– Лоска ошиблась, – спокойно, словно уговаривая ее, сказал Сковель. – Николай был Стражем волшебных Врат, а ты, ты – наша Королева. Королева фей.
– Нет! – воскликнула Клио.
– Помнишь, ты мне рассказывала, как сотворила из листка сепиртина маленькую фею? – Клио тупо кивнула. – Только Королева фей способна на это! Я еще тогда засомневался в твоей правдивости… Но сейчас…
– Это чушь! Все чушь! – упорствовала Клио.
– Хорошо. Я могу доказать свою правоту. Подними левую руку ладонью вверх, чтобы на нее упал луч солнца.
Клио не хотела спорить. Она хотела лишь поскорее уйти отсюда, но сначала пусть принесут Николая. Поэтому она тяжело вздохнула и сделала так, как просил старый волшебник. Ничего не происходило, и Клио устало, с укором посмотрела на волшебника. Вдруг ее ладонь сильно ожгло. Клио посмотрела на нее – точно в ее ладонь упирался солнечный луч, а через мгновение на ней заискрилась усыпанная драгоценными камнями маленькая изящная диадема. Все ахнули.
– Что это? – спросила Клио, сморщив нос, хотя в обшем-то уже знала ответ.
– Это корона Королевы. Твоя корона, Клио, – сказал волшебник.
– А-а-а… – кивнула новоявленная Королева и небрежно надела корону себе на голову, та тут же съехала набок. – Королева. Здрасте, – горько усмехнулась Клио.
Она присела в неуклюжем реверансе, автоматически схватившись за подол юбки, и только тут заметила, что одета совсем по-другому.
– А… А… Где мои любимые джинсы?!! – воскликнула она, держа в руках подол платья, словно грязную половую тряпку. – Где мои удобные, купленные за бешеные деньги кроссовки?!! – продолжала она возмущаться, увидев на своих ногах элегантные золотые босоножки. – Где мои вещи, я вас спрашиваю? Где-е?!! – Неожиданно Клио стало очень-очень плохо, плохо настолько, что держать все в себе не было уже никаких сил. – Что за мир? Друга лишили, любимого потеряла, даже личные вещи и те пропали! Что за неправильный и жестокий мир! – Клио упала на колени, и по ее щекам потекли слезы.
неожиданно пропело на поясе.
– Ничего ты не знаешь! – в сердцах воскликнула Клио, схватила и со злостью швырнула маленькую черную коробочку о камень.
Плеер сразу затих, как-то тихо крякнув, и из него, словно внутренности из чрева, вывалились на землю батарейки. Это было последней каплей. Клио опустилась на траву и разрыдалась в голос, не в силах больше сдерживаться. Она заливалась слезами, и ничто не могло удержать поток ее слез. Пусть все смотрят, ей все равно. Николай говорил, что порой она поддается своей слабости, ну и пусть, ей хочется плакать – и она будет плакать, потому что ей горько и страшно. Да и платье пригодилось – подолом можно вытирать нос и глаза, ткань прекрасно все впитывает. Мурзик положил свою рыжую голову на колени Клио и грустно смотрел на нее.
Все сочувственно глядели на Клио и нерешительно переминались с ноги на ногу, не зная, что им предпринять. Клио тяготило это общество, стоящее над душой и сочувственно вздыхающее. Все еще всхлипывая, она встала на ноги, подошла к огромному валуну, одиноко торчавшему из земли неподалеку, и резко, со всей силы стукнула по нему кулаком. Клио надеялась, что боль в руке перекроет боль в сердце и ей станет немного легче. Хотя бы чуть-чуть… Чуточку… Но между камнем и кулаком быстро вспыхнуло и погасло золотистое сияние. Казалось, она ударила не по холодной каменной глыбе, а по куску пружинившей резины. Клио удивленно поднесла кулак к глазам и осмотрела. Рука была абсолютно цела! Никаких повреждений! Клио вопросительно уставилась на старого волшебника, тот, словно извиняясь, пожал плечами:
– Это волшебный мир. Любое злое волшебство исчезает со смертью колдуна, его совершившего. Камень теперь снова принадлежит этому миру. А в этом мире никто и ничто не посмеет обидеть свою Королеву.
Еще несколько секунд Клио потребовалось, чтобы понять смысл этих слов, после чего она резко развернулась на месте и, с непривычки путаясь в подоле платья, побежала прочь. Но, отбежав от толпы не более чем на десяток метров, остановилась и топнула ногой.
– Что же делается в этом мире! – с горечью воскликнула она. – Что же, тут и поцарапаться по собственному желанию нельзя?! Это, это…
Тут она заметила печальную процессию, двигавшуюся из Ущелья в их сторону. Это были они… Люди, посланные Сковелем в Ущелье… Они несли Николая. Клио, как могла, подобрала подол платья и медленно зашагала навстречу. Боль утраты снова легла на нее тяжелым грузом. За Клио, соблюдая небольшую дистанцию, двинулись все остальные. Никогда еще Клио не владели столь противоречивые чувства. Ей хотелось бежать навстречу и прильнуть к груди погибшего Николая и одновременно хотелось убежать прочь, куда-нибудь подальше от этого места, чтобы не видеть вновь мертвого Николая. Его бездыханное тело. Она, сама того не замечая, замедлила шаг и наконец совсем остановилась. Мурзик, бежавший за ней по пятам, застыл рядом.
Процессия медленно поравнялась с ними, молчаливые добровольцы тихо положили к ногам Королевы свою ношу и отошли в сторону. Клио с трудом опустила глазаи по ее щекам снова потекли слезы. Больше не имея ни сил, ни желания сдерживаться, она упала на колени и спрятала свое лицо в его куртке. Корона, до этого еще каким-то чудом державшаяся у нее на голове, тут же съехала и приземлилась рядом с шеей Николая.
– Глупо. Как все глупо, – тихо говорила Клио, не открывая своего лица. – Я вовлекла тебя в эту авантюру, и… ты погиб. Представляешь, мне тут корону вручили. Победила у них в номинации «Дурочка года». Хочешь посмотреть? – Она приподнялась и поискала глазами диадему. – Вот. Смотри. – Клио взяла корону и покрутила ее перед закрытыми глазами Николая.
Безмятежное выражение его лица вызвало у Клио новый поток слез. Она хотела вытереть глаза, но в руке была корона. Клио посмотрела на нее и положила на грудь своего друга.
– Вот. Это тебе как Королю. Я бы еще сделала на ней гравировку «На память с любовью», но… тебе ведь уже все равно…
Несколько слезинок, скатившись по щекам Клио, полетели вниз, упали на диадему и с легким шипением, словно на раскаленной сковороде, растворились, превратившись в маленькое облачко пара. Диадема
