молодого человека, но теперь смотрела только на Лучана. Она думала: «Если он побежит, его нужно будет догнать. У О’Рурка вид совершенно измотанный. Придется самой».
Лучан не двигался.
О’Рурк потер небритую щеку. В его глазах не было радости победителя – лишь печаль.
«Если Лучан один из них, – сообразила Кейт, – то тогда они знают, где мы. Эти люди в черном. Те, которые убили Тома, Джули и Чандру. Те, которые украли Джошуа…» Она почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце, не замечая, однако, что пальцы почти непроизвольно сжимаются в кулаки.
Лучан отступил к плите, взял деревянную ложку и стал медленно помешивать кипящий суп.
В этот момент Кейт хотелось придушить его.
– Это правда? – спросила она. – Лучан, это был ты?
Если бы он только пожал плечами, Кейт схватила бы деревянный стул и обрушила ему на голову.
– Да, – ответил он. – Это был я.
Он бросил на нее быстрый взгляд, а потом поднес ко рту ложку и попробовал суп.
– Положи ложку, – сказала Кейт. Она поймала себя на мысли, что вряд ли успеет увернуться, если Лучан швырнет в нее кастрюлю с кипящим супом.
Он положил ложку и шагнул в ее сторону. О’Рурк встал между ними как раз в тот момент, когда Кейт подняла кулаки, а Лучан выставил руки ладонями вперед.
– Позвольте объяснить, – негромко сказал он. Его румынский акцент, казалось, усилился. – Кейт, я бы никогда не сделал ничего во вред Джошуа.
Она почувствовала, что самообладание покидает ее, и вспомнила, как нажимала на спусковой крючок, когда человек в черном угрожал ее ребенку три месяца… нет, вечность назад. Сейчас Кейт очень хотелось, чтобы у нее в руках оказалось ружье.
– Это правда, – сказал Лучан, дотронувшись до ее руки.
Она резко отдернула руку.
– Кейт, моя задача состояла в том, чтобы в целости и сохранности вывезти ребенка из страны, не причинив ему ни малейшего вреда.
Казалось, Майкл О’Рурк за это время ни разу не моргнул. Теперь он отступил в сторону, выключил плиту и поставил кастрюлю с супом на кафельную полку вне досягаемости Лучана.
– Вы сказали, что можете все объяснить. – Он скрестил руки. – Давайте.
Лучан попытался улыбнуться.
– Я ожидаю, священник, некоторых объяснений от вас. В конце концов, вряд ли можно считать совпадением, что вы…
– Лучан! – оборвала его Кейт. – Разговор идет о тебе!
Молодой человек кивнул и снова поднял руки, как бы призывая к спокойствию.
– Хорошо… с чего начинать?
– Ваша задача состояла в том, чтобы вывезти ребенка из страны, – сказал О’Рурк. – Что вы подразумеваете под словом «задача»? Кто вам поставил эту задачу? На кого вы работаете?
Кейт невольно бросила взгляд на дверь, ожидая, что сейчас сюда вломятся люди секуритате. Но в комнате стояла полная тишина, если не считать шипения лампы и ударов ее сердца.
– Я ни на кого не работаю, – ответил Лучан. – Я принадлежу к некой группе людей, борющихся за свободу многие годы… века.
Кейт фыркнула.
– Стало быть, ты партизан. Борец за свободу. Ну да, конечно. Вы боретесь с тиранами, похищая детей.
Лучан посмотрел на нее. Его глаза ярко горели.
– Похищая детей у тиранов.
– Объясните, – вновь потребовал отец Майкл О’Рурк. Лучан вздохнул и плюхнулся на диван.
– Может быть, присядем?
– Ты сиди, – сказала Кейт, сложив руки, чтобы одолеть дрожь. – Сиди и объясняй.
– Ладно, – согласился Лучан. – Я состою в группе, которая сопротивлялась Чаушеску, когда он был у власти. А еще раньше мои родители боролись с Антонеску и нацистами.
– Похищая детей, – перебила Кейт. Ей не удавалось совладать со своим голосом.
Лучан посмотрел на нее.
– Лишь в том случае, если они принадлежат Воеводе стригоев.
О’Рурк перенес вес тела на другую ногу, будто у него заболел протез. При свете лампы его лицо выглядело очень суровым и мужественным.
– Поясните.
Лучан криво усмехнулся.
– Уж вы-то знаете о стригоях, – сказал он. – Вы, францисканцы, боретесь против них многие века.
– Лучан, – вмешалась Кейт, – почему ты забрал Джошуа из приюта в Тырговиште? Ты работал на людей По-песку?
Молодой человек рассмеялся, на этот раз гораздо непринужденнее.
– Кейт, на Попеску никто никогда не работал. Этот сутенер от медицины угождал любому, кто платил. Мы ему платили.
– Кто это «мы»? – спросила Кейт.
– Орден. То самое общество, к которому в течение веков принадлежала моя семья. Наша борьба направлена не на политическое выживание страны, а на выживание ее души. За спиной Чаушеску, за спиной коммунистических режимов, за спиной Иона Антонеску, за всеми… стояли стригои. Зло под личиной людей, но не люди. Темные Советники. Власть имущие, которые высасывают будущее нации точно так же, как они высасывают человеческую кровь.
– Вампиры, – уточнила Кейт. Сейчас она видела только Лучана.
На этот раз молодой человек пожал плечами.
– Так их называют на Западе. Большинство мифов придумано у вас… острые зубы, театральный плащ… Бела Лугоши и Кристофер Ли. Ваши носферату и вампиры – это сказки для маленьких детей. Наши же стригои слишком реальны.
Кейт заморгала.
– А почему мы должны тебе верить?
– Никто не заставляет тебя, Кейт, мне верить. Ты сама смогла выяснить правду о стригоях. Ну, давай… расскажи мне, что вы там с твоими коллегами узнали в хваленом американском ЦКЗ. Расскажи! – Он не стал дожидаться ответа. – Вы узнали, что иммунная система ребенка способна к самовосстановлению, что она может справляться даже с последствиями тяжелого комбинированного иммунодефицита… если ребенку давать кровь.
Кейт попыталась сглотнуть, но у нее в горле слишком пересохло.
– Обнаружили ли вы поглощающее кровь образование в выстилке желудка? – спросил Лучан. – Я обнаружил. В телах их покойников и в телах живых… вроде Джошуа. Удалось ли вам проследить за процессом восстановления иммунитета в Т-клетках и В-клетках? Нужно ли мне убеждать тебя в том, что есть человеческие существа, восстанавливающие организм за счет ДНК из крови других людей? Или в том, что у них удивительная способность к саморегенерации? Или что они могут – теоретически – жить в течение многих веков?
Кейт облизнула губы.
– Зачем вы с Попеску забрали Джошуа из приюта в Тырговиште? Зачем вы показали его мне и подстроили так, чтобы я его усыновила?
Лучан вздохнул. Голос его звучал устало.
– Ответ тебе известен, Кейт. Ты видела, какое у нас тут медицинское оборудование. Мы знаем, что заболевание стригоев аналогично вирусу иммунодефицита, что ретровирус стригоев имеет удивительные свойства. Но серьезный геннотерапевтический анализ в этой стране невозможен. О Господи, Кейт, да ты же видела наши сортиры… неужели ты думаешь, что мы способны оборудовать лабораторию класса VI и эффективно ее использовать?
– Кто такие «мы»? – повторил свой вопрос О’Рурк. – Что такое «орден»?
