снаружи на болты и засовы.
От холода заснуть она не могла. Сначала ее то и дело захлестывали волны ужаса - они накатывали, как приступы рвоты, и причиняли еще большую боль, чем порезы и ссадины на лбу. Она вспомнила, как, сжавшись, сидела за обуглившимися опорами дома и смотрела на приближавшуюся сутулую фигуру с косой. Потом вскочила, запустила в эту тварь кирпичом, который сжимала в руке, и попыталась проскользнуть мимо быстро мотнувшейся тени. Но тут ее схватили за руки. Она закричала и стала лягать парня ногами. Затем последовал сокрушительный удар по голове, потом еще один - в висок, кровь залила ей левый глаз. А потом - ощущение, что ее поднимают и куда-то несут. Клочок неба, снег, раскачивающийся фонарь - тьма, тьма...
Очнулась Натали в таком холоде и кромешном мраке, что в течение нескольких минут думала, что ей выкололи глаза. Она выползла из кипы одеял, наваленных на каменном полу, и принялась ощупывать грубо отесанные стены своей камеры. Дотянуться до потолка ей не удалось. На одной из стен она нащупала холодные металлические стержни - вероятно, когда-то на них крепились полки. Через несколько минут она смогла различить более светлые полосы в дверных щелях - не то чтобы оттуда мог просачиваться свет, но просто всепоглощающая тьма обретала хоть какие-то очертания.
Натали укуталась в два одеяла и, содрогаясь от холода, вжалась в угол. Голова болела нестерпимо, и она с трудом сдерживала приступы тошноты, которые усиливались от нарастающего чувства страха. Всю жизнь Натали восхищалась своей способностью сохранять спокойствие и мужество в критических ситуациях, мечтая стать такой же, как отец - спокойной, рассудительной в моменты, когда окружающие бессмысленно суетятся, - и вот теперь она беспомощно тряслась от страха, моля неведомого Бога, чтобы тот подонок с косой не вернулся.
В камере было сыро и холодно, вдобавок откуда-то немилосердно дуло - ледяной поток воздуха чем-то напоминал влажную затхлость пещеры. Натали не имела ни малейшего представления о том, где находится. Прошло несколько часов; несмотря на дрожь, она задремала, когда вдруг явственно различила свет в щелях двери. Послышался скрежет многочисленных отодвигаемых засовов, и на пороге возникла Мелани Фуллер.
Натали не сомневалась, что это была именно она, хотя пляшущий язычок свечи освещал лицо старухи лишь снизу, придавая ему карикатурный вид: щеки и скулы изборождены морщинами, двойной подбородок, нависавший над шеей, остекленевшие глаза, заплывшие дряблые веки, иссиня-седые редкие волосы на покрытом старческими пятнами черепе стояли чуть ли не дыбом, образуя своеобразный нимб. За спиной маньячки Натали отчетливо различила худое лицо того негодяя - его длинные волосы, выпачканные грязью и кровью, свисали на плечи. Сломанные зубы желтовато поблескивали в свете единственной свечи, которую держала старуха. В руках у него ничего не было, ею длинные белые пальцы время от времени подрагивали, будто под воздействием каких-то токов, пробегавших по его телу.
- Добрый вечер, моя дорогая, - скрипучим голосом промолвила Мелани Фуллер. На ней была длинная ночная рубашка и толстый дешевый халат. Ноги тонули в розовых пушистых тапочках.
Натали натянула одеяло до шеи и ничего не ответила.
- Здесь холодно, дорогая? - ласково осведомилась старуха. - Прости меня. В этом доме всюду холод, если тебя утешит такое сообщение... Не представляю, как это люди жили на севере до изобретения центрального отопления. - Она улыбнулась, и в огоньке свечи блеснула ее идеально белая вставная челюсть. - Не пришло ли время поговорить нам с тобою, дорогая?
Натали обдумывала: не броситься ли ей на старуху, пока у нее есть такая возможность, и не попробовать ли прорваться наружу? Она заметила за дверью длинный деревянный стол - несомненно старинный, а еще дальше - каменные стены. Но путь ей преграждал парень с дьявольскими глазами.
- Это ты привезла мою фотографию из Чарлстона в этот город, милочка? Натали молчала. Мелани Фуллер горестно покачала головой.
- У меня нет желания причинять тебе вред, милая мисс, но если ты добровольно не согласишься беседовать ,со мной, мне придется попросить Винсента уговорить тебя.
Сердце у Натали учащенно забилось у самого горла, когда она увидела, как эта длинноволосая тварь собирается шагнуть к ней.
- Откуда же ты взяла фотографию, моя милая? Во рту у Натали пересохло, но она выдавила через силу:
- Мистер Ходжес...
- Тебе дал ее мистер Ходжес? - насмешливо осведомилась Мелани Фуллер.
- Нет. Миссис Ходжес позволила нам посмотреть его слайды.
- Кому это “нам”, дорогая? - старуха слегка улыбнулась. Свеча осветила острые скулы под натянувшейся пергаментной кожей.
Натали молчала.
- Тогда я предположу, что “нам” - это тебе и шерифу, - тихо сказала Мелани Фуллер. - Зачем же ты и полицейский из Чарлстона проделали такой путь и преследуете старуху, которая не сделала вам ничего дурного?
Натали почувствовала, как в ней закипает ярость, наполняя силой тело и разгоняя страх.
- Вы убили моего отца! - крикнула она и попыталась вскочить, больно ударившись плечом о грубую каменную кладку.
- Твоего отца? - недоуменно переспросила старуха. - Тут какая-то ошибка, милочка.
Натали покачала головой, пытаясь справиться с подступившими слезами.
- Вы использовали свою чертову прислугу, чтобы тот убил его. Без всяких оснований.
- Мою прислугу? Мистера Торна? Боюсь, ты что-то путаешь.
Натали готова была плюнуть в рожу этому синевласому монстру, но во рту было сухо, как в пустыне.
- Кто еще ищет меня? - спросила старуха. - Только ты и шериф? Как вам удалось отыскать меня здесь?
Натали натужно рассмеялась - смех ее эхом раскатился под каменными сводами.
- Все знают, что вы здесь. Нам все известно и о вас, и о старом нацисте, и о другой вашей подруге - Нине Дрейтон... Больше вам не удастся убивать людей. Что бы вы со мной ни сделали, вам не... - Она сделала глубокий вдох, потому что сердце ее колотилось с такой силой, что готово было выскочить из груди.
Впервые за все это время лицо старухи выразило явное беспокойство.
- Нина?! - воскликнула она. - Так тебя послала Нина Дрейтон?
В расширенных глазах Мелани Фуллер Натали увидела проблеск безумия.
- Да, - твердо ответила Натали, понимая, что, возможно, обрекает себя на гибель, но желая во что бы то ни стало нанести ответный удар, - меня послала Нина Дрейтон. Она знает, где вы находитесь!
Старуха отшатнулась, будто ее ударили по лицу. Нижняя челюсть отвисла. Она схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть, оглянулась на существо, которое называла Винсентом, поняла, что от него поддержки не будет, и, задыхаясь, прошептала:
- Я устала... Мы поговорим позже. Позже.., милочка. - Дверь с силой захлопнулась, и раздался скрежет задвигаемых засовов.
Дрожа всем телом, Натали сжалась в темноте. Наступивший день оповестил о себе серыми полосами света у двери. Преодолевая дрожь и головную боль, Натали дремала. Проснувшись, ощутила острую потребность оправиться. Но вокруг не было ничего, даже горшка. Она стала стучать в дверь, кричала, пока не охрипла, но никто не отозвался. Наконец она нащупала в темноте, в дальнем углу своей камеры, качаю камень, ногтями вытащила его и приспособила образовавшуюся выемку под уборную. Затем она подтащила одеяла ближе к двери и снова легла, содрогаясь от холода и рыданий.
Когда она пробудилась в следующий раз, уже снова стемнело. Засовы с лязгом отодвинулись, мощная дверь со скрипом распахнулась. На пороге стоял один Винсент.
Натали попятилась, пытаясь нащупать вытащенный ею камень, но юнец в одно мгновение схватил ее за волосы и приподнял. Левой рукой он сдавил ей горло, лишая воздуха и всякой воли к сопротивлению. Натали сдалась.
Винсент грубо вытащил ее из темницы и поволок к крутой узкой лестнице. Натали успела увидеть
