— Готов.
Элизабет и Джек одновременно высоко подняли свои факелы, и впервые за три тысячи лет глазам человека предстала царская усыпальница великого фараона Мернептона Сети и его возлюбленной жены Нефертери.
Там оказались чудеса, недоступные воображению простого смертного: под песками и камнем Долины цариц был воссоздан настоящий дворец!
Помещение было заполнено прекраснейшей резной мебелью: ложами, столами, табуретами, тронами и сундуками. Здесь были статуи в рост человека, колесницы, лодки, корзины, в которых когда-то находились яства, шкатулки с драгоценными камнями и монетами, кувшины и миски, луки и стрелы, копья, ткани и одежда, скульптурные изображения богов, святилища из золота и серебра, эбеновые коробки для игр, резные флейты из слоновой кости, серебряные трубы, сосуды с благовониями, сабли и кинжалы, церемониальные щиты, кожаные доспехи, инструменты, лампы… Там оказалась даже царская кровать.
А в самом центре стоял один каменный саркофаг.
Элизабет не замечала, что плачет, пока Джек не извлек из кармана носовой платок и не передал ей. Оба не сразу смогли заговорить.
— Ты была права, — благоговейно проговорил Джек.
Элизабет вполне разделяла его чувства — ей тоже казалось, что это место священно.
— Я была права, — прошептала она.
— Здесь сокровищ больше, чем во всех музеях и коллекциях целого мира.
— Очень может быть, — согласилась она.
— Но я вижу только один саркофаг.
Элизабет вытерла слезы.
— Конечно.
— Ты ожидала именно этого?
— Да.
— Опять женская интуиция?
— Опять женская интуиция. Она меня пока не подводила.
— Тогда что же она говорит тебе о Мернептоне Сети и Нефертери?
— Они так сильно любили друг друга при жизни, что пожелали остаться вместе навечно. Не просто в общей погребальной камере. Но в одном саркофаге.
— Ну конечно! — негромко воскликнул Джек, почувствовав истинность ее слов. — Они пожелали, чтобы их похоронили вместе. Но откуда ты это узнала?
— Потому что я женщина. Потому что я мыслю по-женски. Потому что люблю, как женщина, — просто ответила Элизабет, поворачиваясь к нему. — И если бы мне предстояло умереть прямо сейчас, я бы захотела остаться навечно в объятиях мужчины, которого люблю. В твоих объятиях, Джек.
Он протянул к ней руки:
— Элизабет…
— Ну до чего же трогательно и романтично! — раздался неприятный мужской голос позади.
— Полковник Уинтерз…
— Будь ты проклят, Уинтерз!
— Поворачивайтесь медленно и очень осторожно. Особенно вы, милорд. Мой пистолет направлен на леди Элизабет. И можете не сомневаться — я выстрелю без колебаний.
Глава 26
— Я, конечно, хочу знать, где находится изображение фараона, сделанное из цельного золота, о котором упоминается в ваших записках, — заявил полковник, направив пистолет прямо на Элизабет. При этом левой рукой он похлопал себя по карману. Было ясно, где теперь находятся ее дневник и карты.
— Я отказываюсь вам отвечать! — отважно бросила ему Элизабет.
— Ну, я полагаю, что смогу найти способ заставить вас передумать, — спокойно сказал Хилберт Уинтерз, и губы его изогнулись в хищной улыбке.
Элизабет внутренне содрогнулась. Теперь она поняла, насколько отвратительным оказался этот человек.
— Пусть я не так хорош собой и не такой сильный, как ваш молодой любовник, но мне всегда удавалось убеждать женщин, и они смотрели на вещи моими глазами.
— Только попробуйте тронуть хоть волос на ее голове — и считайте себя покойником, Уинтерз, — прорычал Джек.
— Надо понимать это как обещание, а не как угрозу, не правда ли, лорд Джонатан? — ухмыляясь, произнес полковник. — Смелые слова для человека без пистолета.
— Радуйтесь пока, что у вас есть пистолет, — презрительно произнес Джек. — Я уже видел, как вы пускаете его в действие.
Полковник жестом приказал им попятиться, чтобы у него было больше возможности для маневра.
— Так вы нашли Полонски и Амелию?
Черный Джек опасно сощурил глаза, ставшие почти черными.
— Да, нашел.
— Думаю, зрелище было не из приятных.
Элизабет напряглась.
Нет, Джек не будет столь неразумен, чтобы сказать полковнику, что пара любовников осталась жива. Хотя она не испытывала особой симпатии к Амелии и Андре, не было у нее и желания видеть их мертвыми. Если бы Хилберту Уинтерзу стало известно о том, что двое свидетелей его предательства остались живы, он вполне мог бы вернуться, чтобы довести до конца свое черное дело.
— Да. Зрелище было неприятное, — только и сказал Джек.
Элизабет облегченно вздохнула. Хотя бы ради леди Шарлотты она была довольна, что Андре Полонски остался жив.
— Их нашли шакалы? Или стервятники? Ну, это не важно. Здесь присутствует дама, и нам ни к чему шокировать ее подробностями.
— Вы, сударь, совсем не джентльмен, кем я вас считала, — заявила Элизабет своему бывшему опекуну.
— Мне очень жаль, милая моя девочка, я глубоко извиняюсь. Я ведь искренне к вам привязался, знаете ли. Вы прекрасно сидите в седле и всегда держались молодцом. Не то что эта девка Амелия. — Он насмешливо поклонился. — Извините за грубость, миледи.
Элизабет заставила себя не реагировать на его издевки.
— Так что же мне сделать с вами обоими? — Вопрос был явно риторическим. — Я могу сейчас просто пристрелить вас здесь, и дело с концом. Кажется, вы говорили что вам хотелось бы провести вечность в объятиях любимого мужчины, леди Элизабет. — Полковник расхохотался, и смех его был исключительно мерзостным. — Но пули — это так неаккуратно. Полонски буквально все залил кровью: себя, бедняжку Амелию, песок…
Элизабет почувствовала, что ей становится дурно.
— Ну-ну, не вздумайте падать в обморок, милочка, или я буду вынужден стрелять, — предостерег ее Хилберт Уинтерз.
Девушка расправила плечи и посмотрела негодяю прямо в глаза. Лицо ее оставалось смертельно бледным, но стояла она прямо и гордо.
— Видите, до чего она отважная, Уик. Вы знали, в кого влюбиться. Она не из робких. А этот чертов Полонски и Амелия друг друга заслуживали, вот и все, что я могу сказать.
— Может, и так. Но это еще не значит, что они заслуживали смерти, — возразила Элизабет.
Взгляд негодяя наполнился злобой.
— Никто не может предать полковника Уинтерза и остаться безнаказанным!
— Вы уверены, что вас задело именно это, Уинтерз? А может, дело просто в том, что граф Полонски тайком наставлял вам рога?
— Заткни свою пасть, Уик! Или я заставлю тебя замолчать навсегда. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Да я мог бы рассказать тебе такое…
