Тот узор на правом бицепсе оказался стилизованным хвостом дракона; на левом плече примостились передние когтистые лапы мифической твари, а тело извивалось по всей спине. Рисунок был просто великолепен и лишь подчеркивал дикость Зака.
Ту самую дикость, которая разбудила Энни и заставила ее кровь кипеть от восторга.
Ее приводила в ужас глубина чувств, которые она испытывала. Только теперь Энни поняла, почему все эти годы мать прожила с отцом. В ушах зазвучали слова Кимберли, произнесенные дождливой ночью пятнадцать лет назад.
Те времена давно прошли; пройдет когда-нибудь и интерес Зака. Теперь Энни знала: даже когда погаснут последние искры страсти, соблазн остаться с ним в надежде на еще один нежный взгляд будет огромен. Именно эта тщетная надежда прочно удерживала мать возле отца.
Однако Энни понимала, что этот путь не для нее.
В ту самую секунду, когда Зак взглянет на нее с равнодушием, ее сердце разобьется. Поэтому она уйдет раньше, едва заметит первые коварные признаки угасания страсти. Рано или поздно это случится, но пока… Энни молилась про себя, чтобы у них было еще немного времени. В сердце связались в крепкий узел радость и боль, и Энни вытянулась возле Зака, водя кончиками пальцев по его татуировке и наблюдая за тем, как он спит.
Вдруг она заметила, что его губы чуть изогнулись.
— Зак, — прошептала она.
Кошачьи глаза распахнулись:
— Ммм?
— И давно ты не спишь?
Глава 9
— Достаточно давно, чтобы оценить твои ласки. — В глазах вспыхнул озорной огонек. И желание.
В них все еще было желание. От облегчения у Энни словно камень с души свалился.
— Ты такой котяра!
— Хочешь увидеть? — спросил вдруг он.
— Что?
— Моего кота.
Энни округлила глаза:
— Ты серьезно?
Зак зевнул, по-кошачьи лениво. И неожиданно вокруг его тела замерцали огоньки, проблески света и тени, красоты и вечности.
Энни глядела, затаив дыхание, пока все не закончилось. На ее кровати растянулся леопард с удивительно знакомыми глазами. Нервно сглотнув от близости к столь опасному созданию, Энни уселась, прижимая к груди простыню, чувствуя непреодолимый соблазн прикоснуться к нему. Она нерешительно подняла руку: одно дело — сознавать разумом, что рядом с ней Зак, и совсем другое — верить в это.
Она так и не рискнула дотронуться до него, поэтому леопард вскинул голову и ткнулся мордой ей в ладонь. Вздрогнув, Энни поддалась искушению и погладила его. Зверь расслабился, блаженно прикрыв глаза, и от этого ее благоговение сменилось восторгом.
— Кажется, ты меня только что обхитрил.
Впрочем, почесать Заку за ушком было не так уж и сложно.
Когда снова засверкали огоньки, Энни застыла. Несколько мгновений спустя ее рука лежала на спине мужчины столь сексуального, что сердце замирало от одного лишь взгляда на него.
— Ну как? — поинтересовался он.
Энни легла рядом с Заком и крепко прижалась к нему.
— Ты великолепен и прекрасно об этом знаешь.
Зак не улыбнулся:
— Это для тебя не слишком?
— Нет. — Она нахмурилась. — А что, разве похоже?
— Просто уточняю. — Теперь он расплылся в медленной, чуть ленивой улыбке, от которой внутри у Энни все екнуло. Некоторых женщин идея быть с вером соблазняет, но реальности они вынести не могут.
— Некоторых женщин? — Колючая вспышка ревности.
Улыбка Зака стала еще шире:
— Я, правда, сам с этим не сталкивался.
Губы Энни невольно дернулись:
— Ну конечно, ты же у нас сама невинность.
— Эй, это ты сбиваешь меня с пути истинного. — Его рука властным жестом спустилась по ее спине на попку. — Кажется, я припоминаю, как ты ночью требовала, чтобы я снова пустил в ход язык.
По телу побежали эротические мурашки. Решив, что лучше сражаться с ним его же оружием, Энни протянула:
— А вчера ты так и не отдал мне мой выигрыш.
В его глазах заплясали чувственные искорки:
— О нет, отдал. Даже с процентами. И не один раз.
— Хитрый кот.
Обхватив Зака за шею, Энни потерлась кончиком своего носа о его. Это получилось импульсивно, но так естественно. Зак довольно заурчал и перевернулся, придавив Энни своим телом к матрасу. Ощущение его кожи было невероятно эротичным, но за ним скрывалось что-то еще. Это было прикосновение ради самого прикосновения, только потому, что оно приятно.
— И как долго ты будешь меня лапать? — спросила Энни полувсерьез. Секс с Заком получился потрясающе красивым, но вот такой контакт… глубокое ощущение выходило далеко за пределы удовольствия и вело к такому доверию, что просто дух захватывало.
Зак поцеловал ее в щеку, затем в подбородок, шею.
— Целую вечность. Для нас неестественно не трогать друг друга.
Энни вспомнила мимолетные касания, которые заметила на пикнике.
— Мне казалось, что на чужих это не распространяется.
— Верно.
— Хорошо, — отозвалась Энни, сглатывая внезапный комок боли, возникшей при мысли о том, что она не входит в стаю Зака. Если бы она была его парой… Энни отбросила мысль прежде, чем успела запаниковать, представив, как крепко связана отношениями, которые нельзя оборвать… даже если любовь уже умерла.
— Мне трудно с людьми, которых я плохо знаю, — продолжила она, пытаясь скрыть свой неожиданный страх.
— Радость моя, право на кожу даешь ты сама. — Зак вычерчивал круги на ее плече. — Стая поймет, сколько ей позволено.
— Право на кожу?
— Разрешение прикасаться. — Его губы прижались к уголку ее рта.
Кажется, эта игра ей никогда не надоест, подумала Энни.
— Тогда тебе даруются неограниченные права.
В ответ Зак самодовольно хмыкнул, настолько беззастенчиво, что Энни расхохоталась. И вдруг поняла. Она слишком похожа на свою мать. Ей суждено полюбить лишь однажды. И навсегда. Зака.
Ради него она нарушит все свои правила, впустит его в свой дом и свою душу. Ради него она спрыгнет со скалы, а об ушибах станет думать после. Потому что иногда выбора просто нет.
— Эй, — хрипло прошептал он. — Ангел, что такое?
