— Наверно, кто-то заболел!
Со всех ног она бросил ась вверх по лестнице, Митяй едва поспевал за ней.
Вот и третий этаж. Оказывается, ревел мальчишка, совсем маленький — лет пяти на вид. И не только ревел, а ещё и стучал кулаком по перилам.
— Ты почему ревёшь? Что у тебя болит? — налетела на него Ириха.
— Я не ревлю, я просто кричу, — возразил мальчишка обыкновенным голосом.
Глаза у него были совсем сухие, словно и не он орал минуту назад. И не только сухие, но какие-то весёлые, озорные, любопытные. Да и сам мальчишка был очень интересный — маленький, худенький и такой весь белёсый, будто его только что мукой обсыпали. Митяю даже захотелось подуть на его ресницы — мучную пыль сдуть.
— А почему ты стучал кулаками? — строго спросила Ириха.
— По перилам…
— Да я не об этом спрашиваю, — перебила его Ириха. — Вот бестолковый! Зачем ты стучал?
— Они меня прогнали гулять, а я не хотел. Мне с ними весело. — И неожиданно обратился к Митяю: — А почему ты такой рыжий?
— А тебе какое дело? — рассердился Митяй. — Почему ты сам такой белый?
— Ага! — обрадовался мальчишка. — Я так и знал, что ты спросишь. Я белый потому, что много молока пью. А почему, ты думаешь, на небе облака плавают?
Не знаешь? А я знаю: это дым из заводов идёт, и получаются облака. А почему дождь идёт?
Что за странный человек: то ревёт, то вопросы задаёт без передышки. Митяй растерянно пожал плечами и слегка попятился.
— Потому что на небе получается дырка и через неё протекает вода, — одним духом выпалил мальчишка. — А почему гром гремит? Тоже не знаешь?
— Хватит тебе почемукать! — остановила его Ириха. — Распочемукался! Ты лучше скажи, почему тебя из дому прогнали?
Мальчишка сразу приуныл и шмыгнул носом.
— Почему-почему… Потому и прогнали, что Почемука. Люблю спрашивать. А если мне про всё знать охота? Мама говорит, у меня особая детская болезнь, она так и называется — «почемукина». От этой болезни только в школе вылечивают. А в школу меня ещё не возьмут, мне только шесть лет.
— А почему тебя сейчас прогнали? — добрым голосом спросила Ириха.
— Потому что у нас сегодня новоселье. Гости пришли. Я их обо всём спрашивал. А мама говорит: «Мишука, дай ты людям отдохнуть. Иди на двор, поиграй там». А я не пошёл. И она меня прогнала.
Митяю стало жаль Почемуку — разве можно из дому больного человека выгонять?
— Хочешь с нами играть? Я тебе все игрушки починю.
— Хочу! — закричал Мишука-Почемука, да так оглушительно, что спящая на подоконнике кошка вскочила и в испуге стремглав умчалась на пятый этаж.
— А я тебя от всех болезней вылечу, — пообещала Ириха. Ей нравился этот маленький горластый мальчишка, и, чтобы сделать ему приятное, она добавила: — Я тебе такое лекарство придумаю, что ты быстро вырастешь и тебя вместе с нами в школу примут.
За мной нужен глаз да глаз
Митяй-Починяй, Ириха-Врачиха и Мишука-Почемука очень сдружились. Вместе гуляли, вместе играли. Про таких друзей говорят — водой не разольёшь.
По утрам раньше всех встаёт Митяй и сразу после завтрака отправляется будить Ириху.
Перед дверью Ирихиной квартиры Митяй проверяет, в порядке ли у него нос. Для этого Митяй смотрит на кончик носа сначала одним глазом, а потом другим — если смотреть сразу двумя, то ничего не увидишь. Конечно, на самом кончике носа что-то чернеет! Ничего не поделаешь, Митяй человек очень любопытный и суёт нос во все дырки и щели.
Митяй достаёт из кармана платок и старательно стирает пятнышко. Потом стучит в дверь, потому что ещё не достаёт до звонка. Тётя Тоня, Ирихина мать, всегда спрашивает:
— Что там за мышь скребется? — и, отворив дверь, удивляется: — Ах, это ты, Митяй! Здравствуй!
— Здравствуйте, — отвечает Митяй, — я не скребусь, а стучу.
Непонятная эта тётя Тоня. Каждое утро она принимает Митяя за мышь. А потом спрашивает:
— Где это ты с курами клевал?
Но сегодня обошлось без кур, не зря Митяй натёр нос до блеска. К такому носу трудно придраться.
Тётя Тоня насмешница, и хотя Митяй не любит, когда над ним смеются, но на тётю Тоню не сердится. Она хорошая: весёлая, добрая, ватрушками угощает.
— Проходи, проходи, — приглашает тётя Тоня, — пока Ириша завтракает, поиграй в её уголке.
Ириша любит покушать. Пока она завтракает, можно много всяких дел переделать. Поэтому Митяй не спеша отправляется в кукольную квартиру, которая расположена за кроватью. Здесь ему всё знакомо: больные куклы лежат в кроватях, выздоравливающие сидят в креслах. Везде чистота, как в настоящей больнице. Митяй придирчиво осматривает мебель, но все стулья и кровати в полном порядке — Митяй не раз уже их починял. Он даже склеил новую мебель из спичечных коробков. Хорошая получилась мебель, красивая, прочная! И ещё Митяй сделал Ирихе бормашину, точь-в-точь такую, какой её мать больным зубы починяет. Он выпросил у отца рыболовный крючок и привязал его ниткой к ножке Ирихиной кровати. Получилась прекрасная бормашина. Даже тётя Тоня залюбовалась:
— Не бормашина, загляденье!
— Починяй! — кричит из кухни Ириха. — Почини столик для куклы-малютки. Вчера Мишука его сломал.
Митяй принимается за дело, но тут из прихожей доносится громкий и частый стук и нетерпеливый голос:
— Почему долго спите?
Это, конечно, Мишука. Тётя Тоня открывает ему и, как всегда, говорит:
— Здравствуй, Мишука. Первым долгом нужно здороваться, а потом уже спрашивать.
Мишука всегда забывает поздороваться, потому что всякие вопросы не дают ему покоя.
— А почему Ириха еще завтракает?
Никто не отвечает — вопрос этот ненастоящий. Теперь уже все в доме знают, что Мишука задаёт вопросы просто по привычке. Если бы Ириха не завтракала, а лежала в постели или одевалась, Почемука спросил бы: «А почему Ириха ещё не встала? Не умылась? Не оделась?»
Ничего не поделаешь, такой уж он человек.
— Сиди вот здесь! — говорит тётя Тоня и показывает на стул, который ей хорошо виден из кухни.
— Почему здесь? — протестует Мишука. — Я лучше к куклам пойду.
— Нет, нет! — испуганно кричит Ириха из кухни. — Не ходи к моим куклам!
— Почему? — возмущается Мишука.
— Сиди здесь, — успокаивает его тётя Тоня, — и не спрашивай. Сам знаешь — почему.
Мишука тяжело вздыхает: что поделаешь, если ему так хочется знать, что находится внутри у кукол и вообще у всяких игрушек. Однажды Ириха поручила Мишуке сделать операцию своей любимой кукле- мигалке. Конечно, не правдашную: понарошку. А Мишука распорол ей живот, вытащил вату и выковырял прекрасные куклины глаза. Теперь лежит мигалка день и ночь с открытыми глазами — совсем сна лишилась.
— Мишука, не подходи к телевизору! Не тронь радиоприемник, сколько раз тебе говорить! Поставь на место часы! — то и дело командует тётя Тоня. — Не будешь слушаться, отошлю к бабушке.
Мишука покорно садится на указанный стул и даже руки складывает на коленях. Сидит и молчит.
