— Ох, я в этом ничего не смыслю, профессор, — вмешалась она прежде, чем Зак успел ответить. — Может быть, вы меня немного просветите?
Марксон заморгал, словно не ожидал, что она заговорит.
— Ну, я…
— Расскажите им о вашем последнем эксперименте, — подбодрила его Кимберли, бросив недовольный взгляд в сторону дочери.
Кивнув, Марксон приступил к лекции. Глаза Энни потускнели уже спустя пару минут.
— Так интересно, — пробормотала она, когда профессор сделал паузу, чтобы набрать воздуха. — Вы работаете с моим отцом?
— Да, — просиял тот.
— А где же папа? — поинтересовалась Энни, нарочно меняя тему разговора.
Мать взмахнула рукой:
— Ты же знаешь отца. Скорее всего, потерял счет времени, проводя очередной эксперимент, — небрежно обронила она, но Энни расслышала в словах матери затаенную боль, которая никогда ее не отпускала. — Обещал появиться к тому времени, когда подадут на стол.
Значит, присутствующим повезет, если они вообще его увидят.
— А что у нас в меню? — с улыбкой спросила Энни, ненавидя эти отголоски боли в глазах матери.
Взгляд Кимберли прояснился.
— На закуску — твое любимое овощное блюдо. — В словах прозвучала искренняя любовь к дочери. — И, Каро, не начинай, — сказала она прежде, чем та успела открыть рот. — Твой любимый пирог я тоже приготовила.
— Поэтому, тетя, я тебя и обожаю.
К счастью, дальше разговор шел о всяких пустяках. Гости уже собрались перейти в столовую, как вдруг случилось чудо из чудес, и в комнату вошел отец в измятом костюме. Эрика Килдера всегда мало волновало, как он выглядит, но сегодня хотя бы его мысли были с присутствующими, а не остались в лаборатории.
Лицо матери тут же озарилось, и Энни улыбнулась.
— Я так рада тебя видеть, папа, — произнесла она, получая от отца поцелуй в щеку. Любовь колыхнулась в ее сердце, но любовь эта была немного настороженной. С отцом у Энни были не такие сложные отношения, как с матерью, но лишь потому, что он никогда не находил время на споры с дочерью. От этого Энни тоже было больно, пусть и по-другому.
— А это кто? — поинтересовался Эрик, обнимая жену за талию и окидывая Зака взглядом.
Энни представила Зака, но реакция отца оказалась вовсе не такой, как она ожидала.
— Зак Квинн, — пробормотал он. — Знакомое имя. Зак Квинн. Зак… — Туман в его взгляде рассеялся. — Вы случайно не тот самый Закари Квинн, который в прошлом году опубликовал монографию о хищных представителях семейства кошачьих, обитающих на территории Йосемити?
Зак кивнул:
— Удивлен, что вы слышали мое имя.
— Это вовсе не моя область, — признался отец, — но один мой хороший приятель, Тэд, то есть профессор Инграм, был в восторге от вашей работы. Он сказал, что это лучшая диссертация, которую ему доводилось читать.
У Зака есть степень?
Энни была готова пнуть его за то, что он утаил это от нее. Мать пронзила ее гневным взглядом. Слава богу, в этот момент отец что-то сказал и отвлек внимание Кимберли на себя. Он увел ее, оставив Зака и Энни наедине впервые с того момента, как они приехали.
Энни выгнула бровь:
— Секреты, значит?
Заку хватило такта выглядеть немного сконфуженным:
— Если честно, я даже не думал, что здесь это оценят. Ты же говорила, тут одни физики и математики собрались.
— Отец знает все и обо всех. И степень — это степень. — Энни ткнула его кулаком в грудь. — Если бы ты мне сказал, я бы не так переживала из-за реакции матери — даже она не посмеет выступать против остепененного ученого.
— Мнение твоей матери меня мало волнует. А для тебя, Энни, разве степень так уж важна? — В его глазах мелькнула настороженность.
Этот намек на неожиданную уязвимость Зака застал ее врасплох.
— Зак, если бы для меня это было важно, я бы вышла замуж за физика, защитившего целых три диссертации, которого мать выбрала, когда мне было двадцать два. Или за врача с бесконечным списком регалий. Или за профессора, написавшего целую сотню умных статей, который весь ужин только и делал, что пялился мне на грудь.
— А у него был отличный вкус, — весело заметил Зак.
— Не заставляй меня краснеть.
Впрочем, Энни больше не заливалась румянцем — Заку удалось завоевать доверие ее хрупкого женского сердца.
Эта мысль ее испугала.
Однако прежде чем сумрачный страх успел захлестнуть Энни, Зак опустил голову, чтобы прижаться губами к ее рту в нежной ласке, принятой у веров, ничуть не заботясь о том, что у них есть зрители. Когда он отстранился, Энни потянулась за ним. Ее страх если не забылся вовсе, то, по крайней мере, отступил.
Глава 8
Два с лишним часа спустя Зак стоял на балконе, потягивая кофе, пока Энни болтала с Каро в гостиной. Боже, его Энни была так прекрасна, что все, чего ему хотелось — это увезти ее домой, подальше ото всех, обнять и больше никогда не отпускать.
Чувство собственности было у него в крови; но чего бы там ни требовали его первобытные инстинкты, с Энни он так не поступит, не посадит ее в клетку. И все же Зак должен ее пометить — овладеть, чтобы его запах глубоко впитался ей в кожу, чтобы больше никто не усомнился в его праве на Энни. Этого жаждал его зверь. И зачастую порывы леопарда оказывалось чище и открытее, чем мысли мужчины.
— Мистер Квинн.
Он повернулся к Кимберли Килдер:
— Прошу вас, зовите меня Зак.
— Зак. — Царственный кивок. — Давайте сразу к делу: с той самой секунды, как Энни рассказала мне о вас, я была готова вас невзлюбить.
— Так я и понял.
— Однако я передумала.
— Из-за степени? — выгнул бровь Зак.
— Нет. В некоторых университетах степень может получить любой осёл.
Это был вызов. Зак принял его:
— Тогда хорошо, что я леопард.
На ее губах возникла тень улыбки:
— Я всегда знакомила Энни с мужчинами, в которых интеллектуальное начало преобладало над физическим.
Зак промолчал, выжидая с терпением хищника.
— Я это делала специально, — без обиняков продолжила Кимберли, — хотела быть уверенной, что она больше никогда не пострадает. Я даже отклонила кандидатуру одного блестящего инженера, потому что он слишком часто ездил в дальние командировки. Никакие его достоинства не искупали того, что Энни могла
