Что это было? – Еще до вечеринки они решили не говорить ни о чем важном, когда их могли услышать, но в общем гвалте они и сами едва слышали друг друга.
– Пошли, – позвал друзей Кев, махнув рукой в сторону заднего двора.
Там обосновались Чак Сперлинг и Диггер Тейлор, демонстрируя уоки-токи двум маленьким группкам пораженных малышей. Те были вне себя от радости, возможность поболтать друг с другом с расстояния шестидесяти футов через всю лужайку и перекрывая шум голосов привела их в неописуемый восторг.
– Они настоящие? – спросил Майк. Что?
Майк наклонился поближе к большому уху Кевина: Они… настоящие?
Кевин кивнул, продолжая потягивать через соломинку коку. Дома родители никогда не позволяли ему пить такой вредный напиток.
– Да, они настоящие. Отец Чака купил несколько таких штук оптом.
– И каков у них радиус действия? – спросил Дейл. Ему пришлось дважды повторить этот вопрос.
– Примерно миля. По крайней мере, так говорил Диггер, – ответил наконец Кевин. – Они работают на коротких волнах, чтобы не требовалось получать на них лицензию. Но почти такие же мощные, как настоящие уоки-токи.
– Ага, – протянул Майк. – А они могли бы нам понадобиться. Да еще и не поздно, пожалуй. Интересно, мы могли бы достать пару таких штук до воскресенья?
Тут выступил вперед Харлен. По его лицу бродила неопределенная улыбочка, и держался он довольно странно. Майку понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, что Джим Харлен сегодня принарядился: нацепил шерстяные брюки, хотя они были явно не по погоде, голубую рубашку и галстук бабочкой. И даже повязку на руке сменил на свежую.
– Эй, – ухмыльнулся он. – Вам нужны эти штуки? Могу достать.
Майк наклонился поближе к нему и принюхался.
– Господи Иисусе, Джим, да ты что, выпил виски или еще чего-то?
Харлен расправил плечи и довольно, хоть и несколько смущенно ухмыльнулся.
– Самую чуточку, – сказал он, стараясь выговаривать слова медленно и отчетливо. – Это ты подал мне идею, старый дружище. Ну, когда приходил занять у меня ту бутылочку.
Майк покачал головой.
– А ты принес… ну… ту вещь?
– Какую вещь? – изумился Харлен. – Что еще за вещь? Ты имеешь в виду цветы для нашей хозяйки? Или пакетик резиновых изделий? Ты про эту вещь? Для моего свидания с мисс С. попозже?
Дейл потянулся вперед и схватил Харлена за руку достаточно крепко, чтобы почувствовать под повязкой что-то твердое.
– Вот эту вещь, дубина.
Тот вытаращил глаза и притворился ничего не понимающим.
– А, эту. – И тут же начал доставать пистолет. Майк быстро загородил его от света.
– Ты напился. Только достань эту штуку, и доктор Стефф-ни выставит тебя отсюда еще раньше, чем ты увидишь даму своего сердца.
Харлен поклонился и сотворил нечто подобное намазу.
– Как прикажете, мой капитан. – Затем выпрямился, но слишком быстро и принужден был схватиться за забор, чтобы сохранить равновесие. – Ну так вы хотите заполучить это или нет?
Что – это? – Майк скрестил руки и внимательно оглядел улицу перед домом.
– Да радио же! – Харлену явно надоело непонимание его собеседников. – Если хотите, то я берусь завтра же притащить его. Скажите только слово.
– Слово, – сказал Майк.
Харлен опять с восточным подобострастием поклонился и направился к толпе гостей, при этом, правда, чуть не сбив по дороге семилетнего малыша.
Вскоре после девяти часов Майк собрался идти домой, даже в том случае, если Дейл и Кевин надумают остаться. Когда он доедал третью за вечер сосиску, к нему неожиданно подошла Мишель Стеффни.
– Привет, Майк.
Рот у Майка был занят, так что он пробурчал что-то невнятное, затем попытался проглотить остаток булочки и предпринял новую попытку ответить на приветствие. Она оказалась не более удачной.
– Я давно не видела тебя, – проговорила рыжеволосая девочка. – С тех пор как… ты перешел в другой класс.
– Ты хочешь сказать, с тех пор как я остался на второй год, – выговорил наконец Майк. С кашей во рту он наконец справился, но улыбнуться бы он и сейчас не решился из страха, что изо рта у него полетят кусочки еды.
– Ну да, – мягко согласилась Мишель. – Мне иногда кажется, что я скучаю по нашим разговорам.
Угу, – кивнул Майк, не имея, впрочем, ни малейшего понятия, какие, собственно, разговоры она имеет в виду.
Они учились в одном классе с первого по четвертый, но он что-то не мог припомнить, чтобы за эти годы говорил с Мишель более двух раз. Да и в эти разы весь разговор ограничивался окликом: «Эй, Мишель, подкинь-ка нам мяч, а!» – где-нибудь на спортивной площадке.
– Угу, – повторил он.
– Знаешь, – начала она, наклоняясь ближе и чуть ли не шепотом. – Я помню, как мы с тобой говорили о религии.
– А, угу, – повторил Майк, отчаянно желая, чтобы в руках у него оказался стакан любого напитка, хоть воды, лишь бы было жидкое.
Он смутно помнил, как однажды, во втором классе, действительно разговаривал с Мишель – они ожидали своей очереди покататься на качелях, – что-то о том, как странно быть католиком, когда почти все другие ребята вовсе не католики.
Угу, – повторил он в четвертый раз, отдавая себе отчет в том, что этот сам по себе чрезвычайно остроумный ответ уже несколько навяз в зубах.
Мишель выглядела отлично, хоть Майку пришло на ум другое словечко. Восхитительно. На ней было зеленое шифоновое платье, с какой-то пышной юбочкой вроде как у балерины, только не такой короткой, а свои длинные волосы она завязала сзади такой же зеленой лентой. И глаза у нее были тоже зеленые. И очень длинные ноги. Майк заметил, что она… ну как бы изменилась за последние несколько месяцев. А может, даже за три недели, прошедшие с последнего дня школьных занятий. Платье сидело по-новому, особенно в груди, и ноги стали другими, и талия, и, когда она подняла руку, чтобы поправить ленту в волосах, Майк заметил, что и руки у нее тоже стали другими. Неужели она тоже бреет подмышки, стрелой пронеслась мысль в голове у Майка, как Пег и Мэри? И ноги?
Майк понял, что Мишель ему что-то говорит. Извини, я не расслышал… Что?
– Я сказала, что хотела бы поговорить с тобой чуть позже. О чем-то очень важном.
– Да, конечно. Когда? – поинтересовался он, предполагая, что речь идет об августе.
Давай через полчаса. В нашем сарае. Девочка изящно махнула рукой в сторону огромного темного сооружения. Майк повернулся и посмотрел на сарай с таким видом, будто никогда не видел его прежде.
– Давай, – озадаченно сказал он, но Мишель уже убегала от него, чтобы смешаться с толпой гостей. «Наверное, она всех их хочет пригласить в сарай», – мелькнула у Майка мысль, но он ее тут же отмел как несостоятельную.
Он поплелся обратно к барбекю, все мысли о том, чтобы уйти пораньше, вылетели у него из головы. Мама и девочки позаботятся о Мемо сегодня вечером. Лучше б Харлен прихватил с собой ту бутылку с виски, или что там у него было, чем свой дурацкий револьвер.
«Давай через полчаса. В нашем сарае?» – эхом отдавалось у него в голове, и он снова и снова расшифровывал ее интонацию, связывал ее с выражением лица. Как и большинство мальчишек в Элм- Хейвене, Майк был неравнодушен к Мишель Стефф-ни… чуть-чуть. Но в отличие от большинства других мальчишек, возможно, потому что его оставили на второй год, он на этом чувстве совсем не зациклился. Не обращать на нее внимания было гораздо легче, когда вы виделись только на спортплощадке да изредка в церкви, ну еще в школе на перемене, когда она жевала сэндвич с колбасой.
Сейчас Майк сомневался, сможет ли он теперь не обращать на нее внимания. «Бедняга Харлен, –
