Должно быть, у ее невидимого визави перед глазами что-то вроде детектора лжи, и любая заминка в ответе или малейшее изменение тембра сейчас же ломало плавные линии и волны.
– Итак, вы сознательно нарушили демаркационную линию. Зачем? Вы кого-то искали?
Варвара глубоко вздохнула и оглянулась на бледную зарю за окнами, словно искала единственный ответ, который приходит лишь в последнюю, смертельно опасную минуту, но убогие казенные стены, с осевшей на них бумажной скукой, и пыльная мебель хранили равнодушное молчание. В голом неоновом свете блеснула серебряная чешуйка. На сиденье кожаного дивана лежал гребень, Варвара вскочила и дрожащими пальцами подняла свой талисман, всего три, нет, уже четыре дня назад она подарила его Воскресшему.
– Стас! – закричала она, надрывая легкие. – Стас!!!
– Ах, вот вы о чем… – с едва заметной грустью произнес голос.
– Он у вас? – с безумной надеждой выкрикнула Варвара.
– Предположим…
– Я должна его увидеть!
– Зачем?
– Ты еще не понял, тупица? Я люблю его, и я разнесу весь ваш могильник по кирпичам, если не увижу его!
– Храбрый головастик, – удовлетворенно прошелестел голос, – в этом тощем, обескровленном мире мало кто отваживается любить. А ты уверена, что он также хочет видеть тебя?
– Я должна убедиться, что с ним все в порядке!
– Хорошо, ты увидишь его, но право на встречу ты должна заработать. Расскажи о себе все, от этого будет зависеть, захочу ли я спасти тебя или тебе придется стать еще одной «чертухинской находкой».
Варвара обмякла. Ее порыв быстро схлынул, и она чувствовала смертельную усталость и равнодушие к своей судьбе. Но где-то здесь, в этих стенах, жил и дышал Воскресший, и ради него, ради слабой надежды на встречу она сдалась. Не раздумывая и не прячась, она ответила на все вопросы.
– Ну что ж… Считайте, что вы выдержали предварительное собеседование. В ближайшее время вы получите работу по вашим силам и способностям. Вам не нужно возвращаться туда, откуда вы пришли. У вас будет все: просторная комната, удобная одежда, вкусная пища и даже развлечения. С завтрашнего дня вы работаете в нашем центре, по странной случайности именно сейчас нам нужен психолог.
– Я увижу его? – Варвара попыталась придать своему голосу внушительность, но получился слабый девчоночий вопль.
– Будет зависеть от вас, – пообещал невидимка.
Безмолвные охранники провели Варвару через коридор, разделенный переборками, как в подводной лодке, до лифтовой площадки. Лифт плавно провалился в глубину, именно там, на бессчетном уровне подземелья, располагалась комната-модуль, похожая на номер в дорогой гостинице. Ей принесли одежду без швов – короткие черные брюки, черную блузу и круглую черную шапочку, похожую на медицинскую. Варвара приняла душ и легла в постель, застеленную черным полотном.
«Отец… Отец. Видишь ли ты меня в эту минуту? Не осуждаешь ли?» Когда-то незапамятно давно, в той, уже навсегда потерянной жизни, когда отец был рядом, она умудрялась не замечать этого ежедневного счастья. Она жила своей собственной, легкомысленно счастливой жизнью, а когда встречалась с отцом за поздним ужином, то говорила о пустяках и бытовщине и никогда – о тайнах жизни, родства и крови. Теперь эти тайны открывались ей по наитию, и она заплакала, как в детстве, когда надолго оставалась одна, но она помнила последний приказ полковника Варганова – выжить, а приказы в их семье не обсуждались.
Узел павших
На часах, развешенных по всему подземелью, было двадцать четыре деления, поэтому часовая стрелка едва ползла, но зато не было путаницы, и семь утра нельзя было спутать с семью вечера. Ранним утром Варвару разбудил вкрадчивый стук в дверь.
– Обождите, я скоро! – пообещала она.
Она наскоро привела себя в порядок и распахнула дверь. На пороге стоял крупный черноволосый мужчина с влажными, немного навыкате глазами и черной маслянистой бородой, больше подходящей арабскому шейху, чем работнику научного концерна. Окинув Варвару взглядом, он загадочно усмехнулся:
– Здравствуйте, меня зовут Руслан Гвиадов, мне поручено проводить вас по всем отделениям нашего концерна. – В следующую секунду галантный Карабас-Барабас коснулся губами ее руки, словно поставил печать раскаленным сургучом. – Вы еще не завтракали, пожалуйте в столовую.
Варвара обреченно согласилась, хотя ей была противна сама мысль о еде. Миновав несколько колен извилистого подземелья, они вошли в обтекаемо овальный зал, похожий на перламутровую раковину моллюска.
За длинным столом сидели молодые люди в одинаковых черных одеждах и медленно, без аппетита ели из алюминиевых тарелок. Их гладко выбритые затылки были помечены одинаковыми татуировками, и Варвара не сразу уловила различие в этих знаках. Изысканные сплетения «кельтского» орнамента складывались в треугольники, у девушек они были направлены вершиной вниз, а у юношей вершиной вверх.
И Гвиадов словно угадал ее интерес:
– Эта татуировка вроде нашего фирменного клейма. У мастеров тату этот символ называется «узел павших».
– Странное название!
– Этим знаком метили себя викинги, добровольно обреченные в жертву Одину.
– Вы имеете отношение к «Валхалле»?
– К Валхалле? Не понимаю, о чем вы, но в переносном смысле все эти юноши и девушки готовятся добровольно уйти в рай, и наш долг помочь им в этом. Мы помогаем им освободиться от тягот бытия, а они оставляют нам свои молодые красивые тела. Знаете, что больше всего пугает материалистов в картине смерти? Посмертное разложение и его унизительные стадии. Они знают, что их тела не подвергнутся распаду, и даже наоборот: мы наделим их силами вечной молодости!
– Вы осуществите пересадку душ и подарите их оболочки износившимся геронтам?
– Отчасти вы правы. Мы перенесем информацию о новом владельце в прежнее тело, говоря компьютерным языком, перезапишем матрицу заказчика на новый носитель. Это лучше, чем отправлять на свалку столь совершенные орудия жизни.
Работники столовой, в основном малорослые дегенераты с плоскими «обезьяньими» лицами, принесли завтрак: клубнику, яблоки, порезанную кубиками свежую морковь и кислородный коктейль. Добровольцы «Валхаллы» должны были передать свои тела в идеальном состоянии, и сыроядение способствовало этому.
– Эти овощи и фрукты растут здесь же, в подземных оранжереях, не ведая о превратностях климата, – объяснил Гвиадов, – и наша научная база не нуждается в подвозе продуктов или подъездных путях. Изнутри на поверхность не выходит никаких коммуникаций, кроме воздухозаборников.
– Какая идиллия! – ядовито заметила Варвара. – Однако кроме воздуха вы «засасываете» еще и людей. – Она кивнула на «павших».
– Вы очень наблюдательны. – Гвиадов, казалось, не заметил ее выпада.
Ласково поглаживая свою «нейлоновую» бороду, он продолжил образовательную экскурсию:
– Еженедельно к нам поступают новые партии волонтеров. Их проводят через специальные терминалы, с выходами на подземные трассы. В основном это дороги стратегического назначения и резервные ветки метро. Они проложены на гигантской глубине, и о них не знает даже правительство. В начале пятидесятых Сталин велел запечатать выходы из верхнего Тартара и уничтожить все документы, но эти глубинные подземелья по-прежнему соединяются с правительственными бункерами под Москвой и Чеховым и сообщаются с официальными подземными городами в Ново-Огарево и на Валдае. Вы, должно быть, слышали о них? Мы хорошо платим, поэтому не испытываем нужды в поставщиках живого товара.
Бородатый гид был не просто откровенен, он явно хвастался перед гостьей могуществом и всепроникающей силой своей фирмы, точно уже наметил, когда и каким способом ей сотрут память.
– А теперь пойдемте, я покажу вам наш «зоопарк», – позвал Гвиадов, видя, что девушка не
