который превыше всего ставит заботу о своей внешности?
— А что такое «Неповторимый»? — не поняла Джейн.
— Один из самых популярных способов завязывания шейных платков, — пояснил Рейли. Маленький камердинер просиял от удовольствия. — Антуан, познакомься — это виконтесса, моя жена.
— Ваша жена, милорд? — воскликнул Антуан, закрыв лицо руками. Потом он оглядел ее помятое дорожное платье и выпучил глаза. — Ваша жена! Конечно же. Поздравляю, миледи, милорд. Замечательная новость! Но вы с дороги и, наверно, захотите… э… освежить свои костюмы. — Хотя Антуан поглядывал искоса на Рейли, Джейн поняла, что его слова адресованы ей.
— Что? — рассеянно спросил Рейли. — Ты сможешь заняться мною, когда я буду одеваться к обеду.
— Но, милорд…
— Потом, Антуан, — прервал камердинера Рейли. — Сначала я хочу показать Джейн дом.
Пока Рейли водил жену по дому, ее плохое настроение понемногу рассеивалось. Виконт был, по своему обыкновению, весел и дружелюбен, отпускал шуточки, но ненавязчиво дал ей понять, что здесь она дома. Последней точкой осмотра был кабинет. Рейли уселся на большой стул с высокой спинкой, а ноги водрузил на полированную поверхность письменного стола.
Воздержавшись от замечания по поводу его позы, Джейн присела на подоконник. Из сада, огороженного каменной стеной, веяло приятными ароматами цветов, и она решила, что перед отъездом непременно туда сходит. А сейчас сидела и терпеливо ждала, пока Рейли просмотрит корреспонденцию.
А может, ей лучше выйти и оставить его одного? Шарлотта рассказывала, что большинство мужчин проводят время на службе, в клубе или с любовницами, а жены ходят по магазинам или ездят с визитами. Эта информация и пугала, и огорчала Джейн, потому что она так жить не хотела. Чем будет заниматься Рейли? Он не работает, нигде не служит, следовательно, муж станет пьянствовать или играть в карты, а жена ничего не сможет с этим поделать.
Ее размышления были прерваны возгласом Рейли.
— Вы только взгляните на это! — Листок бумаги упал на ковер у ее ног. Джейн подняла его и увидела пригласительный билет на летний бал в Брэдли-Хаус. — Там всегда такая скучища! — бросил через плечо Рейли. — Я рад, что нас в это время не будет в городе. — Потом Рейли стал бросать на пол одну бумажку за другой, то и дело восклицая: — Здесь все ноги отдавят! А это прислал страшный хам! — Приглашения падали на пол, напоминая Джейн бумажных голубей, которых запускали ее братья. — Вы даже себе не представляете, какая здесь летом тоска, — пожаловался Рейли, хотя приглашения на балы и вечера почти сплошь покрыли пол. — Я даже рад, что еду в Нортумберленд. Почти рад.
Он снял ноги со стола и стал раскачиваться на стуле. Джейн хотела сделать ему замечание, но потом сообразила, что он не Кит и не Джеймс, а взрослый человек, хотя и с плохими манерами.
Джейн становилось все труднее не сердиться на него, но она призналась себе, что ей приятно его общество. Его хорошее настроение передавалось ей, его энергия придавала ей сил, а не изматывала. Дома Кит мог довести ее до изнеможения своими выходками.
Ее отец был добрым и заботливым человеком, но он постоянно занят, а после смерти матери Джейн пришлось помогать воспитывать младших братьев и сестер. Она их всех любила, но с ними много хлопот и так шумно, что девушка мечтала о минуте покоя. Этот покой она находила в своем садике.
Вот и сейчас в тиши кабинета, освещенного свечами, ощущение покоя окутало все ее существо. Джейн показалось это странным, но она действительно чувствовала себя покойно в обществе этого человека, несмотря на его эгоизм и непомерное тщеславие.
Все с тем же ощущением внутренней гармонии она поднялась наверх в свою комнату, где ее уже ждала Мадлен.
— Миледи, я приготовила вам чудесный наряд, — затараторила француженка, поднимая с кровати нечто цветастое и в оборках. Джейн в ужасе отшатнулась. В этом наряде она будет похожа на пугало!
— Это не мое платье, — запротестовала она.
— Нет, ваше, миледи. Горничная графини принесла мне несколько платьев перед тем, как мы уехали из Уэстфилд-Парка. Они принадлежат сестре виконта, но ей больше не понадобятся, потому что каждую весну и осень она полностью обновляет свой гардероб.
— А где она сейчас?
— Гостит у друзей и пока не знает о женитьбе брата.
— Вряд ли мне надо наряжаться сегодня вечером.
Было уже поздно. Дома в это время она давно уже была в постели. А после прошлой бессонной ночи усталость навалилась с удвоенной силой.
Она открыла сундук со своими вещами и достала платье из простого серого бомбазина.
— Но миледи… Графиня считает, что надо быть прилично одетой в любой ситуации, даже когда нет гостей.
Джейн ничуть не интересовало мнение графини. Она никогда не стремилась к тому, чтобы выглядеть как светская дама, и не станет надевать платье, которое ей не подходит.
— Пожалуйста, миледи, — простонала горничная, — но ваши волосы… Эту шляпу нельзя надевать к обеду.
Мадлен почти насильно усадила Джейн за инкрустированный туалетный столик с большим зеркалом в золоченой раме и с таким выражением сняла с нее старомодный предмет туалета, как будто намеревалась вообще его выкинуть.
Джейн никогда не любила вертеться перед зеркалом, но сейчас заставила себя взглянуть на свое отражение, чтобы в очередной раз увидеть правду. Она разглядывала девушку в очках, с печальным лицом, с тусклыми волосами, туго стянутыми на затылке. И убеждалась, что ни новая обстановка, ни изменившиеся обстоятельства ничуть не украсили ее простоватый облик.
Джейн попыталась встать, но Мадлен возмущенно воскликнула:
— Постойте, миледи! Я уложу вам волосы!
— Нет, — решительно отрезала Джейн и встала. — В этом нет необходимости. — Она чуть не добавила: «И нет никакого смысла». Она такая, какая есть, и не будет себя стыдиться.
— Но, миледи, разрешите хоть немного ослабить пучок и выпустить несколько локонов. Сейчас все так носят.
— Поверь мне, Мадлен, — горько усмехнувшись, сказала Джейн, направляясь к двери, — ничто на свете не заставит мои волосы виться. Они прямые, как солома.
— Но, миледи…
Не обращая внимания на причитания горничной, Джейн вышла в холл. Шарлотта тоже упрашивала ее изменить прическу, но Джейн оставалась непреклонной. Она была убеждена, что ничто не сможет улучшить ее внешность.
Лучше смотреть правде в глаза, а не тешить себя иллюзиями. С этой мыслью она стала спускаться вниз по лестнице. Едва сделала несколько шагов, как увидела Рейли и рядом с ним какого-то незнакомого господина.
— Я настаиваю, чтобы ты пообедал с нами, — говорил Рейли незнакомцу.
Она оставалась незамеченной, но слышала каждое слово. Рейли приказал поставить еще один прибор. Джейн заставила себя спуститься на несколько ступеней. И тут же об этом пожалела.
— Рейли, кто это? — громко спросил гость, увидев Джейн, и стал разглядывать ее в лорнет. — Неужели у твоей сестры все еще есть гувернантка? По-моему, она достаточно взрослая.
Уже давно о ней так не отзывались. Бывало, что пожилые леди, цокая языком и качая головой, жалели «бедняжку Джейн». Ей так и хотелось показать им язык. Она достаточно взрослая и не станет устраивать истерик, но давнишняя горечь обожгла ее.
Неужели все друзья Рейли будут встречать ее подобным образом? Сможет ли она вообще приспособиться к тому миру, в котором живет ее муж? Не лучше ли ей в таком случае вернуться в Сассекс? Может быть, этот господин послужит Рейли «жилеткой» в Нортумберленде, а она уедет домой?
Однако не следует торопить события. Спустившись вниз, она приветствовала обоих джентльменов кивком головы. В глазах Рейли мелькнуло беспокойство, но, возможно, он был озабочен узлом на шейном платке, а не появлением жены.
