– Да уж, слыхал я об одном муже, который пытался своей жене белье стирать. Страшный человек оказался! Так, может, вам с обоими супругами покончить… – предложил Каспар банальный выход. – И искать третьего – с учетом прежних ошибок.
– А вы знаете, молодой человек, законы диалектики? Это же будет синтез, апофеоз всех моих кошмаров! – возмутилась Ира. – Этот третий будет совмещать все пороки: и буйный, и жадный, и бесхребетный.
– А минус на минус, который дает плюс?
– Это ж вам не алгебра с началами анализа!
Каспар углубился в полемику. Он не мог игнорировать своего любимого конька. Пусть даже и в подозрительных обстоятельствах – но не есть ли это та самая гуща народной жизни, из которой черпает практический опыт любой спец, чья специальность включает в себя корень «психо»? Барышня упрекала Каспара в том самом, в чем он упрекал сам себя: в предпочтении теории практике. Он – и это простительно всем увлеченным! – верил, что вот-вот состоится рождение истины в спонтанном споре. Ведь именно так, от случайных метафизических связей, она и рождается! Он слишком поздно обнаружил себя не то чтобы спящим – вялым и мечтательным. И видящим не то чтобы сны – целые мистерии…
Правда, Ира вытащила из кармана не все деньги, а по-братски ровно половину. Даже у воровок свой кодекс. А Каспару осталось только опустить влажную руку в вокзальное рукопожатие хищника Бекетова, который и поведал о клофелине и о том, как он успешно действует на идиотов, падких на внезапное и необъяснимое женское внимание. Сознание отчаянно пыталось вырваться из мутной пелены, совладать с дедукцией и найти объяснение загадочным деталям. Например, зачем кидале уличные арии?! Как Ира подобрала безошибочный разговорный крючок?! Откуда знала, что «идиот» клюнет на тему семейных тягот… И ведь не плакалась, как свойственно попрошайкам! И интима не предлагала – ни явно, ни косвенно.
– Так ты не путай попрошаек и клофелинщиц! – авторитетно объяснял Бекетов, закатав рукава и разделывая скумбрию горячего копчения. – Последние привлекают лохов именно внешним благополучием. Вот у этой, например, легенда про двух мужей…
– Но не про богатых, заметь! Хотя и небогатые теперь как будто роскошь…
– Вот-вот, – усмехался Игорек, смачно облизывая пальцы в рыбьем жиру. – Уж поверь мне, эти паскуды знают, кто какую наживку заглотит… И что оригинального в теме твоих несбывшихся диссертаций?! Да в любой компании наипервейшая тема «мужики козлы» или «бабы дуры», в зависимости от половых преобладаний. Ты чего, вчера родился?! Давай лопай активированный уголь, чтобы пронесло. Есть-пить не предлагаю – у тебя в башке сейчас Тунгусский метеорит пролетел, надо сделать паузу.
Каспар был разочарован объяснением. Клофелинщицы, по его представлениям, – либо шикарные криминальные сирены, либо обманчивого вида симпатичные скромницы. Заманки у них такие понятные: притягательность порока или, напротив, очарование псевдоневинности. А когда такая вот особа с проблемной кожей начинает умничать, да еще и «попадать в ноты» в прямом и переносном смысле… Каспар упрямо трактовал историю мистически. И продолжал мучить Бекетова бесчисленными нестыковками в сюжете: Ириным пением, ее необычной манерой разговора и прочими совершенно излишними для организации мелкого воровства деталями.
– Пойми, Игорян, я ведь вдвойне в проигрыше. Я же, кретин, так и не спросил ее в лоб, зачем она тогда моему отцу голову морочила?! Меня весь этот сюр вокзальный загипнотизировал. Какой-то мозговой паралич настиг до всякого клофелина… Пока хотел почву подготовить, чтобы достичь должного эффекта и застать ее врасплох, она сама меня так врасплох уделала! Я хочу понять, что же произошло в действительности. Допустим, эта Ира играет в шизофреничку – для успешного создания образа, как она выразилась. Но такой образ привлекает очень немногих клиентов. Безумие, пусть и наигранное, – на любителя. Ведь так?! – Каспар напряженно повышал голос, чувствуя, что другу ситному наскучила тема.
– Нет, не так! – усмехался зевающий Бек. – Победителей не судят. Раз у нее получилось, значит, она все сделала правильно. Сечешь? И что тут раздумывать – зачем поет, зачем глазом косит… все в комплексе сработало, значит, кирпичик к кирпичику сложилось. Пойми, если бы базар шел слишком гладко, ты бы насторожился. А тут на странности отвлекся, как на блестящий предмет при гипнозе, – и покатило! Правильно обчистить фраера тоже искусство, оно на мощной интуиции построено. И на нюансах. Вот, например, у меня в Амстердаме была одна знакомая негритянка…
Все эти Игоревы негритянки с колокольчиками в сосках и прочим невыносимым пирсингом уже наскучили! Каспар знал наперед, что там у Бека с ней приключится и как он виртуозно ее перехитрит… куда интересней в данный момент была таинственная некрасивая Ира без модных бонусов. Какими только нитями судьбы не опутал ее обиженный «фраер»! Во-первых, Ира предстала как возмездие за папино вероломство. Да, без сомнения, у Иры была беременность от Сашеньки! Если Каспар с чего-то потянулся к этой небезупречной особе, доверился и увлекся, – пусть только на вечер, и она первая пригласила, – так почему бы и Сашеньке восемь лет назад не попасть на ту же наживку. У отца и сына одинаковый вкус, что здесь удивительного! Ира, конечно, запомнила всех участников драмы, это называется травматическая память. А Каспара запомнить для нее особый резон: он – ребенок, удавшийся у Саши. Сбывшийся. Ире наверняка мать не дала рожать, несмотря на неумелое заступничество Айгуль. Теперь же, когда Ира нечаянно встретила того, кто напомнил ей о душевной травме, она решила действовать экспромтом. Вот только заранее припасенный клофелин никак не вписывался в импровизацию…
…Раз не вписывался, тогда Ира – типичная фурия, которая мстит всем мужчинам подряд. И чтобы в этом месте был хотя бы ничтожный элемент справедливости, провидение послало к ней Каспара: ведь дети призваны отвечать за грехи отцов.
Бекетов, на которого пала муторная роль утешителя, довольно ловко извлек друга из рефлексивного болота. Кто бы мог подумать, что из дальних странствий он вынес не только экзотический опыт!
– Ты попал на крючок, приятель. Влюбился в мошенницу. Так сплошь и рядом бывает. Когда человек не в силах пережить обиду, нанесенную нежданно-негаданно, его сознание включает аварийную систему. Типа стоп, приятель, тебя на самом деле не хотели нагибать. Ты случайно попал под раздачу! Надо разобраться и помозговать! Так зарождается интерес жертвы к мучителю. Отсюда и небезызвестный «стокгольмский синдром». Он даже необходим отчасти как временная экстренная мера. Оскорбленное эго залижет раны и постепенно забудет злодея. А спокойное забвение без послевкусий мести – залог выздоровевшей психики. Так что пока помучайся исканиями, но недолго. А то как представлю – начнешь искать свою безумную певицу по белу свету, рассудок помутится. Перестанешь мыться, завоняешь, как носки моего дедушки. Твои семейные теории уж точно отправятся… – Тут Игорь отвлекся на телефонный звонок и стал энергично договариваться о встрече с тем, кто был на другом конце провода.
Разговор закончился резко и привел Игоря в лихорадочную задумчивость.
– Так куда же отправятся мои новаторские теории? – поинтересовался Каспар.
– Куда-куда… коту под муда! Мне тут мысль пришла. Надо тебя со Шлыковым познакомить. Он сейчас нарисуется. Нормальный чувак. Душный немного, но это мелочи… Он в газете работает. Ему сотрудники нужны.
– И что я буду в этой газете делать? – удивился Каспар.
– Будешь вести рубрику «Уголок прогрессивного сводника», – глумился Бекетов. – Тебе пора набирать обороты. Закис совсем. А ведь какая жизнь у тебя должна быть! Вот слушай: ты познакомил меня с девушкой. Благодаря этому я обрел крышу над головой. И ты всегда желанный гость в моем доме. Не будь этого, я мог бы напрягаться от твоего присутствия: дружба дружбой, как говорится, а табачок врозь… Однако мы не просто друзья. Я еще тебе и обязан. Но, Кас, кто такой я?! Что я могу тебе предложить – смех на палке. А у тебя за жизнь накопятся сотни таких должников, но состоятельных и солидных людей. И ты годами сможешь гостить у них в замках, кататься на их яхтах, пользоваться их кредитками…
– Я – за! Огласи, пожалуйста, весь твой голландский список ВИП-клиентов. Наверное, под номером первым твоя любимая негритянка с продырявленными гениталиями. Она-то, несомненно, в первую очередь нуждается в моих услугах, – злился Каспар.
– Да при чем тут негритянка и Голландия вообще! – кипятился Бек. – Оглянуться не успеем, как у нас будет то же самое, я же тебе перспективу показываю. А ты, как всякий специалист, подобен флюсу, и дальше него ничего не видишь… Так вот, представь: тебе и дом свой не будет нужен. Захотел – пожил в Испании, захотел – в Австралии. Вот как должно быть!
Каспар бессильно рухнул в ностальгию. Игорек до сих пор был под впечатлением от старушки Фелиции
