. У автора же экранизируемой книги и вообще нет права голоса (что правильно) — он волен только запретить экранизацию вообще, если уж о-очень недоволен режиссерской работой. Но он редко это делает, потому что «кушать хочется».
Правило (специфически сценарное) одно: все, что вы пишете, должно быть ВИДНО. Чем больше таких «ясно видимых» деталей вы вставите в текст, тем легче будет режиссеру, тем более он будет вам благодарен. В остальном законы те же, что и при написании, скажем, повести.
Это безусловно самостоятельная литературная форма, способная вызвать самое серьезное профессиональное уважение. См. например, сценарий Володина к «Осеннему марафону» — это же маленький шедевр, лучшее, может быть, из всего, что написал этот замечательный автор!
Начинать надо ВСЕГДА с рассказов. Это — мое глубокое убеждение, результат многолетних наблюдений за собственной работой и за работой сотни «начинающих». Научитесь (если) писать рассказы, — все остальное станет вам подвластно.
